— Ас, в нас стреляли. Кора всего изрешетили!
— Куда ему попали? Он выживет? — спросила я.
— Они отвезли его в университетскую клинику. Ему попали в руку, плечо и спину, а одна пуля зацепила подбородок. Но жить будет, сейчас его оперируют.
— А Ричи? Он в порядке?
— Да, он наверху. В него не попали. Слава богу, он толком не понял, что случилось. Попробуй вести себя с ним, как будто ничего не произошло.
— Разумеется. Ты-то сама как?
— Нормально. Только грудь давит и спину больно. Как будто никак не могу отдышаться.
Мы поднялись наверх, к маме и Ричи. Ребенок играл на полу.
— Привет, солнышко, — сказала ему я. — Весело играешь?
Ричи поднял голову, увидел меня и возбужденно воскликнул:
— Асси, Асси! Огонь, огонь!
Я обняла его и ощупала маленькое тельце, будто убеждаясь, что в него действительно не попали.
— Слава богу, он в порядке, — сказала Соня.
Я взяла его себе на колени и спросила:
— Ну и что там с огнями? Давай-ка, рассказывай своей тете.
И малыш двух с половиной лет от роду рассказал мне свою версию случившегося. Очень нехороший дядя кидался в машину камнями, и от этого получались огни.
К счастью, Соня сразу же вытащила его из машины и унесла в дом, и ребенок не увидел истекающего кровью Кора.
Выстрелы по окнам машины он принял за камни и огни, и мы не стали его разубеждать.
— Такой плохой дядя! Но уже все, он ушел. Папа его прогнал.
Соня спросила:
— Можешь забрать Фрэнсис из школы? Надо ей сообщить, и я хочу, чтобы она была при мне. Не знаю, какой еще дурдом за всем этим последует, поэтому ей лучше быть со мной.
— Не вопрос. Заеду за ней прямо сейчас.
В школе я сказала охраннику, что я — тетя Фрэнсис и забираю ее с уроков, потому что она должна ехать со мной в больницу к своему папе, который попал в аварию.
Охранник объяснил учительнице, что я забираю ребенка, и очень удивленная Фрэнсис, увидевшая в окно, что я приехала в школу, вышла из класса.
— Привет, дорогая, — сказала я. — Пойдем, мне надо кое-что тебе сообщить. В твоего папу стреляли. Мама и Ричи были вместе с ним в машине.
Она замерла, побледнела и вцепилась в мою руку.
— Ас, папа погиб? — спросила она дрожащим голосом.
— Нет, он жив, но очень тяжело ранен. Он в больнице. Мама и Ричи в порядке. Поехали домой.
Вскоре после этого Соне позвонили из больницы. Кора прооперировали.
— Съездишь со мной к Кору? Я не хочу садиться за руль, меня до сих пор трясет, — сказала Соня.
— Конечно, я тебя свожу. И сама тоже хочу навестить Кора.
На полпути к машине Соня задрожала. Я села в машину, она продолжала стоять снаружи.
— Садись.
— Не могу…
Я выбралась из машины и подошла к ней.
— Что такое?
— Я боюсь. Я не смогу больше сесть в машину. У меня все это перед глазами — как он подходит, бьющееся стекло, выстрелы, окровавленный Кор. Я не могу.
Сказав это, она как будто оцепенела.
— Ну-ка, Соня, давай, так надо. Лучше заставь себя прямо сейчас, потому что потом будет еще труднее. Давай, не распускай нюни!
Я распахнула дверцу и заставила ее сесть в машину.
— Ты права. Так надо, — сказала она.
В больнице мы сразу же направились в палату Кора. Вход охранял полицейский. Кор только отошел от наркоза. Пули удалили, а подбородок зашили и зафиксировали.
— Ты ничего? — с тревогой спросила я.
Кор улыбнулся кончиками губ и поднял вверх большой палец. Говорить с только что прооперированным подбородком ему было нельзя, и он все равно не стал бы ничего говорить при полицейских у дверей.
— А как мелкий? — показал он жестом.
— Ричи в порядке. Его чудом не зацепило. Давай выходи отсюда поскорее, — сказала Соня.
Взгляд Кора налился яростью. Он сделал жест, как будто стреляет из пистолета. Он жаждал мести.
Нам нужно было узнать, что Кор думает о причинах случившегося. Тогда бы и мы могли прояснить наше положение и принять меры в случае необходимости. Мы с Соней встали по обе стороны койки Кора и вопросительно посмотрели на него.
Кор заглянул в глаза каждой из нас и помотал головой из стороны в сторону, давая понять, что не знает, в чем дело.
— Может, нам стоит какое-то время не ночевать дома? — спросила Соня.
Кор снова помотал головой.
— Ладно… — вздохнула Соня.
Мы немного посидели с Кором, но он устал, и его глаза слипались.
— Поспи пока. Мы попозже заедем, а сейчас вернемся к Фрэн и Ричи, — сказала Соня.
* * *
Выйдя из больницы, мы решили пройтись, чтобы поговорить спокойно.
— Ты считаешь, что Кор действительно не знает, кто за этим стоит? Или он просто нам не говорит? — спросила я Соню, хотя прекрасно знала, что женщинам никогда ничего не рассказывают.
— Не думаю, — ответила она. — Сейчас это было бы слишком опасно. Он действительно не знает, иначе сказал бы, откуда нам ждать проблем.
— И у тебя тоже нет мыслей? — спросила я.
— Ничего конкретного, но у меня есть предположения.
— А именно?
— Не обращай внимания. Что толку говорить, если это не точно.
— Ты что, забыла, что мне можно говорить вообще все? — воскликнула я, немного обидевшись.
— Да ладно, проехали, я же не могу бросаться обвинениями на пустом месте. Давай сменим тему, ладно?
— Не вопрос, — кивнула я и отстала.
— Но домой мне нельзя. Слишком страшно. Вдруг они вернутся? Можно я пока поживу с детьми у тебя?
— Ну конечно, давай хоть прямо сейчас тебя перевезем.
Дома я присела на диван рядом с Соней, и мой взгляд упал на ее куртку. Из нее лезли пушинки. Я увидела дырочку, просунула туда палец и наковыряла нечто твердое. В моей руке оказалась пуля.
— Похоже, попали и в тебя, — сказала я.
— Правда? Я же говорю — спина болит!
— Дай-ка взгляну, — с этими словами я задрала ее свитер. По всей спине багровела ссадина от прошедшей по касательной пули. — Теперь понятно, почему болит. В тебя тоже попали. Но это только ссадина, так что все с тобой нормально.
Соне очень повезло. Кор наклонился и прикрыл ее. Пуля, предназначавшаяся ей, прошила его навылет, изменила направление и всего лишь царапнула ее по спине. Кор словил ее пулю. Если бы не он, дела Сони были бы сейчас куда хуже.
