В августе 1924 года Кокс передал эмиру Абдалле ультиматум от верховного комиссара в Палестине сэра Гилберта Клейтона. В своем письме Клейтон предупредил Абдаллу, что его администрация вызывает «серьезное недовольство» у британского правительства в связи с постоянными «финансовыми нарушениями и неконтролируемой расточительностью», а также в связи с тем, что тот позволил Трансиордании стать очагом беспорядков в соседней Сирии. Клейтон потребовал от Абдаллы дать письменное обязательство выполнить шесть условий по реформированию своей администрации, главным среди которых была высылка лидеров партии «Истиклал» из страны в течение пяти дней{20}. Абдалла не посмел отказать британцам, которые в подкрепление своего ультиматума направили 400 кавалеристов в Амман и отряд из 300 пехотинцев в город Ирбид на севере Трансиордании. Вполне резонно опасаясь, что британцы сместят его с престола так же легко, как посадили на него, эмир Абдалла подписал ультиматум.
После этого он изгнал из правительства всех «нежелательных» членов «Истиклал», реформировал финансовую систему и ввел в администрацию уроженцев Трансиордании. Ауда аль-Кусус вернулся на службу в судебную систему и к 1931 году дослужился до должности генерального прокурора. Начав опираться на местные элиты, эмир Абдалла приобрел поддержку народа. Трансиордания превратилась в образцовую, мирную и стабильную колонию, незатратную для британских налогоплательщиков, и оставалась таковой до обретения независимости в 1946 году.
Хотя Трансиордания оказалась самым беспроблемным из британских владений на Ближнем Востоке, какое-то время наиболее успешным подмандатным государством считался Ирак. В 1921 году на иракский престол взошел король Фейсал, в 1924 году было избрано Учредительное собрание, которое в том же году ратифицировало договор, регулировавший отношения между Великобританией и Ираком. К 1930 году Ирак стал стабильной конституционной монархией, и работа Британии как мандатария была завершена. Между Британией и Ираком был заключен новый договор, вымостивший путь к провозглашению независимости в 1932 году. Лига Наций признала независимость Ирака и приняла новое государство в свои ряды — единственный случай за 26-летнюю историю Лиги, когда подмандатная территория стала полноправным членом международного сообщества наций. Судьба Ирака вызывала зависть у других арабских государств, оставшихся под властью Британии и Франции, а достигнутые им успехи — независимость и членство в Лиге Наций — стали заветной целью всех националистов в арабском мире.
Между тем за внешним фасадом молодого иракского государства скрывалась совсем другая реальность. Многие иракцы так и не смирились с присутствием Британии в своей стране. Их оппозиция не закончилась с подавлением восстания 1920 года, но продолжала быть бичом британского проекта в Ираке вплоть до самого конца. Хотя Фейсал был во многих отношениях популярным королем, его положение подрывалось полной зависимостью от британцев. Иракские националисты считали его проводником британских интересов и подвергали столь же резким нападкам, как и своих имперских хозяев.
Фейсал прибыл в Ирак в июне 1921 года по приглашению британцев, которые тут же принялись активно продвигать своего кандидата на иракский престол. Все потенциальные местные конкуренты были заблаговременно устранены. Влиятельный политик из Басры Сейид Талиб ан-Накиб, заявивший о своем намерении возглавить новое государство, был приглашен на чай к жене британского верховного комиссара леди Кокс и по дороге домой арестован и сослан на Цейлон. В преддверии общенационального референдума, призванного подтвердить выбор британцев, верховный комиссар сэр Перси Кокс и его сотрудники организовали для Фейсала изнурительный тур по всем городам и весям Ирака. Фейсал прекрасно справился со своей ролью: он путешествовал по стране, встречался с представителями иракских общин и племен и сумел заручиться их доверием. Скорее всего, он смог бы получить поддержку большинства иракцев и стать королем даже без помощи британцев. Но те ничего не оставляли на волю случая. Восточный секретарь в Багдаде Гертруда Белл впоследствии сказала, что она «никогда больше не будет заниматься созданием королей; это слишком утомительное дело»{21}.
23 августа 1921 года Фейсал был официально провозглашен королем Ирака. Церемония состоялась на рассвете, в самые прохладные утренние часы, когда испепеляющая жара багдадского лета ненадолго отступает. На коронацию было приглашено более 1500 гостей. По свидетельству Сулеймана Файди из Мосула, церемония поражала «пышностью и великолепием», на ней «присутствовали тысячи гостей, и еще десятки тысяч людей заполнили прилегающие улицы»{22}. Фейсал стоял на помосте вместе с британским верховным комиссаром и членами иракского совета министров. Секретарь совета министров зачитал прокламацию сэра Перси Кокса с результатами референдума. Более 96 процентов иракских избирателей отдали свои голоса за Фейсала. Собравшиеся гости и сановники стоя поприветствовали новоизбранного короля. Поскольку у иракцев еще не было собственного национального гимна, подъем иракского флага состоялся под звуки британского гимна «Боже, храни Короля», что лишь в очередной раз подчеркнуло статус Фейсала как ставленника британской короны{23}.
«Медовый месяц» Фейсала с его новообретенными подданными продлился недолго. Большинство иракцев считали его арабским националистом, который пришел, чтобы освободить их страну из-под власти британцев. Но они быстро разочаровались. Мухаммад Махди Кубба, в то время слушатель шиитской богословской школы в Багдаде, в своих мемуарах хорошо описал перемену в общественных настроениях после коронации Фейсала. Британцы, писал он, «привели эмира Фейсала в Ирак, сделали его королем и поручили проводить их политику. Поначалу иракцы приветствовали Фейсала в надежде на то, что как глава государства и правительства он откроет Ираку путь к новой эпохе независимости и национального суверенитета». Больше того, многие влиятельные фигуры в Ираке поддержали Фейсала только при условии, что он добьется суверенитета и независимости для их страны. Одним из таких людей был влиятельный теолог, аятолла Махди аль-Халиси, директор богословской школы, где учился Кубба. Кубба рассказал о том, как на собрании в честь Фейсала аль-Халиси перед всей школой поклялся в преданности новому королю: «Аль-Халиси вознес молитву за короля Фейсала… и, взяв его за руку, сказал: „Мы даруем вам нашу преданность как королю Ирака при условии, что вы будете править справедливо, с помощью конституционного и парламентского правительства, и не позволите сковать Ирак какими бы то ни было обязательствами перед иностранцами“»{24}. Король Фейсал пообещал сделать все возможное, сказав, что прибыл в Ирак с одной целью — служить своему народу. Однако он прекрасно осознавал, что не сможет управлять Ираком независимо от Британии. В соответствии с мандатом Лиги Наций Фейсал был обречен править под британской опекой до тех пор, пока Британия не сочтет возможным отпустить Ирак в свободное плавание. Кроме того, Фейсал был чужеземцем в Ираке; у него имелось всего несколько десятков верных союзников из числа офицеров, которые служили в его повстанческой армии во время Арабского восстания и впоследствии участвовали в создании недолговечного Сирийского королевства. Чтобы удержаться на иракском престоле, Фейсалу требовалась британская поддержка. Однако своей опорой на англичан он лишал себя поддержки иракских националистов. Это неразрешимое противоречие — зависимость от Британии и вытекающая из этого неспособность завоевать лояльность своих подданных — омрачало весь срок правления Фейсала вплоть до его смерти в 1933 году.
