После событий «черной субботы» движение «Свободные офицеры» претерпело радикальную трансформацию. Если до января 1952 года оно ставило своей целью борьбу с империализмом и ограничивалось тем, что критиковало правительство за коррупцию и сотрудничество с британцами, то теперь его лидеры открыто заговорили о необходимости свержения короля Фарука и роялистского правительства. Зная, что в стране ходят слухи об армейском заговоре, они решили действовать как можно скорее. Переворот был назначен на ноябрь 1952 года, и заговорщики занялись его активной подготовкой и привлечением инакомыслящих офицеров в свои ряды.
Конфронтация между королевским двором и «Свободными офицерами» достигла критической точки из-за, казалось бы, безобидных выборов президента офицерского клуба в декабре 1951 года. Для короля Фарука офицерский клуб традиционно служил барометром лояльности военных к монархии. «Свободные офицеры» решили использовать выборы как средство противостояния королю и его приверженцам. Насер и его соратники убедили популярного генерала Мухаммада Нагиба, героя арабо-израильской войны, выдвинуть свою кандидатуру на пост президента клуба во главе оппозиционного списка. Когда Нагиб и его оппозиционный список одержали безоговорочную победу, король Фарук попытался отменить результаты выборов. Наконец, в июле 1952 года Фарук лично уволил Нагиба с поста президента клуба и распустил правление. Было очевидно, что «Свободным офицерам» необходимо ответить на вызов короля, если они не хотят лишиться доверия сторонников. Как сказал на собрании организации Абд аль-Хаким Амер, один из ближайших соратников Насера: «Король нанес нам серьезный удар. Если мы на него не ответим, офицеры потеряют к нам всякое доверие, и за нами никто не пойдет»{7}.
«Свободные офицеры» понимали, что если они не предпримут быстрых и решительных действий, то вскоре окажутся за решеткой. Насер встретился с генералом Нагибом, самым высокопоставленным офицером в их организации и ее формальным лидером, и предложил совершить переворот в кратчайшие сроки. «Члены организации были единодушны в том, что Египет созрел для революции», — вспоминал Нагиб в своих мемуарах. Король и его кабинет переехали в летние резиденции в Александрии, так что Каир находился в полном распоряжении военных. «В городе стояла такая испепеляющая жара, что никому и в голову не могли прийти мысли о революции, — вспоминал Нагиб свои рассуждения. — Следовательно, это был идеальный момент для нанесения удара». Они решили действовать, пока король не назначил новый кабинет и «пока его шпионы не успели узнать, кто мы такие и что замышляем»{8}.
Для «Свободных офицеров» это была точка невозврата. Заговорщики хорошо осознавали все риски, связанные с попыткой смены власти, и понимали, что в случае неудачи им грозит обвинение в государственной измене. Они тщательно продумали свой план: одновременное занятие радиостанции и военного штаба, мобилизация лояльных воинских частей, меры по обеспечению общественной безопасности и предотвращению иностранного вмешательства. Переворот назначили на 23 июля 1952 года, и до этой даты нужно было проработать все детали.
Заговорщики находились под пристальным наблюдением властей, что только усиливало огромное напряжение в последние дни перед восстанием. Накануне переворота свой человек предупредил генерала Нагиба, что его собираются арестовать по подозрению в организации заговора против правительства. «Я с трудом скрывал тревогу», — впоследствии признавался Нагиб в мемуарах. В ночь переворота он остался дома под предлогом того, что за ним ведется слежка и он не хочет сорвать планы заговорщиков{9}. Анвар Садат в тот вечер отправился с женой в кино, устроил там шумную потасовку с одним из зрителей и пошел в полицейский участок подавать жалобу, что было идеальным алиби на случай провала восстания{10}. Даже Насер и Абд аль-Хаким Амер удивили своих сторонников, явившись на место сбора в штатском (позже они переоделись в военную форму){11}.
Несмотря на все сомнения и страхи, «Свободным офицерам» удалось осуществить почти бескровный переворот. Лояльные им воинские части окружили генеральный штаб армии и, подавив не слишком активное сопротивление охраны, к двум часам ночи 23 июля захватили его. Сразу после этого, пока город мирно спал, другие воинские части оперативно заняли ключевые стратегические пункты в Каире. Когда столица оказалась под контролем военных, в семь часов утра Анвар Садат прибыл на национальную радиостанцию и от имени генерала Мухаммада Нагиба как главнокомандующего вооруженными силами обратился к народу Египта с сообщением о состоявшемся перевороте.
В тот день Навал ас-Саадави дежурила в больнице Каср аль-Айни в центре Каира. В своих воспоминаниях она описывала, с каким ликованием люди восприняли новость о перевороте. «В палатах пациенты слушали радио. Внезапно музыка прекратилась, и диктор сказал, что сейчас будет сделано важное сообщение. Мы услышали, что военные взяли власть в стране в свои руки и что Фарук больше не король». Она была поражена реакцией пациентов. «Они выбежали из палат в коридор с криками „Да здравствует революция!“ Я смотрела на их широко раскрытые рты, поднятые вверх руки, потрепанные рубашки, болтавшиеся на худых телах. Они были похожи на мертвецов, которые внезапно ожили». И действительно, даже умерших эта новость не обошла стороной: ас-Саадави увидела, как похоронный кортеж, покидающий больницу, внезапно остановился. «Мужчины, несшие гроб, поставили его на тротуар и присоединились к ликующей толпе. А женщины, которые мгновение назад оплакивали усопшего, перестали рыдать и принялись кричать вместе со всеми „Да здравствует революция!“»{12}
Итак, 23 июля 1952 года «Свободные офицеры» совершили успешный государственный переворот и взяли власть в свои руки. Но они плохо представляли себе, что делать дальше. «Стало очевидно, что в процессе подготовки нашей революции мы упустили важнейший момент — не подготовились к тому, что нам придется управлять страной, — впоследствии писал Садат в своих мемуарах. — Мы не планировали садиться в кресла министров. Мы не думали об этом и не разработали никакой конкретной правительственной программы»{13}. В конце концов они обратились к опытному политику Али Махиру, известному своими патриотическими взглядами, с просьбой сформировать новое правительство. «Свободные офицеры» также не знали, что делать с Фаруком. Арестовать его? Казнить? Насер принял мудрое решение заставить монарха отречься от престола и отправить его в изгнание, чтобы не связывать новое правительство потенциально рискованным судебным процессом и не превращать короля в мученика, казнив его без суда и следствия. Фарук отрекся от престола в пользу своего полугодовалого сына Ахмада Фуада II и 26 июля под салют из 21 орудия отплыл из Александрии на королевской яхте «Аль-Махруса» в почетную ссылку. Генерал Нагиб, провожавший бывшего короля в изгнание, вспоминал в своих мемуарах:
