Айя всхлипывала у его плеча. Потом заерзала и разорвала объятия. Она с трудом открыла синие губы, а затем чужим, скрипучим голосом спросила:
– Где Тео?
И мир под ногами драконьего сына рухнул. Айя не поняла, что произошло; не видела, кто так старался оставить ее на дне Чаод-Мирио-Нас. Джонас не знал, как сказать ей правду.
– Ты… – юноша закашлялся, и Лацерна взвизгнула за его спиной, – ты помнишь, как выбралась из колодца?
Айя помотала головой, и страх тенью лег на ее лицо.
– Посмотри, он за твоей спиной.
Айя обернулась, а потом, не отпуская руки друга, осторожно наклонилась над ямой. В ней было так много воды – больше, чем изначально. И она выглядела такой странной – местами темной, местами светлой, с ледяными прожилками, которые быстро растворялись в языках черного пламени…
Принцессе показалось, что ее сердце вновь перестало биться. Такое же чувство посетило ее в Вечном Океане, только на этот раз все было по-настоящему.
– Я вытащил тебя из колодца, но пламя на его дне все равно не утихло. Ты стоишь здесь с чистыми руками, ты принадлежишь самой себе, а огонь все равно пожирает Чаод-Мирио-Нас и теневую воду… – лепетал Джонас, но Айя едва слушала драконьего сына. В голове складывалась ужасающая картина происходящего. Тео, черный огонь и ледяная вода – самый опасный в мире расклад.
– Где Тео? – повторила Айя, и юноша услышал в ее голосе злость. От живота к самому горлу вспенилось едкое раздражение.
– Он напал на тебя, – медленно, чеканя каждое слово, пояснил драконий сын, но подруга продолжала смотреть на него так, будто ему снова шесть и он не знает и половины того, что успела выучить принцесса. От этого гнев Джонаса только разрастался.
– У него не было другого выхода, – встала на защиту Долора принцесса, и драконий сын дал волю возмущению:
– Какого выхода?! Ты бы утонула в колодце, если бы Лацерна не отогнала твоего охранника! Если бы я не вытащил тебя!
– Ты не понимаешь…
– Он хотел тебя убить! Долор увидел черный огонь и потерял голову! – Джонас запустил пятерню в волосы и зарычал от досады. – Почему ты оправдываешь предателя?!
– Он имел полное право забрать мою жизнь.
На миг стало тихо. Руки Джонаса безвольно повисли, а сам он не находил слов. Драконьему сыну казалось, что это не Айя лишилась здравого ума, а он сам. Мир вокруг выглядел какой-то искаженной копией настоящего. Здесь лучшая подруга ругала его за спасение своей жизни, желая умереть от рук предателя.
– О чем ты вообще говоришь? – едва ворочая языком, спросил Джонас. – Что значит «имел право»? Твоя жизнь принадлежит тебе!
– Уже нет. – Айя покаянно опустила голову. – Я пообещала ему свою жизнь как расплату за пожар. Мы договорились, что Тео волен забрать ее, когда я вновь стану источником проклятого огня.
– Я готов.
На голос предателя Джонас среагировал тут же, заслонив подругу. Не мешкая в воздух поднялась Лацерна. Тео вышел из тени деревьев. Он двигался, полусогнувшись и сцепив зубы от боли. Долор хромал на левую сторону, а правую ногу волок за собой – она не сгибалась вовсе. Страж продолжал идти, наплевав на всякую угрозу. Его глаза горели решимостью, но тело едва ли могло бросить еще один вызов. Левая часть его лица была измазана кровью, обугленные рукава дорожного костюма лохмотьями свисали с плеч, а над ключицей виднелись кровавые следы от драконьих зубов.
С губ Айи сорвался жалобный стон, и она бросилась к Глубине, но Джонас схватил ее за плечи, пытаясь удержать, за что тут же получил звонкую пощечину. Перед принцессой приземлилась дракониха, яростно хлопая крыльями. Ее горло клокотало и светилось от бурлящего внутри огня.
Айя никогда не чувствовала себя настолько растерянной. Кем сейчас она выглядит для Тео? Сколько он вытерпел по ее вине? Есть ли хоть один шанс, что не все потеряно?..
«О Санкти, за что вы столь несправедливы к нему?» – мысленно упрекнула принцесса Владык.
– Тео, – взмолилась она, игнорируя защитницу на своем пути, – выслушай меня.
– А лучше исчезни, иначе Лацерна закончит начатое, – посоветовал Джонас. Ему хотелось спустить защитницу с цепи прямо сейчас, пока он еще был способен отдать такой приказ.
– Если ты это сделаешь, – прошипела Айя, и драконий сын ослабил хватку, – я утоплю Лацерну в ее же огне.
Джонас опустил руки. В его груди все плавилось от вспыхнувшей обиды. Тем временем ппринцесса быстро обошла защитницу и со всех ног бросилась к охраннику. Но в страхе остановилась, не дойдя пару шагов.
– Будь наготове, – прошептал Джонас драконихе, присев рядом. Уши Лацерны опустились к самой голове, а хвост нервно бил по земле. Будь ее воля, на этой поляне в живых остался бы только один человек.
– Ты обещала мне, – напомнил Тео, выталкивая слова сквозь сжатые зубы.
Айя сделала маленький шажок вперед, не зная, с чего начать. Ей было противно от того, что нужно поступиться своими же словами.
– Я помню, – начала принцесса, и алые пятна стыда выступили на ее щеках. – Но, забрав мою жизнь сейчас, ты обречешь на смерть тысячи людей. Колодец отправил меня не в храм, а в Вечный Океан, к хранилищу перьев. Там меня ждал Анте, создатель шара. Он рассказал, что магов ждет война. Битва из-за непонимания, Тео. Там, за Мертвым морем, – Айя указала рукой в сторону пустоши, где виднелась тонкая полоска воды, – живут люди. Бессильные маги, такие как Джонас. Они – наказание, которое Санкти наслали на наших предков за жадность и жестокость. Их мир защищает купол, который вот-вот разрушат изнутри. Как только бессильным людям откроются новые земли, они двинутся на поиски жизни. И найдут нас. Сейчас маги не примут бессильных собратьев; сочтут их угрозой, заразой и захотят избавиться от нее. Санкти не простят нас. Анте сказал, что если будет война, то после нее Владыки уничтожат всех своих детей.
Айя сделала еще один шаг к Долору. Принцесса перевела дыхание.
– Я могу это остановить, Тео, – продолжила принцесса. – Анте показал мне, как пройти к бессильным магам сейчас, пока купол цел; как наполнить его магией, тем самым выиграв у смерти еще несколько десятков лет. Я должна оказаться у храма не позже, чем через день, чтобы у нас всех был шанс на жизнь.
– Обманщица, – Тео тяжело дышал и едва выговаривал слова, – столько стараний, столько громких слов, лишь бы оправдать свою черную силу. Осталось ли в тебе еще хоть что-то от человека? Как смеешь ты говорить о том, что способна изменить целый мир? Ты одержима. Гнилое нутро за праведной скорлупой – мне стоило выколоть себе глаза, отрезать уши в тот самый день, когда я узнал твое настоящее имя! Но я больше не поддамся. Ты пойдешь ко дну вместе с черным огнем и лживыми речами. Не отнимешь более ни единой жизни. Я клянусь перед лицом всех Санкти и Тенебрис, что не отступлю, пока жив!
Айя понимала, что это конец. Теперь Глубина знает о проклятом огне. Пламя выжгло тот шаткий мостик, который она с таким трудом построила между собой и Тео.
