«Позвольте мне зачитать вам постановление», — ответил капитан, доставая листок с машинописным текстом. Согласно документу, аль-Хури обвинялся в организации заговора против мандатных властей. Офицер отказался передать приказ аль-Хури и дал ему всего 10 минут на то, чтобы собрать вещи. Аль-Хури с тревогой увидел, что все «вооруженные до зубов» солдаты, которые его окружали, были ливанцами. Его посадили в автомобиль и повезли в город Рашайя на юго-востоке страны. По дороге к ним присоединились еще несколько автомобилей, в которых были премьер-министр Рияд ас-Сольх и ведущие члены его кабинета. Во второй половине дня шестеро членов независимого ливанского правительства были доставлены в крепость в Рашайе.
Когда новость об аресте распространилась, в Бейруте вспыхнули массовые протесты. К демонстрантам присоединилась и жена аль-Хури, чтобы выразить свою солидарность с протестующими против незаконных действий французских властей. Ливанцы воззвали к британскому правительству как к гаранту независимости Ливана и Сирии, провозглашенной правительством де Голля в июле 1941 года. В конце концов британцы были вынуждены вмешаться и заставить французов освободить президента аль-Хури и других ливанских политиков. Изменения, внесенные в ливанскую конституцию, были сохранены, но Франция удержала свой мандат над Левантом благодаря контролю над его вооруженными силами. Перетягивание каната между французскими мандатными властями и правительством Ливана за контроль над армией и полицией — и, таким образом, за полный суверенитет — продолжалось еще три года{46}.
В отличие от ливанцев, сирийцы были куда менее оптимистичны в отношении обещаний, данных правительством де Голля в июле 1941 года. Новые французские власти в Дамаске ясно дали понять сирийским политическим лидерам, что не собираются предоставлять Сирии или Ливану независимость до тех пор, пока не будут подписаны договоры, обеспечивающие защиту интересов Франции в обеих странах. Национальному блоку нужно было мобилизовать свои силы для серьезного противостояния французам.
Лидером Национального блока был Шукри аль-Куатли, представитель семьи богатых землевладельцев из Дамаска. За участие в восстании 1925–1927 годов он был выслан из страны, вернулся после амнистии в 1932 году и в сентябре 1942 года возглавил коалицию националистов. Когда в 1943 году в Сирии были назначены парламентские выборы, Национальный блок набрал явное большинство голосов и избрал аль-Куатли президентом. Правительство Национального блока проводило примиренческую политику в отношении Франции, надеясь убедить правительство де Голля предоставить ему больше власти до тех пор, пока не будет провозглашена независимость Сирии. Однако, как и ливанцы, сирийцы столкнулись с упорным нежеланием французов отдавать им контроль над вооруженными силами страны — национальной армией, называвшейся Сирийским легионом, и внутренними силами безопасности.
Правительство аль-Куатли тесно сотрудничало с правительством аль-Хури в Ливане, стремясь добиться международной поддержки своей позиции и оказать давление на правительство де Голля. Зимой 1944-го и весной 1945 года в обеих странах прошли массовые антифранцузские манифестации. Когда Франция заявила, что не уступит контроль над сирийской национальной армией, пока не будет подписан новый франко-сирийский договор, правительства Сирии и Ливана отказались от дальнейших переговоров.
Непреклонность французов спровоцировала широкомасштабные антифранцузские выступления, охватившие в мае 1945 года всю Сирию. Центром оппозиционного движения стал Дамаск. Не имея в своем распоряжении достаточно войск, чтобы взять быстро ухудшающуюся ситуацию под контроль и восстановить порядок, французские власти прибегли к крайним мерам в попытке обезглавить правительство и усмирить население.
Первой мишенью французов стало само сирийское правительство. Халид аль-Азм был депутатом парламента от Национального блока и министром финансов. 29 мая 1945 года он находился в Правительственном дворце в центре Дамаска и обсуждал сложившуюся ситуацию с группой депутатов, когда в шесть часов вечера они услышали первые звуки артиллерийских выстрелов{47}. Аль-Азм и его коллеги были потрясены тем, что французские власти решились на такую эскалацию конфликта. Артобстрел становился все интенсивнее. Когда они попытались позвонить, то обнаружили, что все телефонные линии в правительственной резиденции отключены. Прибывший курьер сообщил, что французские войска уже взяли штурмом здание парламента, убив всех сирийских охранников. Сразу после этого французские солдаты заняли позиции вокруг Правительственного дворца и открыли огонь по зданию, разбивая окна.
Французы отключили электроснабжение Дамаска, и город погрузился во тьму. Политики и охранники забаррикадировали вход в здание столами и стульями в тщетной попытке остановить французских солдат. Незадолго до полуночи аль-Азму и его коллегам сообщили, что французы собираются начать штурм. Им удалось выбраться через заднее окно и проскользнуть мимо французского оцепления. По темным закоулкам они дошли до дома аль-Азма в центре Старого города. Вскоре там собралось больше сотни депутатов, министров и охранников, скрывавшихся от французских властей. Но те узнали об их местонахождении, когда премьер-министр Джамил Мардам имел неосторожность воспользоваться телефоном аль-Азма, который прослушивался французами. На район, где находился дом депутата, был немедленно обрушен шквальный артиллерийский огонь и сброшены бомбы. Министры и депутаты пытались укрыться в самых безопасных комнатах дома. Земля сотрясалась у них под ногами, на голову сыпались куски штукатурки и каменной кладки. Всю ночь они провели в страхе и неизвестности, слушая, как разрушают их город.
На следующий день французы с удвоенной силой продолжили бомбардировки в попытке принудить сирийское правительство к повиновению. Президент аль-Куатли перенес правительственную штаб-квартиру в Салихию (пригород Дамаска, расположенный на склоне горы), где к нему присоединилось большинство министров. Халид аль-Азм решил остаться с семьей в Дамаске и разделить судьбу города. Атаки французов становились все более ожесточенными. Они открыли стрельбу по жилым кварталам города зажигательными снарядами, что привело к пожарам. «От зрелища распространяющегося огня жителей города охватил ужас, — вспоминал аль-Азм. — Снаряды продолжали падать, а пожарные бригады не тушили пожары, потому что французские солдаты не давали им выполнять свой долг». Проведя еще один день под артиллерийским обстрелом, аль-Азм решил все-таки покинуть Дамаск и перебраться с семьей в относительно безопасный пригород вслед за президентом и остальным правительством.
Из своей временной резиденции в Салихии президент аль-Куатли обратился к британскому правительству как к гаранту сирийской независимости с официальной просьбой воздействовать на французов. Получив легитимное основание для вмешательства во внутренние дела Франции, Британия надавила на своего военного союзника и убедила его прекратить обстрел Дамаска. К тому моменту, когда французские орудия замолчали, больше 400 сирийцев погибли, сотни частных домов были разрушены, а здание сирийского парламента превратилось в руины. Отчаянная попытка Франции сохранить свою империю в Леванте потерпела неудачу, и ничто больше не могло заставить ожесточившихся сирийцев пойти на компромисс и отказаться от требования полной независимости.
