Но принцесса, зная об опасности, не спешила что-либо предпринимать. Пока Мейсон оставался в тени, Айя не видела смысла открыто выступать против него. Она не верила, что старшему Дракону хватит смелости развязать войну за трон, и все еще уповала на дружественные узы между их семьями. Но, в отличие от дочери, королева думала иначе.
Приказ супруги монарха Долору был ясен как белый день: держать принцессу подальше от нового главы Драконов. Всего-то. Глубина считал, что Миранда слишком хорошо знает свою дочь. Он знал наверняка, что, если бы голова Айи сейчас не была забита поисками храма, принцесса тотчас переключилась бы на Мейсона.
– Селена, – позвала принцесса, и Тео вспомнил о ребенке, который вызывал не меньше вопросов, чем вся затея с поиском. Айя довольно четко обрисовала способности девочки и необходимость, по которой наследнице пришлось прибегнуть к ее помощи. С тех пор как орлиная дочь открыла ему тайну друга, она больше не скрывала от стража правду, выкладывая все как есть. Такая открытость ставила Тео в тупик: он не знал, как расценивать честность принцессы.
Мужчина обхватил левой ладонью запястье правой, там, где под тканью рубахи руку окольцовывало Ям-Арго. Старое и потрепанное, местами выцветшее, оно с годами не утратило той фундаментальной силы, которую он однажды связал с браслетом-головоломкой.
– Ты видишь своего друга? – спросила принцесса у девочки, но та покачала головой, продолжив рассматривать людей у бараков.
– Каждый с нитью, тонкой и тусклой. – Она показала пальцем на мужчин, и ее звонкий голос привлек их внимание. – Слабаки, – вынес вердикт ребенок, и Айя натужно засмеялась, чувствуя, как сводит лицо от напряжения.
– Тише, солнышко, тише, – попросила она, и светлые брови девчушки нахмурились. Селена не понимала, с чего это ей нужно говорить тихо.
– Твой друг наверняка не хочет, чтобы другие узнали, какой он особенный, – пояснила принцесса и аккуратно повела драконью дочь за Джонасом. Двери склада перед молодым хозяином открыл промокший рыбак, и Тео заметил, как недобро он смотрел вслед господину.
Селене не интересны были ни водные маги, которые замораживали рыбу на столах, ни властители воздуха, расчищавшие перед ней замызганный чешуей пол. На незваных гостей рано или поздно обращал внимание каждый, но дочь Драконов не робела, всматриваясь не в глаза, а в сердца людей. Она разочарованно застонала, когда последний из рыбаков оказался магом. Возмущенно топая ногами, девочка вырвалась из рук Айи и стремглав побежала через весь барак к выходу у дальней стены.
Соленый воздух нес в лицо брызги пены, а шлюпки бились о причалы деревянными бортами, пока Джонас до рези в глазах всматривался в побережье, ища свою неугомонную сестру. Вздох облегчения сорвался с его губ – вот она, непутевая, вцепилась в штанину мокрого с ног до головы матроса, мешая ему привязывать толстый канат к колышку. Джонас оказался рядом именно в тот миг, когда канат, подчиняясь его сестрице, сам начал затягиваться в узлы, а матрос осел на причале, почувствовав слабость в ногах.
– У него нет нити! – закричала Селена, и рыбак отодвинулся от нее подальше. На его белом лице читался ужас.
– Ты кто… что тебе надо? – сиплый, дрожащий голос юноши вызвал сочувствие у Джонаса. Он подхватил сестру в одну руку, а вторую предложил матросу, но тот поднялся сам.
– Нашли? – крикнула с берега Айя, но драконий сын не был уверен, как стоит ответить. Селена, будто заговоренная, повторяла ему на ухо: «Нет нити, нет нити», но все, что видел Джонас, – это перепуганные глаза юнца. У него не было Лацерны и принцессы, чтобы защититься от тех, кто обвинит его в бессилии.
– Да, – ответил наследник Драконов, и внутри у него все сжалось от дурного предчувствия.
* * *
В маленькой комнатке над рыбацким пабом было очень душно и едва хватало места для пятерых. Селена запрыгнула на осевший диван, застланный лоскутным одеялом, и ее внимание всецело переключилось на человека без магии. Юноша остановился как можно дальше от ребенка, у хлипкого стола. Не требовалось особого дара, чтобы понять его страх. Джонас видел, что сестра не испытывала сочувствия к несчастному матросу – она просто не считала его человеком, скорее редкой бабочкой, которую ей не терпелось приколоть булавкой к холсту.
– Пойди погуляй, – сказал он сестре, и Айя проглотила рвущийся из уст вопрос. Она приказала Глубине проследить за Селеной, и ноющую дочь Драконов тут же выставили за дверь.
– Я думала, ты хочешь убедиться, – тихо напомнила Айя, но Джонас ответил куда более резко, чем собирался:
– Я уверен.
Принцесса смолкла. Драконьему сыну дико было чувствовать себя главным – сейчас от него требовалось решить, как найти путь к человеку, который куда менее защищен, нежели он сам. Джонас подошел к грязному окошку и провел пальцами по стеклу. В отличие от рамы, оно было идеально чистое. За стеклом бушевало море.
– Ни одна магия не способна проникнуть сквозь толщу мертвой воды, – вспомнил он, и все встало на свои места. – Если бы я не имел силы, – сердце внутри екнуло от такой наглой лжи, – я бы тоже прятался поближе к морю. Как много людей знают о твоей тайне?
Джонас обернулся к матросу, но тот, сжав губы, молчал. Драконий наследник впервые видел столько ненависти, обращенной на него. Запоздало незваный гость понял, что не с того начал, и человек перед ним будет бороться за свою жизнь до последнего, как загнанная в угол крыса.
– Не понимаю, о чем вы, Ваша Светлость. – Голос матроса дрожал, но не от страха, а от раздирающих его эмоций. – Я обычный слабый маг, который хочет спокойно работать и жить, пока последний сон не вернет его в Вечный Океан.
– Только ты не маг, – перебила моряка Айя, и Джонас уступил подруге, постыдно опуская голову. Как он мог ждать правды от бессильного человека, если сам не спешил открывать свою тайну? – Селена обладает редким даром, о котором ты, может, никогда и не слышал – она чувствует магию других. Видит ее в форме нити, которая связывает человека с Владыками. У тебя такой нет.
«Как мы смеем просить, заставлять или приказывать человеку помочь нам, если это ставит под угрозу, прежде всего, его жизнь?» – тем временем спрашивал у себя Джонас.
– Если я не права, докажи обратное. Подними чашку со стола – с этим справится самый слабый маг. Давай, – приказала принцесса, и воздух в комнате сгустился, будто тучи перед затяжным ливнем. Джонас наблюдал за ними, беспомощный, как если бы это на его голову вот-вот должны были обрушиться небеса.
– Я жду, – поторопила Айя, и друг притронулся к ее плечу в немой просьбе. Но наследница Орлов сбросила его руку, не собираясь упускать добычу.
«Где же твое сострадание, Айя?»
– Каждый маг, каким бы ни была его стихия, имеет право пользоваться даром в те моменты, когда нуждается в нем, или сокрыть силу по своему желанию. Этому учат служители Владык, Ваше Высочество. – Слова тонкими иглами впивались в кожу принцессы, и она поднялась со стула, подходя к непослушному матросу.
