Ничего хорошего ждать не приходится. Одно из двух: либо они предотвратили покушение, либо Вим занимается организацией убийств. Судя по составу участников, это касается Сони, Питера и меня.
Пит начинает с того, что рассказывает, как давно он собирался сообщить нам, но не знал, как лучше это сделать. Смысл сообщения в том, что Виму удалось сделать заказ на убийство всех нас. Согласно заказу сначала уберут меня, затем Питера, а потом Соню.
Я чувствую, как у меня поднимается давление и начинает стучать в висках. Я прогнозировала это, но когда подошло время, я не хочу умирать. Перед моим мысленным взором оказываются мои замечательные внуки, и я едва сдерживаю слезы.
Не хочу плакать на людях, тем более я всегда говорила, что так и будет. Если бы я хотела избежать подобного развития событий, то не должна была все это начинать. Но до меня начинает доходить, что меня собирается убить родной брат.
Никогда прежде угроза не была столь явной.
По словам Пита, есть и оборотная сторона медали. Этим своим поступком Вим лишний раз подтвердил все наши свидетельские показания.
— Кроме того, хочу обратить ваше внимание на еще один положительный момент, — добавляет Пит.
— Да уж, пожалуйста, — беспечным тоном говорю я.
— Это значит, что он должен остаться на строгом режиме навсегда.
— Полностью согласна. Он сам создает основания, чтобы его там оставили. И подтверждает все, что мы говорим о нем в показаниях.
Конечно, у этой ситуации есть и положительные стороны. Но они не скрашивают ее общий печальный характер. А самое печальное во всей этой истории — что единственным способом реагирования для Вима является убийство. И то, что его поступки всегда определяет жажда мести — чувство, над которым он не властен и которое заставляет его утрачивать бдительность.
Ему нужно утолять свою жажду мести, и в этом он себя не контролирует.
В отношении некоторых людей он выжидал и по десять лет. Я знала об этом и не рассчитывала на иное. То, что я первая в его списке, со всей очевидностью подтверждает, что он ненавидит меня сильнее остальных, считая виновницей всего случившегося.
Мне он угрожает убийством впервые, и только сейчас я понимаю, почему Соня никогда не считала, что его можно пожалеть. Я слышала, как он угрожал смертью ей и остальным, но никогда прежде — мне. А теперь, когда он это делает, мое сочувствие к нему исчезло.
И это тоже положительный момент.
Форт Нокс (2016)
Свой дом я называю «Форт Нокс»
[13]. Здесь я чувствую себя в безопасности, и сегодня я решила остаться дома и никуда не выходить. Учитывая существование вполне конкретной угрозы моей жизни, риск, с которым связаны спуск по лестнице и преодоление десятиметрового расстояния от дома до машины, представляется неоправданно большим. Необходимости в этом нет, и зачем же я буду испытывать судьбу? У меня есть пара дел, но ими можно заняться, когда ко мне придут люди.
Первой появляется Сандра. Когда я отменила нашу встречу за кофе, она сразу поняла, что что-то происходит, и приехала. Я рассказываю ей о нашей беседе с Питом, на которую ее не приглашали, поскольку она не фигурирует в заказе Вима. Но я считаю, что она имеет право все знать, и рада ее появлению. То, что он способен заказывать людей даже из-за стен тюрьмы строгого режима, вызывает большую тревогу, и ей тоже нужно быть начеку.
Пересказываю Сандре содержание разговора.
— Да уж, очень вам сочувствую, но мы же знали, что так и будет, верно? И мне не верится, что он не станет убирать меня и Митри. Стоит ему устранить кого-то из вас, как его обуяет алчность, и он добавит в свой список нас, — говорит она, как всегда сухо и бесстрастно.
— Уверена в этом. Получится один раз, и он сразу захочет еще. Он понимает, что на свободу ему уже не выйти, так что какая разница, один пожизненный срок или два. И он заторопился, даже с риском попасться на этом. Пожалуй, я пока посижу дома.
— Думаю, это правильная мысль. А они сказали, откуда им известно? — спросила Сандра.
— Нет, этого они не скажут.
* * *
Вечером в дверь звонит Мильюшка. Я попросила ее заехать, чтобы мы вместе с ней пробежались по некоторым документам. Она должна знать, что ей делать, если я погибну под пулями. Отпирая дверь, я замечаю на ее глазах слезы.
— Ну что ты плачешь, все же нормально. Ничего со мной не случится, но я хочу, чтобы ты знала, где что находится. Глупо изображать полное отсутствие проблем, нам надо трезво смотреть на вещи. Так что давай-ка прекращай плакать, — говорю я ей.
Бедный ребенок. Я разговариваю с ней строго, а у самой сердце кровью обливается, стоит подумать о ней и двух ее малышах. Я люблю этих ребятишек, и мне ненавистна мысль, что в столь раннем детстве они узнают, что такое смерть. Я опасаюсь, что это травмирует их.
— Можно я приму ванну? А ты со мной? — спрашивает Мильюшка.
Она принимает ванну вместе со мной с самого детства, с тех пор, как научилась сидеть. Со временем я даже заказала для этого ванну на двоих. Это наши драгоценные минуты вместе. Сейчас она просит меня об этом, как пятилетний ребенок.
— Конечно, — киваю я.
В ванной она снова плачет.
— Кто первый вылезает? — Это наш всегдашний вопрос.
— Мне нужно голову помыть, — говорит Мил.
— Ладно, тогда я пошла.
Вдруг она просит меня:
— Мам, а можешь мне голову помыть? Как ты раньше делала?
Она говорит это так, как будто мы больше никогда не увидимся.
— Конечно. Повернись, — прошу я, чтобы она не увидела, как по моим щекам текут слезы. Я мою ее густые каштановые волосы, как делала это всегда, с момента ее появления на свет.
13 марта 2016 года
Соня едет ко мне на ужин. Я велела ей надеть бронежилет, но она не стала.
— Почему ты без жилета? — спрашиваю я.
— Думаю, это без надобности.
— Почему?
— Я все равно везде хожу и так.
— Хочешь облегчить ему задачу?
— Да. Пусть уж лучше меня убьет, чем тебя. Ты хоть сможешь о детях позаботиться, у меня-то это не слишком получается, — твердо говорит она.
Соня говорит совершенно спокойно, как будто уже простилась с жизнью. Я вижу, что она абсолютно серьезна, и это меня пугает. Она действительно считает, что будет лучше, если погибнет она, а не я. Это чушь, и более того, все это совершенно непредсказуемые вещи.
— Но я-то без тебя никак не смогу, — говорю я. — Кто будет убирать мою квартиру? Кто будет туалетную бумагу покупать? Да я без тебя в грязи потону.
