Это никогда не кончится, снова этот фильм. Я продолжала громко смеяться нервным смехом и пыталась изображать непринужденность. В этом жутком месте мне совсем не по себе. Пугая сестру, Вим развлекался. Ему нравилось видеть страх, ему нравилось забавляться со своей добычей. Я не вполне понимала ситуацию, в любой момент она могла стать действительно серьезной.
Затем Вим с улыбкой обратился к Соне:
В: Иди сюда, тут у меня есть одно местечко.
С: Да.
А: Ха-ха-ха.
Я продолжала смеяться, в надежде, что все обойдется. Я в безлюдной местности, и я его больше не контролировала.
С: Этим ты меня не удивишь. Ты же точно ненормальный…
В голосе Сони сквозь наигранную беспечность слышна паника.
А: Ха-ха-ха.
С: Да, правда, так оно и есть…
В: Сечешь.
А: Бокс, только не подумай, что я тоже в эти игры играю.
Я боялась, что Соня решит, будто я ее подставила. На какое-то мгновение она действительно задумалась об этом.
С: Нет, ну я…
В: Обе сечете.
С: Теперь я уже и правда боюсь, что вы на пару…
В: Да ладно, ты и почувствовать-то ничего не успеешь. Делов на пару секунд.
А: Не шути так, ты же моя любимая сестренка.
С: Да мне уже все безразлично.
В: Ага, все уже по барабану. Только когда момент настает, все вдруг становится иначе.
Еще одна угроза. Мы шли дальше. Кругом кромешная тьма, место незнакомое. Вим опять начал ныть про фильм. Место мне не нравилось.
А: Ой, я чуть на твою нору не наступила, Вим!
Я пыталась изображать веселье.
С: Ха-ха-ха.
В: Нет, это подальше.
Все это шуточки, но ситуация меня пугала, а такое бывает со мной нечасто. Что он собрался делать?
А: Может, уже хватит про эти права на кино?
В: А чего это — «хватит»? Почему всегда «хватит», когда вы виноваты?
А: Здрасьте, «вы виноваты» — теперь уже мы обе, что ли? Ха-ха-ха.
Я смеялась, но меня терзала единственная мысль — я себя выдала, он меня раскусил. Он понял, что я целиком и полностью на стороне Сони. Теперь я попала в число его противников, я — персона нон грата. В попытке уйти от этого я сказала:
А: Да идите вы в жопу, я пошла к машине. Сами до чего-нибудь доругаетесь, без меня.
С: Нет, не оставляй тут меня наедине с ним, слышишь?
В: (шутя) Да ладно тебе, у меня и яма-то всего одна.
Уже легче. Я все еще у него в фаворе. А он все продолжал говорить. Теперь уже Питер его шантажировал, и ему пришлось написать на него заявление.
В: Для симметрии.
Он действительно это сделал, а ведь прежде за ним такого никогда не водилось. Меня охватило странное паническое чувство. Я огляделась вокруг.
А: Может, тут какой-то знак есть?
Вим в ответ на это просто рассмеялся.
В: Куда-то эта яма девалась… Ищу-ищу…
Уфф. Мне полегчало.
А: Может, посветить? У меня где-то тут фонарик был. Ты, наверное, не тот лес выбрал, это заколдованный лес.
В: Ну заново рыть яму я не буду. На той неделе еще раз сюда приедем.
С: Я сюда больше точно не поеду.
В: Ну ладно, давай не будем, но только не надо уже себя самой умной считать, ладно?
А: Ну что, все решили?
В: Прекращаем. Давайте попробуем по-человечески. Больше никакого вранья, Боксер. А если я сказал сделать, значит, ты делаешь. Завтра время есть у тебя?
Ну вот, это и был его кот в мешке. Нужно, чтобы Соня что-то для него сделала, что-то такое, чем он не хочет заниматься сам. Страху он нагонял, чтобы она не отказалась. Ее еще можно некоторое время использовать, как он выражается.
Мы отъехали, Вим двигался следом. Я опустила стекло, и он крикнул:
— Боксер, я яму пока не зарываю. Не буду зарывать пока, слышишь?!
Этим финальным аккордом он давал понять, что этим кошмарным вечером наш ужас не ограничится.
Контрудар (2014)
В марте 2014 года угрозы в адрес Сони достигли пика, и она снова стала скрываться у Фрэнсис. Мы не придумали ничего другого, как сказать Виму, что, страхуясь, она записывала все их разговоры. И если что-то случится с ней, детьми или Питером, эти записи окажутся в полиции.
Их будет достаточно для пожизненного.
Я передала это Виму. Некоторое время он возмущался. Такого он не ждал. А поскольку в его глазах Соня была полной дурой, то он моментально пришел к выводу, что у нее были соучастники. Ну не могла она сама до такого додуматься, да и техники у нее не было.
Обычно, если что-то не по нему, он взрывается. Но если речь идет действительно о серьезных вещах, о чем-то, грозящем ему неприятностями, он ведет себя по-другому. Он хладнокровен и собран, сразу же анализирует ситуацию и вырабатывает стратегию контрудара.
Вим остановился и посмотрел на меня пронизывающим взглядом. У меня сердце ушло в пятки. Боже, он меня раскусил! Я заигралась — он же прямо сейчас меня обыщет. Просто так, на всякий случай, по принципу «доверяй, но проверяй». И найдет оборудование.
Мне стало дурно, я почувствовала, что меня сейчас стошнит.
Я принялась говорить. Зная, что возражать ему в подобных ситуациях бессмысленно, поскольку это лишь усилит его подозрительность, я сразу же сказал, что он прав. Разумеется, в этом деле не обошлось без соучастников. Соня слишком глупа для такого. Она и деньги-то через Интернет не умеет переводить, куда уж ей со сложной техникой разобраться. Но с кем она этим занималась?
В: С Питером. Они вместе это придумали. Решили в игры со мной играть.
Мне стало стыдно. Питер ни о чем не знал. Этот ход придумали мы с Соней, Питер не имел к этому отношения. А теперь виноват будет он.
А: Нет, не верится. Питер не стал бы этого делать.
В: А Фрэнсис?
А: Точно нет.
Я поняла, что на фоне этих возражений он стал доверять мне больше. Я ведь оставалась единственной, кто мог ей помогать, и нарочно делала вид, что не отвожу подозрения от себя.
Он расслабился.
В: Сделай так, чтобы эти записи оказались у меня. Увидимся вечером.
Слава богу, я в безопасности — пока. До тех пор, пока я могу быть ему полезной, все в порядке. Однако утренний разговор так подействовал мне на нервы, что вечером я не решилась использовать подслушивающее устройство. Но разговор навсегда врезался мне в память.
