В 13 лет Худа узнала, что должна стать второй женой своего пожилого двоюродного брата Али-паши Шаарави. «В смятении я думала о том, что мне придется стать женой родственника, которого я всегда воспринимала как отца или старшего брата и к которому относилась с почтением и страхом. Три его дочери, все старше меня, начали дразнить меня, говоря „Добрый день, мачеха!“, что расстраивало меня еще больше»{26}. На брачное ложе она шла «как приговоренный к смерти идет на эшафот». Неудивительно, что брак не был счастливым, и вскоре супруги стали жить раздельно. Эти семь лет раздельной жизни дали Худе время, чтобы получить образование и стать взрослой женщиной, прежде чем вернуться к роли жены влиятельного человека.
Самостоятельная жизнь дала Худе возможность почувствовать неожиданный вкус независимости и сформировать собственные взгляды и интересы. Она начала организовывать общественные мероприятия для женщин, пригласила французскую феминистку Маргариту Клеман выступить в египетском университете с лекцией, где та сравнивала жизнь западных и восточных женщин и обсуждала такие традиции восточных обществ, как закрывание лица. Эта первая лекция положила начало регулярному циклу лекций, и со временем там начали выступать и египетские женщины, в том числе Малак Хифни Насиф (1886–1918), писательница и феминистка, которая впервые публично подняла тему тяжелого положения женщин и потребовала их освобождения{27}. В апреле 1914 года Худа Шаарави создала Интеллектуальную ассоциацию египетских женщин, литературное общество, объединившее некоторых ранних представительниц женской литературы в арабском мире, таких как ливанская поэтесса Майа Зийаде и основательница одного из первых женских журналов Лабиба Хашим.
Эти шаги положили начало движению за права женщин в Египте, которому Худа Шаарави посвятила всю оставшуюся жизнь. Лекции и собрания литературного общества расширили участие женщин из высших слоев общества в культурной жизни Каира и стали важной площадкой, где те могли встречаться и обсуждать интересующие их вопросы, не спрашивая разрешения у мужей. Эти небольшие победы были огромным шагом вперед, однако никак не меняли жестких общественных устоев, диктовавших гендерные роли. Чтобы пошатнуть глубоко укоренившиеся традиции, издревле разделявшие мужчин и женщин в восточных обществах, требовалась настоящая революция.
И такой социальной революцией стало восстание 1919 года. Весной 1919 года женщины смогли на короткое время разрушить социальные барьеры. Подъем национально-освободительной борьбы открыл перед ними возможность заявить о себе как об активной политической силе и зажечь искру широкого феминистского движения. На личном уровне эти события помогли Али-паше Шаарави сблизиться со своей женой Худой, превратив их брак в политическое партнерство, сплоченное общим делом.
Али-паша Шаарави принимал участие в судьбоносной встрече Саада Заглула с британским верховным комиссаром Уингейтом осенью 1918 года. Вместе с Заглулом он был одним из основателей националистической партии «Вафд» («Делегация»), которая должна была представлять волю египетского народа на Парижской мирной конференции. Когда Заглул был выслан на Мальту, Шаарави взял на себя руководство партией. Как уже было сказано выше, революция превратила Али-пашу и его жену Худу в близких соратников. Он подробно информировал ее обо всех политических делах, чтобы в случае его ареста она могла помочь заполнить политический вакуум. Кроме того, вскоре стало ясно, что женщины могли делать многое относительно безнаказанно, поскольку британцы не осмеливались арестовывать их или открывать по ним огонь из страха вызвать гнев общественности.
Партия «Вафд» быстро осознала преимущества вовлечения женщин в национально-освободительную борьбу. Первая демонстрация с их участием состоялась 16 марта, всего через неделю после начала революции. Демонстранты подготовили черные плакаты с лозунгами, написанными белыми буквами (белый цвет был в Египте символом скорби) на арабском и французском языках. Собравшись в центре Каира, они планировали пройти маршем к посольству Соединенных Штатов, чтобы потребовать права на самоопределение, обещанного Вудро Вильсоном в его программе. Но дойти до посольства им не удалось, путь оказался прегражден британскими войсками. «Они поставили поперек улиц пулеметы, — впоследствии писала Худа Шаарави, — заставив остановиться нашу колонну и две колонны студентов, которые шли по обеим сторонам от нас. Но я была твердо намерена продолжать демонстрацию. Когда я решительно двинулась вперед, один британский солдат вышел из строя и наставил на меня ружье, но я прошла мимо него. Одна из женщин попыталась меня остановить, но я громко крикнула: „Позволь мне умереть, чтобы у Египта появилась своя Эдит Кавелл
[12]!“». Женщины три часа простояли под палящим солнцем перед нацеленными на них пулеметами и в конце концов были вынуждены разойтись. Обошлось без кровопролития. За этой демонстрацией последовали другие.
Сила, продемонстрированная женщинами в противостоянии британцам, воодушевила националистов по всей стране. Выйдя из стен гаремов, египтянки с энергией и самоотверженностью стали участвовать в общественно-политической жизни. Они собирали деньги для нуждающихся, посещали раненых в госпиталях и приходили на митинги и акции протеста, часто подвергая себя большей опасности, чем мужчины. Они также первыми преодолели классовый барьер, поскольку борьба за общее дело сплотила женщин из высших и низших слоев общества. Худа писала, что гибель шести женщин из рабочего класса, участвовавших в освободительном движении, вызвала «глубокую скорбь повсюду». Женщины сделали все возможное для того, чтобы заставить египетских государственных служащих начать забастовку. Они стояли под окнами государственных учреждений и призывали служащих прекратить работу, чтобы перестать помогать англичанам. Когда в конце 1919 года Британия направила в Египет комиссию по расследованию во главе с лордом Мильнером, египетские женщины организовали серию демонстраций и подготовили протестную резолюцию. В их митингах принимали участие сотни египтянок из всех слоев общества.
В конце 1919 года Худа Шаарави и ее сподвижницы учредили Женский Центральный комитет партии «Вафд» — первую женскую политическую организацию в арабском мире. Его президентом была избрана Худа. В 1923 году она стала одной из основательниц Египетского женского союза и в том же году решила покончить с многовековой традицией закрывания лица: после возвращения с феминистской конференции в Риме Худа вместе со своими соратницами на вокзале публично сняли с лиц накидки. Феминистское движение в Египте оказалось гораздо более живучим, чем революционный момент 1919 года.
Борьба «Вафд» за независимость Египта увенчалась успехом лишь отчасти. Заглулу и его соратникам удалось добиться от британцев разрешения озвучить волю египетского народа на Парижской мирной конференции, но по прибытии в Париж они узнали, что американская делегация только что опубликовала заявление о признании протектората Британии над Египтом. Надежды, порожденные идеалистической риторикой президента Вильсона, рухнули в одночасье. Вместо того чтобы попытаться отстоять свое право на независимость в рамках международного послевоенного урегулирования, египтянам пришлось вести переговоры непосредственно с британцами в Лондоне.
