Ознакомившись с отчетом, Джон Кеннеди спросил Бобби – следует ему ехать в гости к Синатре или лучше воздержаться от риска подмочить президентскую репутацию? Бобби недолго думая отменил поездку. Мол, президент Соединенных Штатов в сложившихся обстоятельствах не может гостить у такой личности, как Фрэнк Синатра.
Сообщить эту весть Синатре назначили Питера Лоуфорда – к ужасу последнего.
Лоуфорд и Синатра дружили с 1944 года, и Питер отлично знал, каков его друг в гневе. Однажды он на собственной шкуре испытал этот гнев. В 1954 году, когда Фрэнк еще был женат на Аве Гарднер, Питер и его друг Милт Эббинс пили в Беверли-Хиллз вместе с Авой и ее сестрой Бэппи. Надо сказать, что у Лоуфорда и Авы были отношения в середине сороковых, задолго до ее знакомства с Фрэнком. Так вот, компания не просидела в клубе и часа, как вездесущая Луэлла Парсонс пронюхала: есть матерьяльчик для заметки. На следующий день появилась статья о свидании Питера Лоуфорда и Авы Гарднер с предположением автора насчет возобновления их любовной связи. Узнав об этом, Фрэнк взбеленился. Чтобы его друг крутил шашни с его женой?! Неслыханно! Он этого не потерпит!
Много лет спустя, в 1976 году, в интервью Стиву Данливи Питер рассказывал:
– Сплю себе в своей постели, никого не трогаю. Вдруг раздается телефонный звонок. В три часа ночи! Из трубки замогильный голос, вроде как в романе Марио Пьюзо. «Ты шашни заводишь с Авой? Послушай, червяк! Жить хочешь? Своими ногами ходить хочешь? Тогда не смей приближаться к моей жене, не то я тебе ноги из задницы повыдергаю и переломаю».
После этого звонка Фрэнк не разговаривал с Питером целых пять лет.
– Казалось, он следует какому-то дикому итальянскому кодексу чести: уходи и не оглядывайся, – говорил Питер Лоуфорд.
Друзья помирились только в 1959 году.
И вот теперь Питер должен позвонить Фрэнку и сказать, что визит Кеннеди отменяется!
Фрэнк в первый момент опешил, а потом решил излить всю ярость на злополучного вестника.
– Если не можешь за меня постоять, катись ко всем чертям! – рявкнул он на Питера.
– Я женат на целом клане Кеннеди, – оправдывался Питер. – По рукам и ногам повязан.
Фрэнк швырнул телефонную трубку, а потом, по свидетельству Джорджа Джейкобса, выдрал из стены телефонную розетку.
Питеру и раньше случалось доставлять Синатре дурные вести. Близкий друг Фрэнка, Тони Оппедисано, вспоминает:
– Фрэнк мне сам говорил: ему давно казалось, что в дружбе с Питером игра идет в одни ворота. Преданность Питера, мол, куда мельче, чем преданность его, Синатры. Ну а случай с Кеннеди довершил дело. Фрэнк уверился, что Питер его пробросил. За Питера Фрэнк всякого бы порвал, а Питер для него, похоже, ничего такого делать не собирался.
Иными словами, Фрэнк решил вычеркнуть Питера Лоуфорда из своей жизни, на этот раз – окончательно. Его стараниями Питер не участвовал в съемках двух новых фильмов, «Робин и семь Худов» и «Четверо из Техаса» – в то время как остальные члены Крысиной стаи участвовали.
Вернемся к сцене после объявления ужасной новости.
Фрэнк бросился в соседнюю комнату, схватил телефон и стал названивать Бобби Кеннеди.
– Какого черта, Бобби? – кричал он.
Далее Синатра попытался урезонить президентского брата – мол, Джек ведь уже гостил у него, и никаких проблем не было, так что изменилось? Бобби сказал: ничего, только теперь я за связи Джека отвечаю, и я ему ехать не позволю.
– Последовала словесная перепалка, – вспоминает Джордж Джейкобс. – Затем мистер Синатра рявкнул в телефон: «Заткнись, Бобби! Заткнись!» – и шарах аппаратом об стенку! Выдрал розетку, из комнаты вылетел. Я – за ним. Иду и думаю: а хорошо, что мы во всех комнатах телефонов понаставили. Старались для президента, а теперь самим пригодится.
В очередной комнате Фрэнк сделал очередной звонок – он снова связался с Питером, ему требовались подробности. Тогда-то Питер и открыл тайну, где же намерен остановиться Джон Кеннеди.
– Ты не догадаешься, Джордж, у кого будет гостить наш президент! – говорит мне мистер Синатра. – У Бинга Кросби! У республиканца! Ушам своим не верю!
– Почему именно у Кросби? – спрашиваю.
– Потому что у Кросби, видите ли, дом на горе стоит, и он безопаснее, чем мой дом! Вранье!
Потом Фрэнк метался по комнатам, круша на своем пути всё, что, так или иначе, напоминало о Джоне Кеннеди или о Питере Лоуфорде. Досталось и пресловутой табличке на двери в библиотеку.
– Я бегал за ним следом и только об одном думал: хоть бы его инсульт не хватил, – признается Джордж Джейкобс. – Остановить мистера Синатру я не пытался. Я знал – под горячую руку ему лучше не попадаться.
Выдохшись, Фрэнк рухнул в кресло, огляделся.
– Боже праведный! – воскликнул он и даже головой тряхнул. – Джордж, здесь что, тайфун пронесся?
Верный камердинер сказал:
– Очень может быть.
– Вот что я тебе скажу, Джордж. Бери пример с меня. Хочешь избежать язвы желудка – давай выход своему гневу. – Через минуту Синатра снова стал серьезным. – Знаешь, Джордж, если б Джо Кеннеди удар не хватил, ничего подобного бы не случилось. Старик не позволил бы этому Бобби так поступить.
(К тому времени «патриарх» был парализован и передвигался в инвалидной коляске.)
– Вы правы, мистер Синатра.
Хозяин и слуга молча обозревали руины. Затем Синатра усмехнулся и сказал:
– Если спросят, кто всё это натворил, отвечай, что ты. Понял? Ты, а не я.
– Понял, мистер Синатра.
Фрэнк планирует жениться на Мэрилин
Летом 1962 года Фрэнк Синатра совершил неслыханное по масштабам концертное турне, которое вошло в историю под названием «Мировой детский тур». В Гонконге Синатра посетил несколько детских больниц и юношеский центр и пожертвовал этим заведениям девяносто пять тысяч долларов. В Израиле он основал Юношеский центр имени Фрэнка Синатры для арабских и еврейских детей. В Греции Синатру наградили Афинской медалью Чести. Также Синатра побывал в Риме, Женеве, Мадриде. В Лондоне он посетил приют для незрячих детей, в парижской психиатрической лечебнице Святого Иоанна Божьего открыл отделение для мальчиков-калек. Кроме того, Синатра побывал в Монако. За десять недель он лично профинансировал тридцать концертов и собрал более миллиона долларов.
Этот благотворительный тур произвел на Синатру сильное впечатление. Вернувшись в Штаты, он признавался: больные и увечные дети растрогали его, смягчили его сердце. Никогда прежде Синатра не ощущал сострадания такой глубины. Он и не предполагал, что на свете столько несчастных детей, и попытки порадовать их, облегчить их жизнь для самого Синатры стали огромным утешением.
На личном фронте у Фрэнка всё было без перемен, вот он и возобновил связь с Мэрилин Монро. По заверениям одного из Синатриных юристов, он даже всерьёз подумывал о женитьбе.
