Больше ни ползти, ни прятаться не было никакого смысла. Юля сорвалась с места, помчалась вперед, не разбирая дороги. Она думала, что маньяк один, подозревала Трофима, а маньяков оказалось двое! Он ведь кому-то звонил, кому-то, кто знал про нее. Вот такие друзья детства, любители мертвых ангелов…
Все, она больше не будет играть в сыщика и новообращенную ведьму, она все-все расскажет следователю Самохину. Пусть он разбирается. Только бы успеть! Только бы убежать! Сначала убежать, а потом вернуться за Павлом.
Теперь, после того, что она узнала, после того, что собирается сделать, у них не будет никакого будущего. Или его не было бы в любом случае?
Павел-старший был сильнее и старше, он знал базу как свои пять пальцев. И он бы ее догонял. Может, и догнал бы, если бы не автомобиль. Юля выскочила на дорогу прямо ему под колеса. Выскочила, ослепленная светом фар и оглушенная визгом тормозов, но полная решимости и готовая идти до самого конца.
– Помогите! – Она кричала и дергала за ручку дверцы. – Пустите меня, пожалуйста! Помогите!!!
Дверца открылась, и смутно знакомый голос спросил:
– А что, собственно, происходит?
Она расскажет, что происходит! Обязательно расскажет, но только потом, когда окажется в безопасности, в уютном полумраке салона.
– Юля, это вы? – Кеша! Вот почему голос показался знакомым! – Ну, садитесь.
Ее не нужно было просить дважды. А вот ей стоило попросить.
– Кеша, пожалуйста! Езжайте!
Он не стал выяснять, что происходит, он сразу нажал на педаль газа. В зеркальце заднего вида Юля видела, как на дорогу выскочил Павел-старший. Заметил ли Кеша? Не важно! Главное, что она в безопасности. Главное, что теперь можно позвонить следователю Самохину и все ему рассказать.
– Кто за вами гнался, Юля? – Все-таки заметил… – Это ведь был Павел? Или мне показалось?
– Не показалось. – Она все еще нервно всматривалась в темноту позади, боялась погони. Удастся ли Кешиной машине уйти от внедорожника? – Это он…
– Кто – он?
– Убийца.
– Да что ж за день сегодня такой! – Кеша вздохнул. – Всем мерещатся маньяки.
– Мне не мерещатся. Я уверена! – Юля нащупала в кармане мобильный. Теперь дело за малым, осталось лишь найти номер Самохина.
– Кому звоните? – Кеша глянул на экран мобильного.
– Следователю. Там остался Павел, я за него боюсь…
Руки дрожали от волнения, наверное, поэтому никак не получалось найти верный номер. А когда наконец получилось, в голове словно взорвалась маленькая бомба, и тусклое полотно дороги начало стремительно закручиваться в спираль…
– …Надо же, как все удачно получилось, – послышалось из черных недр спирали. – Ну, здравствуй, мой девятый ангел…
* * *
В темноте было холодно и страшно. Юля блуждала по ней на ощупь, вытянув перед собой руки, натыкаясь то на каменные стены, то на проволочные крылья. Темнота разговаривала с ней разными голосами. Один голос был особенно настырный…
– …Эй, слышишь меня? – Он в клочья рвал темноту и рушил невидимые стены. – Очнись! Я прошу тебя, очнись! Ну, давай же!
Вот только легче сказать, чем сделать. Потому что очнуться – это значит вернуться из одного кошмара в другой, еще более страшный.
– Очнись!!!
Юля открыла глаза, попыталась сесть. В голове снова взорвалась бомба, но уже поменьше, не такая, как в Кешиной машине… Она вспомнила все и сразу. Не все поняла, но все вспомнила.
Кеша, наивный ботаник, без пяти минут автор бестселлера, маньяк…
– Эй? Ты как?
Сначала Юле показалось, что с ней разговаривает гигантская летучая мышь, а потом она увидела ангела… Изможденного, прикованного к каменной стене подвала, распятого, с проволочными крыльями… Живого!
– Яна, это ты? – Она попробовала подползти к ангелу поближе, но не вышло, не пустила железная цепь и кольцо ошейника. И разглядеть лицо у нее не получилось, слишком мало света. Зато получилось почувствовать боль. В стертой до крови шее, в истерзанной спине. Не приживались крылья. Мертвое не желало становиться частью живого, дожидалось, когда живое умрет…
Успокоить бы, сказать, что их обязательно спасут. Вот только никто не спасет, потому что телефона больше нет. Потому что Макс в тюрьме, а друзья его оказались не теми, кем виделись. Это ведь с Кешей разговаривал по мобильному Павел-старший. А в чьем доме этот подвал? Уж не в Трофимовом ли? Или в уединенном гостевом домике, который строили для себя, а потом переоборудовали под клетку для ангелов?
Надеяться теперь можно только на себя, на те крохи сил, что остались. Или не осталось ничего? Истратила все там, в овраге, а новыми не запаслась?
– Держись. Я что-нибудь придумаю.
Рука нашарила в кармане куртки бумажные пакетики. Сахар, который она стащила в ресторане. Хоть какой-то допинг. Пакетики она рвала зубами, сахар высыпала прямо на язык, боясь потерять даже крупинку.
– Не плачь… Не надо плакать… – Ангел вздохнул, тихо звякнули проволочные перья.
– Я не плачу…
А соленое – это так, в противовес к сладкому. Ей сейчас нельзя ни плакать, ни бояться. Ей сейчас нужно копить силы. Хоть какие-нибудь. Если Кеша придет один, она, возможно, справится…
…Кеша пришел один. Черное шипастое облако, зависшее под сводчатым потолком, не в счет.
– Беспрецедентный случай. – Он улыбался им обеим. Ласково улыбался. – Восьмой ангел еще не вознесся, а у меня уже есть девятый.
Он шагнул к Юле. Он шагнул, а она отшатнулась. Прабабка была права, в этом человеке не было души. Он научился маскироваться, при свете дня носил маску то ботаника, то этнографа, то писателя, но здесь, в темноте подземелья, он появился как есть, с черной дырой вместо души.
– Что вам от нас нужно? – А ей нужно тянуть время. Зачем? Да потому, что очень хочется жить, вот прямо до мурашек, до невидимых жуков под кожей! И самой жить, и ангела спасти.
– Нам? – Он усмехнулся, и распятый ангел содрогнулся от ужаса всем своим хрупким телом. Юля тоже содрогнулась. – Мне нужен девятый ангел. Разве не понятно? И это должен быть особенный ангел. А ты ведь особенная? – Он принюхался, как принюхивается дикий зверь к своей жертве перед тем, как разорвать ей глотку. – Я чую твою суть. У тебя получится. Ты, именно ты поведешь за собой мое крылатое воинство!
– Зачем?
– Затем, что я так хочу! – Он сорвался на крик. – Я и так ждал слишком долго, верил всему, что было написано в той книге.
– Какой книге? – Тянуть время, прислушиваться к себе. Нет… ничего нет, никаких всплесков. Ни-че-го…
– В особенной, очень особенной книге. Я ведь этнограф, я люблю книги. Чем старше книга, тем лучше. А эта оказалась совсем не старой, но забавной. Прикупил по случаю у старушки божьего одуванчика, сказала, осталась от мужа книжечка с картинками, просила за нее сущие гроши. Сначала мне было просто интересно, а потом я вдруг понял, что это не какая-то там страшная сказочка, а готовые инструкции по применению. Нет, сначала по созданию ангельского воинства, а потом по его применению. Знаешь, что было самым сложным, мой ангел?
