– Отец Руни играет на папе, как Страдивари на своей скрипке!
Словом, теперь понятно, почему Фрэнк обратился именно к отцу Руни в деликатном деле – венчании с Барбарой. Барбара мечтала обвенчаться по католическому обряду с того самого дня, как приняла религию Фрэнка. По ее словам, она идею аннулирования брака не поддерживала. Можно ли в это верить? Можно ли всерьез считать, что Барбара, женщина далеко не глупая и вдобавок дружившая со священником, не понимала: без аннулирования брака с Нэнси не состоится ее венчание? Но, как в случае с усыновлением Бобби, Барбара утверждала, будто на венчании настаивал сам Фрэнк.
– С аннулированием могли возникнуть проблемы, – впоследствии вспоминала она, – а я не хотела ввязываться. Я достаточно пожила с Фрэнком и научилась не лезть в его дела. В конце концов, он сам всё уладил.
– Мы с мистером Рудином имели беседу с миссис (Барбарой) Синатрой, – говорит один из двоих пожелавших остаться неназванными персонажей. – Миссис Синатра сказала мистеру Рудину: «Это не мое решение, это решение Фрэнка. Я не стану вмешиваться. Если мистер Синатра решит сообщить семье – пусть сообщает. Если не захочет сообщать – я его и в этом поддержу».
Несмотря на эти слова, Рудин почувствовал: Барбара имеет влияние на ситуацию.
– С чего вы взяли, будто у меня власть над Фрэнком Синатрой? – возмутилась Барбара. – Вы с ним уже тридцать лет работаете, а на его решения никак не влияете. Фрэнк Синатра делает только то, что сам хочет. Никто не может ему указывать, даже я.
– У меня сложилось впечатление, – продолжает наш аноним, – что Барбара давно обговорила с мистером Синатрой и аннулирование брака, и венчание, и оставила ему право решать и озвучивать свое решение.
Барбара мнила себя практичной женщиной, из тех, с которыми считаются; да так оно и было. Она не раз говорила: ее волнует только мнение Фрэнка, а на прочих ей плевать. Не оставляя стороннему наблюдателю ничего другого, кроме как заподозрить ее в желании уязвить близких Синатры, сама Барбара упорно отрицала такие обвинения. Она-де замужем за Фрэнком, а не за его бывшей женой с дочерьми. За некоторое время до истории с аннулированием Барбара сказала Нэнси-младшей:
– Тот факт, что мы теперь родня, совсем не значит, что мы должны дружить.
Нэнси оскорбилась.
– Тут Барбара была права, тем более мы с ней не по крови родня. Но каково заявление! Мало ли кто что думает – озвучивать-то зачем? Ей бы в уличных боях участвовать – всех бы порвала. Слава богу, мы хоть не обязаны часто видеться!
По замыслу Фрэнка к Нэнси с бумагами должен был отправиться один из наших анонимов. Но отец Руни великодушно взял эту деликатную миссию на себя. Неизвестно, как проходила его встреча с Нэнси (об этом нет никаких свидетельств, ни письменных, ни устных), да только отец Руни вернулся к Фрэнку с вестью, что Нэнси категорически отказывается подписывать бумаги.
– Я же говорил – нельзя аннулировать брак, заключенный сорок лет назад и произведший на свет троих уже взрослых детей, – заявил Мики.
– Если нельзя, но позарез надо – значит, можно, – парировал Фрэнк.
Фрэнк навел справки, выяснил, что Нэнси в шоке от посещения отца Руни, глубоко оскорблена предложением и думать не желает об аннулировании. Нэнси вопреки ожиданиям не стала звонить Фрэнку и спрашивать, как это ему такое в голову взбрело. Фрэнк, по обыкновению, также не стал обсуждать это с Нэнси лично. Он решил просто обойтись без ее согласия. Выход был найден в результате совместных усилий Фрэнка и отца Руни. Брак непостижимым образом аннулировали. Видимо, отец Руни задействовал какие-то свои особые связи.
Этот секрет Фрэнк Синатра унес с собой в могилу. Памятуя об утечке информации в случае с усыновлением, на сей раз Фрэнк строго-настрого запретил Рудину предупреждать Нэнси, Тину и вообще кого бы то ни было.
– Синатра ясно сказал: информация конфиденциальная, всем молчать. И Мики всё понял, – свидетельствует коллега Рудина. – Насколько мне помнится, Мики вообще толком не знал про аннулирование – в смысле, не знал, что процесс идет. Потом уже его, как и остальных, поставили перед фактом.
Синатра часто принимал решения в одностороннем порядке, нимало не заботясь о чувствах близких людей. Эта привычка стала пагубно отражаться на отношениях с Мики Рудином. Деловые связи Синатры и Рудина продлились еще десять лет, но о приятельстве речи уже не шло. Мики был предан не только Фрэнку, но и его первой жене и детям. Утаивать от них что бы то ни было Рудину претило. С другой стороны, Синатра являлся его клиентом, и Мики приходилось совершать неэтичные поступки.
– Мики страдал от этого, – вспоминает его коллега.
Фрэнк и Барбара обвенчались тайно (по мнению Барбары, это было похоже на бегство влюбленных) в Палм-Бич, во Флориде, весной 1978 года.
– Всё было ужасно романтично. Казалось, наша любовь только начинается, – вспоминала Барбара годы спустя. – С того дня Фрэнк называл меня не иначе как невестой, и я каждый раз чувствовала себя невестой, такой, как была тогда – в прелестном платье и с тропическими цветами в прическе.
За венчанием последовало романтическое путешествие. Чету Синатра пригласил в гости Тед Кеннеди. Предполагалось, что они сыграют партию в теннис. В последний раз Синатра был в родовом гнезде Кеннеди еще с Миа, в 1965 году. Тедди Кеннеди не ходил у Фрэнка в ближайших друзьях, но их связывал давно покойный Джон Кеннеди; о прошлом оба вспоминали с теплотой и друг другу симпатизировали. (Нужно отметить, что сам Кеннеди также аннулировал свой долгий брак с Джоан, в котором родилось трое детей; правда, Джоан дала согласие на аннулирование.)
Визит к Кеннеди не обошелся без сюрпризов – помимо теннисного корта, Фрэнк и Барбара посетили мессу, имевшую место в комнате матери Тедди, Джона и Бобби Кеннеди – Розы Кеннеди. Семидесятитрехлетняя Роза перенесла инфаркт и ослепла на один глаз. На незрячем глазу она носила повязку. Барбара вспоминала: в спальне, превращенной в часовню, ее сверлил этот единственный глаз. Тедди, заметив, что Барбаре неуютно, предложил ей пересесть поближе к нему. Но и там Барбара чувствовала тяжелый взгляд одинокого глаза. Уж конечно, Нэнси или Тина, если бы пронюхали про глаз, сказали бы: Барбару совесть мучает; знает, дескать, кошка, чье мясо съела.
Через несколько месяцев после тайного венчания во Флориде состоялось венчание повторное, явное – в Нью-Йорке, в соборе Святого Патрика.
С тех пор более года ничто не омрачало брака Фрэнка и Барбары.
– Не касайся этой темы, – говорил Фрэнк всякий раз, когда Рудин пытался напомнить ему об аннулировании без согласия Нэнси.
Фрэнк и Барбара жили, очень довольные друг другом; афишировали то, что считали нужным, и скрывали остальное. Так продолжалось до девятого октября 1979 года. В этот день Фрэнка сфотографировали причащающимся в соборе Святого Патрика. Также была сделана фотография Фрэнка с закрытыми глазами и сложенными в молитве руками – после принятия Святых Даров. Фрэнк не смог бы получить причастие, не аннулировав брак с Нэнси и не обвенчавшись с Барбарой. Дочери Фрэнка быстро подобрали детальки пазла; полная картина заставила их содрогнуться.
