По словам раненого, аль-Кассам создал свою подпольную организацию еще в 1933 году. Он принимал только ревностных мусульман, готовых умереть за свою страну. Они собрали средства на покупку винтовок и боеприпасов и начали готовиться к вооруженной борьбе, чтобы «убивать англичан и евреев за то, что те оккупировали нашу страну». В октябре 1935 года аль-Кассам и его люди втайне покинули Хайфу, спровоцировав самые разные слухи о причинах своего исчезновения.
На равнине Байсан вооруженная группа аль-Кассама столкнулась с полицейским патрулем и убила еврейского сержанта. В ответ британцы начали прочесывать холмы и на дороге между Наблусом и Дженином наткнулись на одного из людей аль-Кассама. В завязавшейся перестрелке тот был убит. «Мы узнали о его мученической смерти, — сказал выживший боевик, — и решили на следующее утро напасть на полицейский отряд». Однако на помощь британской полиции пришла армия, и повстанцы были вынуждены укрыться в пещерах у деревни Ябад к западу от Дженина. В то время как самолет Королевских ВВС кружил у них над головами, британцы завязали с арабскими повстанцами интенсивную двухчасовую перестрелку, в ходе которой Изз ад-Дин аль-Кассам и еще три человека были убиты. Четверых выживших взяли в плен. У британцев один солдат был убит, двое ранены.
Хотя Зуайтир был потрясен этими событиями, в первую очередь он подумал о похоронах. Согласно исламским традициям, правоверного мусульманина следовало похоронить в день его смерти до заката солнца. Однако тела «мучеников» — аль-Кассама и его соратников — все еще находились в полиции. Зуайтир позвонил своему коллеге в Хайфу и попросил договориться с британцами о том, чтобы тела убитых как можно скорее передали семьям для проведения необходимых ритуалов и погребения. Британцы согласились на двух условиях: похороны должны были состояться в десять часов утра на следующий день, и похоронный кортеж должен был проследовать от дома аль-Кассама прямо к кладбищу, не проходя через центр Хайфы. Осознавая всю взрывоопасность ситуации, британцы не хотели привлекать внимание широкой общественности. Однако Зуайтир, наоборот, стремился превратить похороны в политическое событие, чтобы поднять палестинцев на активную борьбу против британского мандата. В статье, написанной для газеты «Аль-Джамиа аль-Исламийя» («Исламская лига»), он обратился с призывом ко всем палестинцам собраться в Хайфе, чтобы принять участие в похоронной процессии. Он бросил прямой вызов лидерам националистического движения, задав вопрос: «Пойдут ли палестинские лидеры в похоронном кортеже великого исламского богослова вместе с верующими?»{41}
На следующий день Зуайтир проснулся рано утром, чтобы прочитать статьи в арабской прессе и подготовиться к поездке в Хайфу. «Когда я прочитал в утренних газетах описание боя и увидел свой призыв прийти на похороны, я подумал, что сегодняшний день станет великим днем в истории Хайфы, — впоследствии написал он, — Днем мучеников». Зуайтир оказался прав: тысячи людей собрались в Хайфе, чтобы разделить друг с другом общенациональное горе. Вопреки пожеланиям британцев погребальный намаз был совершен в главной мечети Хайфы, и похоронная процессия прошла через центр города. «С большими усилиями тела мучеников были перенесены из мечети на просторную площадь перед нею. Моя рука дрожит при описании этой сцены. Тела мучеников подняли на высоту плеч, и тысячи человек двинулись вслед за ними с криками „Аллах акбар! Аллах акбар! [Аллах велик]“, а женщины скорбно причитали из окон и с крыш домов. Люди пели пламенные песни сопротивления. Когда тела мучеников подняли над толпой, кто-то крикнул: „Месть! Месть!“ И тысячи голосов подхватили этот возглас, прокатившийся как раскат грома: „Месть! Месть!“»
Разгневанная толпа штурмовала полицейский участок в Хайфе, закидав здание камнями и разгромив припаркованные рядом полицейские машины. Взбунтовавшиеся люди набрасывались на каждого британского солдата и полицейского, встречавшегося на их пути, хотя британцы предусмотрительно отвели все силы, чтобы избежать потерь с обеих сторон. Толпа также атаковала железнодорожную станцию — еще один символ ненавистного британского правления.
Похоронная процессия длилась три с половиной часа, после чего тела аль-Кассама и его людей были упокоены с миром. «Только представьте, какое воздействие на массы оказало зрелище того, как героические мученики в окровавленных одеждах джихада были преданы земле», — размышлял Зуайтир. Он также отметил, что в Хайфу съехались люди со всех городов северной Палестины — Акки, Дженина, Байсана, Тулькарма, Наблуса, «но я не видел на церемонии лидеров [националистических] партий, за что они достойны сурового порицания».{42}
Недолговечное восстание Изз ад-Дина аль-Кассама навсегда изменило палестинскую политику. Возглавлявшие националистическое движение городские элиты полностью лишились доверия народа. Пятнадцать лет они вели переговоры с британцами и не добились никаких результатов. Палестинцы ни на шаг не приблизились к независимости и самоуправлению, британцы правили их страной железной рукой, а еврейская община росла такими темпами, что в скором времени должна была достичь паритета с коренным арабским населением. Палестинцы хотели видеть своими лидерами людей действия, которые смогли бы противостоять британской и сионистской угрозам. Результатом такого развития событий стали три года кровопролитных мятежей, которые опустошительным смерчем прокатились по городам и деревням Палестины.
После восстания аль-Кассама лидеры палестинских политических партий попытались закрепить за собой руководящую роль в националистическом движении. В апреле 1936 года ведущие партии объединились в новую организацию под названием Верховный арабский комитет. Они призвали арабских рабочих и государственных служащих к всеобщей забастовке, а также к бойкотированию всех экономических обменов с еврейской общиной. Всеобщая забастовка сопровождалась нападениями на британские войска и еврейских поселенцев.
Но выбранная националистическими лидерами стратегия обернулась против самих арабов. Бойкот гораздо сильнее ударил по экономическому положению палестинских арабов, нежели по еврейской общине. Чтобы подавить восстание, Британия перебросила в страну 20 000 солдат. Кроме того, британцы обратились к своим союзникам в соседних арабских государствах с просьбой убедить руководство палестинского националистического движения прекратить всеобщую забастовку. 9 октября 1936 года короли Саудовской Аравии и Ирака вместе с правителями Трансиордании и Йемена выпустили совместную декларацию, в которой призвали «наших сыновей, арабов Палестины… прийти к миру, дабы остановить дальнейшее кровопролитие». Выступая с этим призывом, утверждали монархи, «мы полагаемся на добрые намерения вашего друга Великобритании, которая заявила о своей приверженности справедливому урегулированию ситуации»{43}.
Когда Верховный арабский комитет в ответ на декларацию арабских монархов объявил о прекращении забастовки, палестинцы восприняли это как предательство со стороны своих лидеров и своих арабских братьев. Их взгляды нашли отражение в стихах палестинского поэта-националиста Абу Салмана, который с горечью обвинял и палестинских лидеров, и британцев, и арабских монархов в том, что те продали арабское освободительное движение:
