Фрэнк был не согласен. Ему хотелось устроить грандиозную вечеринку. А если кому не нравится возраст Миа, так это его проблемы.
– Всем покажу, какая у меня замечательная девушка, – заявил Фрэнк. – Что в этом плохого?
День рождения Миа отмечали в лос-анджелесском ресторане «Чейсен». Никого из друзей самой виновницы торжества не было – только друзья Фрэнка, многие из которых годились Миа не то что в родители – в дедушки и бабушки.
– Почему ты моих друзей не пригласил? – спросила Миа.
Синатра пожал плечами.
– Честно говоря, мне это в голову не пришло.
И вернулся к своим гостям!
Миа чувствовала себя как рыба, вытащенная из воды. Собственный день рождения обернулся одним из худших событий в ее пока такой короткой жизни.
– Послушай, детка, – заговорил Фрэнк, обнимая Миа (он обнаружил ее в одиночестве, в уголке). – Пойдем к гостям. Давай веселиться. Это же твой праздник, в конце концов.
Но Миа не могла веселиться.
– Не пойду. Мне неловко.
Ей казалось, все на нее смотрят, только и ждут какого-нибудь промаха, только и мечтают к чему-нибудь прицепиться. Например, лощеные гости наверняка заметят, что у Миа ногти обгрызены.
– Вот именно: это мой праздник, – обиженно сказала она. – Почему же мы не отмечаем его так, как хочется МНЕ?
Фрэнк разозлился. Он потратил на вечеринку кучу денег, он знаменитостей наприглашал, а его подруга ведет себя как малое дитя!
Синатра попытался успокоить Миа, однако быстро растерял запас терпения, и без того скудный. Иными словами, понимания Миа не увидела.
– Мне твои ребячества надоели, – бросил Фрэнк, уходя к гостям. – Или развлекайся, или сиди тут одна и дуйся на весь свет. Тебе решать.
Обратная сторона Фрэнка
Весной 1964 года уже упоминавшийся нами Лейзер по кличке Свифти (Проныра) пригласил Фрэнка и Миа к себе домой в Беверли-Хиллз. Перед вечеринкой у Синатры была запись на телевидении, так что он собирался приехать к Лейзеру прямо со студии. А Миа приехала одна, из дома.
Снова она чувствовала себя не в своей тарелке. Очередная тусовка звезд, которых Миа видела в кино, о которых читала в прессе, но которых совершенно не знала. Всё те же, привыкшие к свету софитов, лица: Джуди Гарленд, Мики Руни, Дин Мартин, Сэмми Дэвис, Донна Рид. Всем Миа годится в дочери. Кое с кем дружны ее родители – но, конечно, в силу возраста не она сама. Среди гостей Миа заметила слишком уж примелькавшуюся женщину. Нет, не Аву Гарднер, а другую. У Синатры было полно фотографий с ней.
– Кто эта красавица? Вон там, видите? – спросила Миа.
– Это Бетти. Ее больше знают под именем Лорен Бэколл.
У Миа сердце екнуло: ей доводилось слышать, что Фрэнк был помолвлен с Лорен Бэколл, хотя она не знала, почему свадьба расстроилась. Наблюдая, как скользит среди гостей восхитительная Бетти, как уверенно она держится, Миа всё больше комплексовала. Вот подходящая пара для Фрэнка Синатры – взрослая, блистательная женщина, состоявшаяся актриса, по сравнению с которой Миа – жалкая, неловкая девчонка. По крайней мере такой она казалась себе в тот вечер.
Наконец появился Фрэнк, усталый и раздраженный. Синатра ненавидел телешоу, после них у него всегда было скверное настроение. Он даже не поцеловал Миа – только кивнул ей и сразу проследовал в бар. А в баре была Бетти.
Фрэнк подошел к ней и завел разговор. Бетти явно не обрадовалась – с тех пор как Фрэнк разорвал их помолвку, минуло шесть лет, за это время они словом не перемолвились. Понятно, что Бетти не знала, как реагировать на внимание Синатры.
О чем они говорили, никто не слышал. Сама Бетти утверждала, что речь шла «о том о сём». Только вдруг Синатра указал на Лейзера Проныру да как закричит:
– Это всё из-за тебя! Из-за тебя мы с Бетти поссорились и расстались!
Можно подумать, Синатра только что узнал, кто на самом деле проболтался злополучной репортерше Луэлле Парсонс! Можно подумать, Бетти ему раньше не говорила!
– Будь ты проклят, Проныра! Катись ко всем чертям! Ко всем чертям!
Фрэнк кипел от злости, кровь прихлынула к лицу. Он с силой дернул белоснежную скатерть. Дорогие закуски – омары, креветки, крабы во льду – взлетели в воздух и посыпались на головы опешивших гостей. Раздался звон фарфора и лязг столового серебра.
Миа забилась, по обыкновению, в уголок, смотрела оттуда огромными, испуганными глазами.
– Фрэнк! Фрэнк! Не надо! – воскликнула она.
Было поздно. Синатра разбушевался, обратил гостей в бегство. Началась суматоха. Миа не смела высунуться из своего укрытия.
– Поделом паскуднику, – сказал Фрэнк, беря Миа за локоть. – Пойдем отсюда, здесь воняет!
Он крепко, до боли, стиснул Миа локоть и потащил ее сквозь ошарашенную толпу.
Домой ехали в напряженном, зловещем молчании, которое Миа несколько раз безрезультатно пыталась нарушить.
Она-то, дурочка, воображала, будто знает Фрэнка Синатру! Уж конечно, тот Синатра, который жил в ее фантазиях, никогда не устроил бы подобную сцену. Выходит, Миа имеет дело совсем с другим человеком? Выходит, мама права? Миа вот-вот сделает катастрофическую ошибку?
В доме родителей никогда не произносились грубые слова. Никто не бранил детей, не устраивал разнос прислуге. Морин О’Салливан и Джон Фэрроу все проблемы решали цивилизованным путем, оберегая отпрысков от грязи. Пусть порой от родителей веяло холодком, зато дети Фэрроу не видели ни единого проявления вульгарности, ярости, дурного нрава.
На следующий день, после съемок в «Пейтон-плейс», Миа пристала с расспросами к Джорджу Джейкобсу. Пусть человек, многие годы прислуживающий Синатре, объяснит Миа истинные причины того, что случилось в доме Лейзера.
Надо сказать, Миа и Джордж Джейкобс сразу поладили и подружились. Джейкобс казался Миа прямым, откровенным человеком.
– Джордж, расскажи, что было между Фрэнком и Лорен Бэколл? – попросила Миа.
Джордж растерялся. Для начала уточнил, действительно ли Миа нужно это знать; может, лучше жить по принципу «меньше знаешь – крепче спишь»? Нет, не лучше, настаивала Миа. Теперь, после выходки с омарами, она должна иметь полную картину отношений Фрэнка и Бэколл. Короче, Миа загнала Джорджа Джейкобса в угол, приперла к стенке. Не ему бы надо просвещать ее; если Фрэнк об этом пронюхает, он мигом уволит Джорджа, глазом не моргнет; а Джорджу его работа дорога.
– Я ничего не скажу Фрэнку. Честное слово! Клянусь, не скажу! – обещала Миа.
Минут через пятнадцать Джордж сдался и объяснил, пусть и неохотно, причины разрыва Фрэнка с Бетти. Фрэнк думал, будто Бетти разболтала о помолвке одной скандальной репортерше, а на самом деле разболтал Лейзер. Бетти не виновата.
– Ах ты, бедная деточка, – посочувствовал Джордж. – Вот, наверно, страху вчера натерпелась из-за мистера Синатры.
