С этого времени в столице появился боярышник, девяностые, огромные счета за отопление, советские ковры и другие ужасные вещи.
Куда приводит метро (#34)
«Глубже» — любимое слово Андрея. Также ему нравятся всевозможные шутки с обыгрыванием его значений.
Впрочем, никому это не кажется нездоровым, ведь Андрей — владелец крупной компании, которая ведёт подземные работы. В частности, строит метро.
Не так давно Андрей выиграл тендер на прокладывание новой ветки, и вовсю включён в этот процесс. Нужно построить пять станций мелкого заложения и первые метры уже успешно пройдены. Но именно сегодня, во время обеда, Андрея попросили подъехать на объект. Это не очень его радует, как и любая другая проблема, о которой не говорят по телефону:
— Твою же мать! Что там могло произойти?!
Но секретарь, передавший информацию, этого не знает. Андрей быстро заканчивает трапезу и выезжает. На площадке его приветствует бригадир Андреич и начинает взволнованно рассказывать:
— Это жесть какая-то, блин… Наткнулись, блин, на линзу… Ну… Блин… Подземное, блин, озеро… Затопило, блин, оборудование и пацанов.
Андрей внимательно смотрит на бригадира и спрашивает:
— И? Выкачали воду и пошли дальше. Это можно было и по телефону порешать.
Андреич чешет голову, говорит:
— Так это, блин… не все проблемы, блин… Мы нашли, блин, захоронение.
Андрей достаёт сигарету, закуривает, после удивлённо спрашивает:
— Какое захоронение?
— Ну, этих, блин… Трипольцев… — Андреич.
Сигарета повисает во рту Андрея. Он спрашивает:
— Откуда знаешь? Ты что, историк? Археолог? Твою мать, что ты вообще несёшь?
Андреич достаёт из кармана маленькую статуэтку в виде женской фигуры, протягивает Андрею со словами:
— Со школы, блин, запомнил. Они, блин, такие делали.
Андрей рассматривает статуэтку: и правда, похожа на древнюю вещь. Может, даже трипольского происхождения. А вообще — хер его знает. Эти мысли Андрей выражает вопросом:
— Там много таких?
Андреич кивает:
— И такого, блин, и какие-то горшки. Сейчас, блин, до них не добраться никак.
Андрей размышляет, потом даёт указания:
— Так, слушай внимательно. Выкачиваете воду. Собираете все эти… эти… сокровища. Грузите в фургон. Привозите ко мне на дачу. Если кто-то что-то украдёт, то пусть лучше тикает из города. Копаете дальше. Всё понял?
Андреич кивает.
— Вот и прекрасно. Выполняйте. И чтобы никому ни гу-гу о том, что там нашли. Официально тут никогда трипольцев не было. И не будет, — Андрей.
На этом для Андрея инцидент исчерпан. Он отправляется на встречу и к вечеру уже забывает о происшествии: при постройке метро всякое случается. Его компания уже справилась на этой линии с несколькими обвалами, затоплениями и даже серьёзным промахом при бурении туннеля. Самая большая катастрофа была месяц назад, когда сломался проходческий щит.
И тогда, и сейчас неприятности расхлёбывает Андреич. Выкачав воду, собрав трипольские сокровища и отправив боссу, он пометил место — вдруг пригодится позже для раскопок. Правда, довольно скоро вокруг него зацементировали грунт и перекрыли бетонным тюбингом. Тайна трипольского захоронения осталась за ним. По этому поводу к Андреичу подходит Адрей Адреевич — один из самых старых работников бригады. Пошатываясь, пытаясь стать на достаточном удалении, чтобы начальство не почувствовало запах свежего перегара, он обращается к Андреичу:
— Андреич… Ну как же так? Не по-человечески это. Наша же история… Что мои внуки увидят?
Андреич делает скорбное лицо: во-первых, потому что он чувствовал крайне неприятный запах сивушных паров изо рта Адрея Адреевича, во-вторых, потому что знал, что у работника нет даже жены, не говоря уже о детях, а до внуков он может и не дожить.
— Адреевич, а шёл бы, блин, и не отсвечивал, блин, мне своим перегаром. Хватит, блин, истории и на тебя, блин, и на меня, блин, и на наших детей и внуков.
— Пон-нял, — Адрей Адреевич.
Судя по всему, Адрей Адреевич обиделся и удаляется работать. Андреич суровым взглядом провожает его, качает головой, сплёвывает:
— Ох, блин, не к добру, блин, эта находка!
Андреич не столько верил в проклятие трипольского захоронения, сколько в проклятие Виноградаря — именно туда рыли метро. Не даром же постройку так долго оттягивали, а с тендером раз от разу не складывалось. Что-то нечистое водилось в этих местах. И дело было явно не в трипольцах.
Опасениям Андреича суждено было подтвердиться, но совершенно неожиданным образом. Чем дальше продвигалась бригада, тем жарче становилось. У Андреича даже складывалось впечатление, будто они роют туннель не то к земному ядру, не то в ад. А через месяц стройки, углубившись ещё на несколько метров вниз и продвинувшись вперёд на сотни, бригада нашла скелет мамонта. Во всяком случае, именно на мамонта эта груда костей была похожа больше всего. Андреич ходит вокруг неё и нецензурно ругается. Один из работников спрашивает его:
— Шо делать будем, бригадир? А? Докладём о нём или как?
Андреич смотрит на рабочего с нескрываемым ужасом: он представляет, как они с бригадой сгружают целого мамонта в фургон и потом везут на дачу к шефу. Даже для него это слишком. Он набирает Андрея:
— Шеф, блин. Это просто трындец, блин. Мамонт, блин! Мы нашли, блин, мамонта!
Андрей обдумывает сказанное. Мамонт. Мамонт — это что-то, что так просто не продашь, да и дома не поставишь. Плюс его круг общения не поймёт нелегально появившегося мамонта. Как минимум посчитают Андрея странным. Так что он говорит Андреичу:
— Так. Окей. Копайте дальше, обойдя вашего мамонта, а я порешаю.
Андреичу не остаётся ничего, кроме как согласиться. Закончив разговор, он отдаёт указания. В это время Андрей связывается через секретаря с Центром археологии Киева при Институте археологии и докладывает о своей находке.
Через несколько дней археологи приезжают смотреть на объект. Под руководством Андреича они осматривают мамонта, удовлетворённо кивают:
— Классный скелет. Хорошо сохранился. Удивительно, что вы его тут нашли.
По мнению Андреича, который исходит пóтом от жары, слишком много находок для одной стройки. Но он не говорит этого археологам:
— Я рад, блин, что вам нравится. Работайте, блин.
— Только мы попросим вас временно прекратить рыть. Опасняк, — один из археологов.
— Пока мы не заберём скелет и не убедимся, что вокруг ничего нет, — другой археолог.
