Ахмад Лутфи ас-Сейид (1872–1963) родился в семье землевладельца, окончил среднюю школу и в 1889 году поступил в школу права, а также начал посещать лекции в университете аль-Азхар. Будучи учеником Мухаммада Абдо, он тем не менее не рассматривал ислам как основу национального возрождения. В отличие от других националистов своего времени, пропагандировавших идеалы панисламизма, панарабизма или паносманизма, Лутфи ас-Сейид заявлял об уникальности египетской нации и был одним из первых идеологов национальной государственности в арабском мире. Он основал первую в Египте политическую партию «Нация», объединившую сторонников Мухаммада Абдо, и через газету «Аль-Джарида», которую он редактировал, продвигал идеи о естественном праве египетской нации на самоопределение и самоуправление.
Лутфи ас-Сейид считал власть британцев и хедивов двумя формами автократии, лишившими египетский народ законного правительства. Тем не менее он признавал преимущества грамотного административного управления, внедренного британцами, и их финансового порядка. Он также понимал, что в сложившихся обстоятельствах нереально надеяться на получение независимости от Великобритании. У британцев были в Египте свои интересы и была армия, чтобы отстаивать их. Поэтому, по мнению Лутфи ас-Сейида, египетский народ должен был использовать британскую оккупацию, чтобы заставить хедива принять конституцию и создать местные институты самоуправления, такие как законодательный совет и региональные советы.
Ахмад Амин был завсегдатаем редакции газеты «Аль-Джарида», где собирались египетские националисты для обсуждения злободневных вопросов. Здесь Амин получил свое социально-политическое образование «благодаря лекциям нашего профессора Лутфи [ас-Сейида] и других и тесному общению с избранной группой самых образованных людей Египта»{43}.
Лутфи ас-Сейид представлял умеренное крыло египетского националистического движения и был готов сотрудничать с британскими колониальными властями, чтобы привести страну к тому уровню развития, при котором она сможет добиться независимости. Но существовало и более радикальное течение египетского национализма, лидером которого был Мустафа Камил (1874–1908). Как и Лутфи ас-Сейид, Камил получил юридическое образование в Каире и Франции. Он был одним из основателей Национальной партии («Ватан»). Во время учебы во Франции Камил сблизился с некоторыми ведущими французскими националистами, которые были настроены в отношении британского империализма ничуть не менее враждебно, чем молодой египтянин. Вернувшись на родину в середине 1890-х годов, Камил принялся агитировать за освобождение от британской оккупации. В 1900 году он основал газету «Аль-Лива» («Знамя»), которая стала влиятельным рупором нарождающегося националистического движения.
Будучи блестящим оратором и харизматичной личностью, Камил сумел приобрести широкую поддержку среди студентов и простого народа. Некоторое время он даже пользовался тайной поддержкой хедива Аббаса II Хильми-паши (правил в 1892–1914 гг.), который надеялся использовать националистическое движение как средство давления на британцев. Однако молодой богослов Ахмад Амин поначалу не был впечатлен радикальным национализмом Камиля, сочтя его чересчур эмоциональным, лишенным здравого рационализма{44}.
Отчасти проблема египетских националистов в начале ХХ века заключалась в том, что британские оккупанты вели себя слишком мирно и никоим образом не провоцировали египетский народ на восстание. Хотя египтянам не нравилась сама идея иностранного правления, британцы принесли с собой стабильность, административный порядок и низкие налоги. Египтяне мало контактировали со своими британскими хозяевами, которые предпочитали общаться в своем кругу и не вмешиваться в жизнь местного населения. Таким образом, простые египтяне не видели угрозы в британском правлении и относились к нему скорее благодушно.
Так было до тех пор, пока не случился Деншавайский инцидент.
Летом 1906 года несколько британских офицеров отправились поохотиться на голубей у деревни Деншавай в дельте Нила. Но местные крестьяне потребовали прекратить охоту, поскольку они разводили этих голубей, чтобы есть. В завязавшейся стычке один офицер был смертельно ранен. На тот момент лорд Кромер находился за пределами страны, а его заместители отреагировали на инцидент слишком остро. Они направили в деревню британский отряд, который арестовал 52 местных жителя, и создали специальный трибунал для суда над ними. Египетская общественность жадно следила за новостями через газеты.
События в Деншавае резко изменили политические взгляды Ахмада Амина и его читательские предпочтения. Он точно запомнил дату — 27 июня 1906 года, — когда обедал с друзьями на террасе кафе в Александрии. «Доставили свежие газеты, и мы узнали из них, что четверо крестьян были приговорены к смертной казни, двое к пожизненной каторге, один к пятнадцати годам тюрьмы, шестеро к семи годам тюрьмы, а пятеро к пятидесяти ударам плетью. Мы были охвачены горем, обед превратился в поминки, большинство из нас плакали»{45}. С того момента, по словам Амина, он читал только радикальную националистическую газету Мустафы Камиля.
Волна негодования охватила весь Египет. Городские жители узнали о жестокой расправе из газет, а народные поэты разнесли эту новость по деревням в своих песнях, в которых рассказывалось о трагедии в Деншавае и несправедливости англичан.
В конце концов страсти вокруг этого события поутихли, но Деншавайское дело не было забыто окончательно и британцы не были прощены. Так в 1906 году был заложен фундамент для становления националистического движения. Но перед египетскими националистами стояла непростая задача: они были вынуждены противостоять могущественной Британской империи, которая не собиралась уходить из арабского мира, а, напротив, намеревалась расширять здесь свое присутствие. Больше того, с оккупации Египта экспансия Британии на Ближнем Востоке только началась.
Глава 6. Разделяй и властвуй: Первая мировая война и послевоенное урегулирование
В начале ХХ века национализм проник и в арабские провинции Османской империи. Поначалу арабским народам, прожившим почти 400 лет под османским правлением, было трудно представить себя в отдельном независимом государстве. Ранние националисты придерживались весьма противоречивых взглядов на то, как может выглядеть арабская государственность. Одним виделось единое королевство с центром на Аравийском полуострове, другие выступали за создание независимых государств в отдельных частях арабского мира, таких как Великая Сирия или Ирак. Эти ранние националисты были очень малочисленны и подвергались со стороны османских властей жестким преследованиям, что отбивало у других охоту следовать их примеру. Те, кто не хотел отказываться от своих политических чаяний, были вынуждены бежать из османских земель. Некоторые перебирались в Париж, где их идеи находили поддержку у европейских националистов; другие отправлялись в Каир, где объединяли силы с исламскими реформаторами и светскими националистами, выступавшими против британского правления.
