Просить Яапа не имело смысла. Он не переносил насилия, да и не произвел на этого парня нужного впечатления. Мне показалось, что Вим — единственный человек, который поможет мне решить эту проблему. Мне все равно нужно будет поставить его в известность, поскольку он хочет знать все, что происходит в его бизнесе.
В этот день Вим приезжал проверять Яапа. Я подошла к нему и легонько пихнула его локтем. Это означало — пойдем, мне нужно кое-что тебе сказать. Мы сели в его машину и приехали на парковку.
— Что случилось? — спросил Вим. Заранее раздраженным тоном, как обычно.
— Уволила одного парня, который полез в кассу. Теперь он разгуливает по городу с пистолетом и грозится меня застрелить, — сказала я.
— И что?
— Ну я подумала, может быть, ты сможешь что-то с этим сделать?
— А я что должен делать? Это чисто твоя проблема, разве нет? Значит, не надо было его увольнять.
— Но, Вим, он же деньги взял из кассы. Это же недопустимо, так ведь? У меня не было выбора.
— Выбор есть всегда! Давай-ка ты будешь решать свои проблемы сама. Не приставай с этим ко мне. Какая выручка была вчера?
Я посмотрела ему в глаза и все про него поняла.
Я ответила на его вопросы про выручку, мы вернулись в машину и снова приехали к ресторану.
— Заеду к Яапу попозже на неделе, — сказал он. Он жестом предложил мне выйти из машины и умчался от проблемы.
Я смотрела вслед его сверкающему «Мерседесу», чувствуя, как меня пнула действительность: девять лет я идеализировала своего братца на основе кучки приятных воспоминаний. Это уже в прошлом.
Я вернулась в ресторан, согласилась на предложение одного из сотрудников достать мне пистолет и заставила Яапа высверлить ячейку в полу нашей спальни. Я положила в нее пистолет. Если этот сукин сын хочет напасть на меня, добро пожаловать — он свое получит.
* * *
Летний сезон закончился, и не успели мы вернуться в Амстердам, как раздался звонок в дверь.
О нет, только не он опять, подумала я.
— Думаешь, я от тебя отстал, сестричка? — весело сказал Вим, когда я открыла дверь.
Хорошо хоть, что он не раздражен.
— Мне нужно, чтобы ты мне кое в чем помогла. Пойдем со мной.
Я взяла ключи, и мы вышли на лестничную клетку.
— Надо, чтобы ты присмотрела за одной дамочкой, — сказал он.
— Какой дамочкой? Ты о чем?
— У этой дамочки проблемы, и ей надо побыть взаперти пару деньков.
— Какого рода проблемы?
Его настроение переменилось.
— Может, хватит вопросы задавать? Надо просто сделать, что просят. Или попросить помочь мне — перебор?
— Что ты хочешь, чтобы я сделала?
— Просто побудь с ней пару дней и проследи, чтобы она не выкинула какой-нибудь номер. Собирай свое барахлишко, и поехали!
— Но, Вим, я же не могу просто так взять и уехать. У меня семья! И что я Яапу скажу?
— Яап, Яап, вечно этот долбаный Яап! Ты только о Яапе и думаешь! Слушай сюда. Если ты не сделаешь то, о чем я тебя прошу, у меня будут проблемы. А если проблемы будут у меня, то они будут и у Яапа. Уж я позабочусь, чтобы его отметелили по полной программе!
Вим запугивал меня. Яап всю дорогу ходил у него в виноватых, и он вполне мог сорвать на нем свое зло.
— Ладно, успокойся, я сделаю так, как ты просишь. Дай мне какое-то время, чтобы я договорилась, кто присмотрит за Мильюшкой.
Вим получил, что хотел, и сразу успокоился.
— Заеду за тобой через час.
В машине, по дороге к «одной дамочке», Вим снова повеселел. Чересчур повеселел.
— Какая же ты у меня славная, сестренка! — ухмыльнулся он.
— Да ладно, только не думай, что мне это в удовольствие.
— Ну да, а что, мне тоже приходится заниматься вещами, которые мне совсем не нравятся. Обычное дело. Ты должна радоваться, что можешь помочь своему дорогому брату!
Но я была совсем не рада. Чувствовала себя дурой, позволившей себя шантажировать и запугивать. Я ненавидела себя за покорность, за то, что ему удается меня пересилить. Пока он отсиживал срок, я выстроила свою собственную жизнь и личность — и тут Вим выходит и ломает и одно, и другое.
У дверей квартиры Вим коротко бросил:
— Она плотно сидит на коксе, и ей надо соскакивать. Сейчас она хочет покончить с собой, поэтому не спускай с нее глаз. Выходить ей вообще нельзя!
Мы вошли. В гостиной сидела женщина. Я сразу узнала ее. Это была та рыжая, которая все время была на пляже и которую я застала в туалете в объятиях Вима, когда его жена Беппи и дочь Эви загорали на берегу моря.
Какого черта? Мне еще и за его подружками приглядывать? Ради этого я должна дочь бросить? В этот момент из спальни вышла маленькая пухленькая девчушка с растрепанными волосами. У нее малышка! И она хочет покончить с собой?
Вим подтолкнул меня вперед.
— Давай проходи, что встала? — Он чмокнул рыжую и сказал: — Это моя сестренка. Она побудет с тобой немного.
Я осталась с рыжей. Она рассказала, что ее мужа недавно застрелили. К счастью, она встретила Вима. Они полюбили друг друга неземной любовью, и он собирается уходить от жены.
Вим заезжал регулярно. Они то ворковали, как голубки, то Вим принимался орать на нее, а она кричала, что прямо сейчас покончит с собой. Каждый раз вместе с матерью рыдала и малышка.
Как-то раз Вим появился, когда я играла с ребенком в детской. Я услышала крики и звук хлопнувшей двери. Как обычно, рыжая истерически зарыдала, девочка побежала к ней, а следом за ней пошла я. Входная дверь вновь распахнулась, и Вим ринулся к рыжей. Малышка плакала, стоя посреди гостиной.
Вим навис во весь рост над малышкой и проорал:
— Затвори хлебало, говнючка! Хорош плакать. Опять она скулит, идиотка гребаная! Всю дорогу воет!
Я взглянула на него и поняла: больше никогда не стану к тебе хорошо относиться. Я подошла и оттащила его от плачущей девочки.
— Так нельзя, Вим, уходи немедленно! — сказала я, и он позволил вытолкнуть себя за дверь. Этой ночью я впервые за много лет молилась. — Господи, спасибо тебе за маму, сестру, младшего брата, Яапа и моих детей. Молю Тебя, сделай так, чтобы Вима снова посадили. Аминь.
По окончании летнего сезона ребята продали пляжный клуб, и Яап снова оказался без работы. Но они нашли ему другое занятие. Чтобы проверить его, они взяли его в Испанию и подослали к нему пару проституток, чтобы посмотреть, устоит ли он перед искушением.
Яап устоял. Он был верен мне и отказал девочкам. Он выдержал испытание и годился на роль управляющего секс-клубом.
