– Тут вы совершенно правы, дорогая, – вздохнула миссис Поттс. – Видите ли, когда хозяин остался без матери, его жестокий отец превратил этого милого, невинного мальчика в… то, чем он является сейчас… и мы этому не помешали. – Домоправительница говорила торопливо, так, словно уже давно хотела поделиться с кем-то наболевшим. Она поведала Белль историю мальчика, всем сердцем любившего свою мать. Миссис Поттс рассказала, что раньше замок был совсем другим: прежде здесь господствовали смех и любовь, солнечный свет и невинность.
А потом мать мальчика – мать Чудовища, осознала вдруг Белль – тяжело заболела. Миссис Поттс рассказала, что мальчик день и ночь сидел у постели матери, наблюдая, как та угасает. Принц умолял докторов спасти ее, но они лишь качали головами, обещали вылечить королеву – и ничем не помогли.
«Бедняга, – подумала Белль. – Я выросла без матери, никогда даже не видела ее и все равно до сих пор чувствую боль утраты». Как же, наверное, горько было Чудовищу – ведь он всю жизнь был окружен такой любовью, а потом в один миг ее лишился.
Словно почувствовав, о чем думает девушка, миссис Поттс продолжала свой грустный рассказ. После кончины королевы жизнь принца круто изменилась. Отец его, человек холодный и жестокий, лишил сына всякой радости и сердечного тепла. Постепенно из замка исчезли все следы былого счастья, а на смену им пришли тьма и безжалостность – и случилось это еще до проклятия.
Чудовище застонало от боли, и миссис Поттс умолкла. Вся троица с тревогой наблюдала за хозяином, пока наконец его дыхание не выровнялось и он не затих. Девушка снова повернулась к миссис Поттс и Люмьеру, и ее взгляд упал на стеклянный колпак, парящую под ним розу и опавшие лепестки на столешнице.
– Что случится, когда упадет последний лепесток? – спросила она, боясь, что уже знает ответ.
– Хозяин навечно останется чудовищем, – ответил Люмьер. – А мы все станем…
– Антикварными вещицами, – закончила за него миссис Поттс.
– Безделушками, – добавил Люмьер.
Когсворт, зашедший проведать пациента и уже какое-то время стоявший рядышком, кашлянул.
– Мусор, – резко возразил он. – Мы станем мусором.
Белль выгнула бровь: никогда еще мажордом не говорил так сурово.
Вокруг собрались остальные слуги и тоже принялись подсказывать, во что они превратятся. Белль слушала их, и сердце ее болезненно сжималось. Она знала, каково это, оказаться в ловушке. Примерно так она чувствовала себя, живя в Вилльнёве, где каждый день похож на предыдущий, а жители косо смотрят на тебя, если ты чем-то выделяешься из толпы. Вот только Белль могла бы выбраться оттуда, если бы захотела. А миссис Поттс? Люмьер? Когсворт? У них такой возможности нет. Они обречены вечно оставаться за замковыми стенами и вдобавок заколдованными. Девушка повернула голову и посмотрела на спящего хозяина замка. Он, как и его слуги, тоже заперт в ловушке. Сначала он долгое, очень долгое время был вынужден мириться с жестоким отцом, а потом его прокляли.
– Я хочу вам помочь, – сказала Белль и сама удивилась этому заявлению не меньше остальных. – Должен быть какой-то способ разрушить проклятие.
Последовала мучительная пауза, слуги нервно переглядывались. Наконец заговорил Когсворт:
– Вообще-то, есть один способ…
– Вам не нужно тревожиться об этом, деточка, – перебила его миссис Поттс. – Мы подготовили для вас кровать, так что вы можете ложиться. – Сказав это, миссис Поттс выгнала всех остальных слуг из комнаты.
Белль посмотрела им в след, потом подошла к кровати Чудовища. Каково же было ее изумление, когда она увидела, что глаза хозяина замка открыты: он все слышал. Их глаза встретились, и девушку потрясли боль и стыд, сквозившие во взгляде Чудовища. Прежде чем Белль успела что-то сказать, Чудовище закрыло глаза и отвернулось от нее.
Вздохнув, Белль вышла из комнаты, чтобы дать хозяину замка отдохнуть. Однако, закрывая дверь, она в последний раз посмотрела на розу. У нее на глазах медленно опал еще один лепесток. «Пусть миссис Поттс и все остальные не хотят рассказывать мне, как снять проклятие, – подумала Белль, уходя, – но я все равно это выясню».
Глава XI
Белль хотела помочь, вот только не знала с чего начать. Миссис Поттс ясно дала понять, что слугам ее помощь не требуется, и Чудовище, очевидно, тоже не собиралось в ближайшее время ничего объяснять. Оставалось надеяться только на себя. Так размышляла Белль, присаживаясь на стул рядом с кроватью Чудовища, и вдруг ей пришла в голову забавная мысль: раз уж она не знает, как снять проклятие, то можно попытаться выяснить это самостоятельно и тем самым провести время с пользой.
Для начала нужно помочь хозяину замка поправиться.
Белль расправила складки платья и посмотрела на Чудовище; его глаза были закрыты, и Белль решила воспользоваться этим, чтобы осмотреть его раны. Прошло несколько дней с тех пор, как оно спасло Белль от волков, и благодаря хорошему уходу большая часть ран начала заживать.
И все же повязки с самых больших и глубоких ран еще не сняли: потребуется много времени, прежде чем они заживут, к тому же наверняка останутся шрамы. Белль смотрела на бинты и жалела беднягу. У него и так, наверное, множество незримых шрамов – ведь он рос без матери, и никто не мог защитить его от жестокого отца. И вот теперь еще и настоящие раны – какая несправедливость.
Белль вздохнула. Сидя здесь, вздыхая и жалея Чудовище, она ничем ему не поможет. Девушка огляделась, ища, чем бы заняться, пока хозяин замка спит, но не увидела ничего подходящего (и почти этому не удивилась). Книг на прикроватном столике не обнаружилось, все картины были разодраны в клочья, даже мебель и та разбита. «Похоже, придется развлекать себя самостоятельно», – подумала Белль.
Она начала тихо декламировать свой любимый отрывок из комедии «Сон в летнюю ночь»:
– «Любовь способна низкое прощать, и в доблести пороки превращать, и не глазами – сердцем выбирает…»
Вдруг раздался низкий голос Чудовища, и последнюю фразу они произнесли вместе:
– «…За то ее слепой изображают».
У Белль от изумления округлились глаза. Похоже, Чудовище только притворялось спящим. Оно смотрело на девушку немного насмешливо.
– Ты знаешь Шекспира? – спросила Белль. Потом сообразила, как невежливо это прозвучало, и покраснела. После того, что рассказала ей миссис Поттс, девушка знала, что когда-то Чудовище было человеком. Принцем. И все же Белль никак не могла свыкнуться с мыслью, что это существо оказалось образованнее жителей ее родной деревни.
Чудовище пожало плечами и ответило:
– Я получил всестороннее образование.
Последовала неловкая пауза.
– Вообще-то, моя любимая пьеса – это «Ромео и Джульетта», – наконец решилась Белль.
– И почему я не удивлен? – проворчало Чудовище, и теперь в его глазах определенно заплясали смешинки.
