Как человек, осужденный сперва за похищение Хайнекена и Додерера, а затем за вымогательство у Эндстра, Кеса Хаутмана и остальных, он зашел далеко и крайне серьезно относился к своему статусу. Как-то раз Вим в очередной раз отчитывал на улице мою сестру, которая возразила ему едва ли не шепотом. Услышав это, он заорал:
— Не смей огрызаться! Я — национальная знаменитость, никто не имеет право меня критиковать. Помни об этом, ты, шлюха подзаборная!
Питер (2013)
— Они хотят с тобой поговорить. Можешь позвонить им по этому номеру, — сказал Питер, передавая мне визитку Отдела уголовных расследований (ОУР).
При взгляде на визитку меня охватила паника. Это значило, что Питер Р. Де Врис сообщил Департаменту юстиции, что мы с Соней хотели бы связаться с ними. Я просила его об этом, но сейчас при мысли о встрече с представителями Департамента юстиции спасовала. Я задыхалась от волнения, но старалась выглядеть спокойной.
— Спасибо, я свяжусь, — сказала я и сунула карточку в карман.
Сев в машину, я забила номер в телефон под вымышленным именем и уничтожила карточку. Рисковать я никак не могла.
Я ехала домой в ужасе: всякий раз при мысли о предстоящем звонке меня охватывали волны страха. Страха, что Вим узнает о моих планах поговорить с ОУР. Страха, что он убьет меня. Глубоко укоренившегося, всеобъемлющего страха перед Ним — Вимом, Виллемом Фредериком Холледером по кличке Носяра, одним из самых опасных голландских гангстеров последних двадцати лет и моим родным братом.
Похищение пивного магната Фредди Хайнекена и его водителя Аба Додерера в 1983 году создало ему репутацию жестокого бандита. 9 ноября 1983 года на выходе из офиса компании «Хайнекен» мужчин жестоко избили и бросили в минивэн. Шокирующие подробности зверского обращения с ними стали общеизвестны. И ответственность за это лежала на нашем Виме.
Было страшно слышать, насколько бесчеловечным он может быть. Именно это качество привело его на вершины преступного мира сразу после освобождения из тюрьмы в 1992 году. Он стал грозой богатых торговцев недвижимостью. Его жестокости боялись все.
В последующие годы амстердамскую торговлю недвижимостью и криминальное сообщество захлестывали волны заказных убийств. И каждый раз говорили о Виме как о заказчике.
Так было и с убийством Кора ван Хаута. Кор ван Хаут был мужем моей сестры Сони, отцом их детей Фрэнсис и Ричи, моим зятем и названым братом Вима со школьных времен. Их связывали совместные преступления — незаконное предпринимательство, грабежи и похищение. Наши семьи были связаны их дружбой и взаимным чувством Кора и Сони.
Жизнь Кора оборвалась 21 января 2003 года на холодных камнях мостовой Амстелвена. Он вышел со встречи в китайском ресторане и остановился поговорить, когда двое мужчин на мотоцикле изрешетили его пулями.
Мы с Соней не знали, кто были эти киллеры, но знали истинного убийцу — нашего брата. Виму нужна была смерть Кора, это он заказал его убийство. И именно Вим был убийцей, изрешетившим Кора пулями. Стрелок был не более чем орудием в его руках.
Знание о том, кто убийца, делало смерть Кора еще более невыносимой и усугубляло наш страх перед Вимом. Это ведь был не просто убийца, а убийца мужа своей сестры, отца своих племянников.
Мы не сомневались, что нас постигнет та же участь, если мы встанем у него на пути. И Вим постоянно напоминал нам об этом.
— Знаешь ведь, что я сделаю, правда? — угрожал он, стоило нам только подумать о жизни, где мы решали бы за себя сами.
Да, мы понимали, на что он способен, если мы не будем подчиняться беспрекословно. Наши отношения с Вимом полностью определял страх перед его агрессией, поэтому мы жили по его правилам. Мы ходили перед ним на цыпочках и делали все, чтобы не стать его следующими жертвами, старались выживать и прежде всего помалкивать.
Но мы постоянно чувствовали, что предаем Кора, что мараем себя общением с его убийцей. Мы отчаянно желали, чтобы Вим понес кару за содеянное, но не осмеливались предпринять что-либо. Нам становилось все страшнее, поскольку убийства продолжались. И убивали тех, кто считался его друзьями, как Кор.
Нам стало ясно, что легкость, с которой Вим пошел на убийство Кора, — не единичный случай. Это был его почерк. Мой брат превратился в серийного убийцу с руками по локоть в крови.
Деваться нам было некуда, приходилось делать то, что он от нас хотел. Об обращении в полицию не могло быть речи. Если бы Вим узнал об этом, он бы «немедленно принял меры». А риск того, что он узнает, был очень велик. Он часто рассказывал мне о своих «крысах» — платных осведомителях из числа полицейских, сообщавших о расследованиях, в которых всплывало его имя. Нет, он расправился бы с нами моментально.
В живых не осталось никого из тех, кто дал на него показания.
Друг и магнат недвижимости Виллем Эндстра заявил на Вима целых четырнадцать раз. Он делал это втайне, на заднем сиденье полицейской машины. Никаких последствий его заявления не имели, но о них узнал Вим. Эндстра убили.
Гангстер Кес Хаутман дал полиции конфиденциальные показания. Его убили на пороге собственного дома.
Как бы мы ни смотрели на ситуацию, вывод был всегда один — начало действий против Вима означает конец наших жизней. Нам оставалось лишь надеяться, что в один прекрасный день Департамент юстиции привлечет его к уголовной ответственности. Но Вим оставался на свободе, более того, спокойно разъезжал на своей «Веспе»
[8], которую пресса окрестила «холледеровским скутером».
Казалось, что он неуязвим.
Его арестовали только в 2006 году. Не по обвинению в убийствах, а «всего лишь» за вымогательство, применение насилия и угрозы в адрес Виллема Эндстра, Кеса Хаутмана и еще одного приятеля Вима, Томаса ван дер Бийла. Он стал третьей «жертвой показаний» на Вима. Вим узнал, что Томас заговорил о нем в полиции. Томас считал, что, пока Вим за решеткой, он в безопасности, но был убит.
Как минимум двое из его жертв — Томас ван дер Бийл и Виллем Эндстра — говорили полицейским, что их могут убить. Оба говорили, что виновником будет Виллем Холледер. И тем не менее полиция оказалась неспособна собрать достаточное количество улик, чтобы завести дело хотя бы по одному из этих убийств.
Вим отделался легко: его судили только за вымогательство и дали каких-то девять лет. Он находился за решеткой, но продолжал активно использовать контакты с людьми, которых мы боялись не меньше. И в тюрьме, и на свободе он всегда навязывал нам свою волю. Мы понимали, что тюремные стены не являются для Вима препятствием, и он вновь доказал это убийством Томаса ван дер Бийла.
Вим знал Томаса так же долго, как Кора. Томас был свидетелем всех их преступлений и поэтому представлял собой угрозу. Томас прямо обвинял его в убийстве Кора. Оказавшись в заключении, Вим позаботился, чтобы его люди заставили Томаса замолчать навеки.
