Вскоре Синатра и Дорси подали обоюдные иски. Дорси сдаваться не желал. Подумаешь, сделка чудовищно несправедливая! Синатра же на нее согласился (будучи в отчаянном положении и остро нуждаясь в работе), и никуда ему теперь от Дорси не деться.
В августе 1943 года адвокаты враждующих сторон разработали соглашение об условиях расторжения контракта. Мэни Сакс – новый друг Фрэнка из «Коламбия Рекордз» – нашел Синатре адвоката по имени Генри Джефф, также представлявшего Американскую федерацию артистов радио. Джефф сумел задействовать свои связи с Федерацией и убедить Дорси, что дальнейшие «вымогательства» могут вылиться «в проблемку» с высокодоходными выступлениями оркестра на «Эн-би-си». Фрэнк тогда был связан с агентством «Роквелла – О’Кифи», но ему хотелось контракта с Музыкальной корпорацией Америки, каковая корпорация им интересовалась. В конце концов было решено, что Корпорация выкупит Фрэнка у Дорси. Последнему заплатили шестьдесят тысяч долларов. Из этой суммы двадцать пять тысяч дал сам Фрэнк, одолжив у Мэни Сакса. (В пересчете на современные деньги это более восьмисот двадцати пяти тысяч долларов.) Таким образом, Корпорация получала к своим услугам Фрэнка Синатру и соглашалась делить комиссионные с агентством «Роквелла – О’Кифи» до 1948 года.
Много лет спустя распространился слух, будто бы Фрэнк для «убеждения» Томми Дорси задействовал связи в криминальном мире. Говорили, что джерсийский мафиози Вилли Моретти действовал от имени Фрэнка, а именно – приставил пушку к голове Дорси и вынудил его аннулировать контракт. Сам Моретти хвастался: я, мол, это ради Фрэнки сделал; но в 1951 году погиб в мафиозных разборках. Фрэнк всё отрицал, утверждал, что пользовался исключительно услугами лицензированных адвокатов.
Что касается Томми, ему потеря «золотой жилы» в лице Синатры далась нелегко. Во-первых, Томми жалел о деньгах, к которым успел пристраститься; во-вторых, он терпеть не мог проигрывать. В 1951 году в интервью журналу «Американ Меркури» он сообщил, будто бы во время тяжбы к нему явились «трое пижонов» и настоятельно посоветовали «подписать, а то как бы чего не вышло».
– Хоть бы ты в лужу сел, – высказался Томми в лицо Фрэнку при прощании.
Фрэнк не отреагировал. Ему дела не было до обид Томми, он как раз подписал семилетний контракт со студией «РКО» и намеревался заняться кино, начав с «Выше и выше», в котором снимались Джек Хэйли и Мишель Морган. Этот фильм должен был стать актерским дебютом Фрэнка, даром что играть предстояло самого себя, исполнять свои пять песен, в их числе – «Я не сомкнул сегодня ночью глаз» (I Couldn’t Sleep a Wink Last Night). Песня, кстати, была номинирована на премию «Оскар».
Томми Дорси скончался в 1956 году во сне, неожиданно для всех. Хотя они с Синатрой никогда не считались друзьями, они всё же виделись время от времени и даже пару раз вместе работали. За несколько месяцев до смерти Дорси они оба появились в театре «Парамаунт». А в шестидесятые годы Фрэнк записал целый альбом под названием «Я помню Томми». Это была его дань Дорси. Казалось, Фрэнку не надоедает говорить об эпохе Томми Дорси, обо всём хорошем и обо всём плохом, что связано с тем периодом. Даже горький осадок от судебной тяжбы не отравлял Синатре воспоминаний.
«Поднять якоря!» Отчаливаем в Лос-Анджелес
Десятого января 1944 года Нэнси Синатра всё в том же джерсийском родильном доме «Маргарет Хэйг» подарила жизнь единственному сыну Фрэнка. Счастливый отец был далеко – в Лос-Анджелесе, где шли съемки мюзикла «Шагай веселее». Как раз во время родов Фрэнк выступал на радио, в прямом эфире.
Супруги заранее договорились – если родится мальчик, они назовут его Франклином (в честь Франклина Делано Рузвельта) Уэйном Эммануэлем (в честь близкого друга Фрэнка, Мэни Сакса). Но затем передумали, и малыш получил имя Фрэнсис Уэйн Синатра, в историю же вошел как Фрэнк Синатра-младший.
Фрэнк гордился, что теперь у него есть сын. Он хотел быть малышу хорошим отцом, однако благим порывам, как и раньше, мешали то карьера, то личная жизнь. Нэнси подавила обиду на мужа и полностью отдалась воспитанию детей, утешаясь тем обстоятельством, что ни сама она, ни ее малыши почти ни в чем не нуждаются. Только в заботливом отце и внимательном муже.
Вскоре после рождения сына Фрэнк познакомился с главой компании «Метро-Голдвин-Майер» Луисом Б. Майером. Случилось это на благотворительном концерте в еврейском доме престарелых. Майер был настолько впечатлен исполнением «Старушки Миссисипи» (Ol’ Man River), что решил заключить с Фрэнком контракт – в полном соответствии со слоганом корпорации: «У нас звезд больше, чем на небе». Фрэнку светила отличная компания – Джин Келли, Фред Астер, Кларк Гейбл, Эстер Уильямс. И вскоре пятилетний контракт на полтора миллиона был подписан, заменив собой контракт с «РКО».
Несколько месяцев спустя Фрэнк сказал жене:
– Пора перебираться из Нью-Джерси на Западное побережье.
И купил у Мэри Астор усадьбу в средиземноморском стиле на Вэлли-Спринг-Лейн в пригороде Лос-Анджелеса под названием Толука-Лейк.
Нэнси не хотела переезжать. По крайней мере на Восточном побережье у нее друзья, на которых можно положиться (когда нельзя положиться на мужа или когда его нет рядом – то есть практически всё время). А кому она доверится в далекой Калифорнии? С другой стороны, Фрэнк теперь зарабатывает больше миллиона в год. У него вся работа в Лос-Анджелесе, и киностудия, и прочее. Если Нэнси намерена и дальше оставаться преданной женой, ей следует держать свое недовольство при себе и ехать с мужем. Итак, она согласилась. Постепенно на Западное побережье перебрались ее родители и шесть сестер, так что Нэнси по-прежнему получала поддержку близких людей.
Из Нью-Йорка в Пасадену семья ехала «звездным поездом» под названием «Супершеф», принадлежавшим корпорации «ХХ век». На новом месте Фрэнк продолжил поиски баланса между карьерой и семьей. Если сына он просто любил, то в дочке, Нэнси-младшей, души не чаял. Дочкой Фрэнк любовался, нарадоваться на нее не мог, катал по озеру на каноэ, учил плавать. Каждое утро они вместе завтракали. Фрэнк наслаждался ролью отца, и вдобавок у него имелось время на эту роль. Тогда-то и окрепли узы любви, всю жизнь связывавшие Фрэнка и Нэнси-младшую. Отношения отца и дочери отличались поразительным взаимопониманием; что еще важнее, Нэнси каким-то внутренним чутьем угадывала, когда можно спорить с отцом, а когда лучше помолчать, отступить. Фрэнк и Нэнси были словно настроены на одну волну – причем всю жизнь, до самой смерти Фрэнка.
Пятнадцатого июня 1944 года Фрэнк начал работу над своим первым фильмом на «Эм-джи-эм». Главная роль досталась Джину Келли, а назывался фильм «Поднять якоря!». Сюжет был проще некуда: Келли с Синатрой – матросы, во время увольнительной на берег влипшие в историю. Фильм сочли безобидным и забавным, он сделал неплохие кассовые сборы.
«Поднять якоря!» еще не вышел в прокат, а Синатра успел намутить воду неоднократными критическими заявлениями как в адрес этого конкретного фильма, так и в адрес всей киноиндустрии в целом. Ему не нравилось расписание съемок, и вообще он, мол, намерен развязаться с «этим тухлым бизнесом, в котором занята всякая сволочь». Джек Келлер, пиаривший Фрэнка совместно с Джорджем Эвансом, из кожи вон лез, чтобы сгладить впечатление от этих высказываний. Келлер даже написал от имени Синатры извинения и добился, чтобы их озвучили на радио.
