– Джордж добрых полчаса распинался на тему, как уладить дело с Ланой, – вспоминает Тед Хетчмен. – Успел целую стратегию разработать. Нэнси и Фрэнк должны были помириться публично. Нэнси после колебаний согласилась. Фрэнк, ко всему в тот день равнодушный, кивнул, точно робот. Долли с Марти поразили меня чрезмерным энтузиазмом.
Несколько дней спустя запланированное воссоединение супругов состоялось на шоу Фила Силверса, в Голливуде, в клубе Макси Розенблюма, боксера и актера, известного как «Слэпси Макси» (Макси Оплеуха). Фрэнк поднялся на сцену, к Филу. Зрители решили, что он последовал внезапному импульсу; на самом деле всё было тщательно продумано. Фрэнк действовал по сценарию Джорджа Эванса, согласованному с Силверсом. Нэнси сидела в зале, за столиком – также в соответствии с инструкциями Эванса. Фрэнк запел «Не бойся вернуться домой» (Going Home); разволновался. Фил, уверенный, что Нэнси и Фрэнк созданы друг для друга, подвел Синатру к столику, за которым, обливаясь слезами, сидела Нэнси. Фрэнк обнял жену. Публика зааплодировала. На следующий день Синатра вернулся в лоно семьи.
Теперь, когда очередное препятствие к семейному счастью было устранено, Нэнси льстила себя надеждой, что всё у нее с Фрэнком наладится, что они заживут, словно «Лана Тернер и на свет не рождалась». Как бы не так! Связь с Ланой фатальным образом повлияла на Нэнси. Она больше не могла доверять мужу. Видимо, причина была в том, что с Ланой Фрэнк не таился, что его роман стал достоянием общественности, попал в прессу. А может, Лана просто явилась той последней каплей, что переполнила чашу терпения Нэнси Синатры. Известно одно: супруги Синатра так и не восстановили отношения после Ланы Тернер.
Бриллиантовый браслет
В течение следующих нескольких месяцев Фрэнк Синатра изо всех сил старался загладить вину перед Нэнси. В ноябре он купил жене длинное, почти до пят, горностаевое манто и муфту; супруги отправились в Нью-Йорк, где отметились в самых фешенебельных местах. Казалось, они прекрасно проводят время. На Рождество Фрэнк подарил Нэнси жемчужное ожерелье в три нитки. Много внимания он уделял детям – маленькой Нэнси и маленькому Фрэнки. Но хранил ли он верность жене? Нэнси Синатра старалась не вникать. Они вновь жили как любящие супруги, и Нэнси надеялась, что всё уладится. Она не желала знать больше того, что знала. И не задавала вопросов.
– Мой личный опыт показывает, – говаривала Нэнси, – что неверные мужья отлично умеют лгать. Так зачем же задавать им вопросы?
Однажды Нэнси обнаружила в бардачке «Кадиллака», только что купленного для нее Фрэнком, восхитительный бриллиантовый браслет. Нэнси решила, что браслет – очередное подношение провинившегося мужа на семейный алтарь. От сияния бриллиантов у Нэнси дух захватило, однако она спрятала браслет обратно в футляр и положила на место, в бардачок. Пусть Фрэнк сам его вручит, думала Нэнси.
Тридцать первого декабря Фрэнк и Нэнси устроили вечеринку. Собралось не меньше двухсот человек, гости веселились, всё было прекрасно. Разодетые в пух и прах супруги Синатра казались идеальной, счастливой парой. Буквально на секунду Нэнси отошла от мужа, чтобы поболтать с представителем киностудии – и тут заметила эту женщину. О нет, не Лану Тернер! Хуже! На вечеринку явилась Мэрилин Максвелл собственной персоной! Нэнси-то рассчитывала, что проблемой по имени Мэрилин занимается Джордж Эванс. Сама она об этой любовнице мужа несколько месяцев не вспоминала. Так что же Мэрилин делает в ее доме? Приблизившись, Нэнси с ужасом увидела на запястье кинодивы бриллиантовый браслет.
– Откуда у вас эта вещь? – спросила Нэнси.
– Близкий друг подарил, – ответила Мэрилин с ледяной улыбкой.
Нэнси не сорвалась на крик. Она гневно, решительно, однако внешне спокойно заявила:
– Убирайтесь из моего дома. Сейчас же. Я не шучу. Немедленно уходите!
– Что-что? – переспросила Мэрилин. – Я вас не понимаю.
– Всё вы понимаете. Вон отсюда! – отрезала Нэнси. – А вот это – она указала на бриллиантовый браслет, – по праву принадлежит мне. Я за последние восемь лет достаточно натерпелась от этого мерзавца. Я заслужила бриллианты!
Мэрилин даже рот разинула – так удивилась. Послушно расстегнула браслет и отдала Нэнси.
В эту минуту к женщинам подошел Фрэнк, обнял обеих, что-то шепнул жене на ухо. Нэнси высвободилась из объятий.
– Не смей со мной разговаривать! – прошипела она. – Это ты ее пригласил? В мой дом? Как ты посмел!
– Но я… я… извини, Нэнси, – мямлил Фрэнк. – Черт, как неловко вышло. Прости.
Слух о том, что между супругами Синатра неладно, разошелся мигом. Нэнси выбежала в другую комнату, а Мэрилин направилась к гардеробной.
– Ну и дела! – воскликнул Фрэнк, обращаясь к Теду Хетчмену.
– На кой черт тебе было ее приглашать? – спросил Тед (по крайней мере он так заявлял годы спустя).
– По-твоему, я идиот? – возмутился Фрэнк. – Чтобы я свою подругу в дом при жене привел? Может, это Джорджа работа? (Фрэнк имел в виду Джорджа Эванса).
– Вот я у него сейчас и спрошу, – пообещал Тед и бросился искать Джорджа.
– Что стряслось? Что опять стряслось? – кричал Джордж, спешивший из соседней комнаты. Он не присутствовал при сцене с браслетом, но слышал о ней.
Фрэнк спросил Джорджа, не его ли была светлая мысль пригласить Мэрилин.
– Ты рехнулся? – отвечал Джордж. – Или думаешь, что рехнулся я? Зачем мне так вредить Нэнси и тебе самому?
– Значит, Мэрилин захотелось устроить скандал, – сделал вывод Фрэнк.
– А как насчет браслета? Твой подарок, да? – стал допытываться Джордж.
– Да, – сознался Фрэнк, повесив голову. – Не буду отпираться. Это я подарил браслет.
– То есть ты продолжаешь крутить с Мэрилин Максвелл? – уточнил Джордж, злясь не на шутку.
– Не буду отпираться, – повторил Фрэнк, тряхнул головой и стремительно вышел из комнаты.
Через несколько минут возвратилась Мэрилин Максвелл. Теперь на ней была белоснежная меховая накидка.
– Друзья! – заговорила Мэрилин, обращаясь ко всем сразу. – Я вовсе не собиралась портить вечер. Я лишь хотела придать ему изюминку своим присутствием. К сожалению, теперь это невозможно. – Мэрилин сделала эффектный разворот, дернула медную ручку тяжелой входной двери. Дверь распахнулась. Тогда Мэрилин вновь обратила взор на гостей. – Увы, дорогие друзья, мне придется покинуть этот дом, – с чувством произнесла она и шагнула в сырую, промозглую ночь, не потрудившись закрыть за собой дверь.
Лишь когда в помещение ворвался холодный ветер, один из гостей, будто выйдя из оцепенения, встал и со словами: «Лучше оставить холод снаружи, не так ли?» закрыл дверь.
Вечеринка продолжалась как ни в чем не бывало. Только без Нэнси, без хозяйки дома. По воспоминаниям самых преданных друзей Синатры, Джула Стайна и Сэмми Дэвиса, даже они не находили слов, чтобы оправдать его поведение.
