Вообще-то Чудовище надеялось порадовать Белль, дав ей возможность увидеть отца, однако, судя по ее реакции, все вышло наоборот. Хозяин замка заглянул через плечо Белль, и его глаза тоже округлились, когда он увидел, что происходит со стариком. Его охватило сострадание, а еще было очень больно видеть, как мучается Белль. Потом Чудовище поглядело на стеклянный колпак, под которым зависла в воздухе роза.
У него на глазах опал еще один лепесток.
Чудовище как наяву услышало слова миссис Поттс, потом снова вспомнило, как совсем недавно держало Белль за руку. Представило своих слуг, глядящих на него с надеждой. Снова посмотрело на Белль и увидело в ее глазах тоску. Хозяин замка понял, что настало время делать выбор. Но знал он и то, что выбора у него нет: он просто не может поступить иначе.
– Ты должна пойти к нему, – сказал он, стараясь, чтобы голос не выдал его боли.
Белль поглядела на него.
– Что ты сказал? – потрясенно спросила она.
– Ты больше не пленница здесь, – продолжало Чудовище. – Нельзя терять время.
Белль посмотрела на него, и теперь уже ее глаза блестели от слез благодарности. Она так много хотела сказать, ей так много нужно было сказать… но она не знала, как начать. Девушка протянула хозяину замка зеркало, но тот покачал головой.
– Оставь его у себя, – сказал он. – Возможно, тебе захочется увидеть меня снова.
– Спасибо, – прошептала Белль. А про себя добавила: «Спасибо за все».
А потом, боясь передумать, она повернулась и выбежала из комнаты.
Глава XIII
У Чудовища не было сил видеть лица слуг, глядящих на него с надеждой. Вместо этого оно вернулось на террасу рядом с бальным залом. Оттуда хозяин замка наблюдал, как Белль скачет на Филиппе к воротам, а потом еще долго слушал удаляющийся цокот копыт. Наконец все стихло, но Чудовище не двигалось. Ясное небо затянуло облаками, воздух стал обжигающе холодным, но Чудовище просто стояло и печально смотрело вдаль, а ветер трепал полы его плаща.
Последний шанс навсегда потерян. Да, они вместе провели волшебный вечер, но в глубине души Чудовище знало, что Белль больше не вернется.
Наконец хозяин замка повернулся и побрел в западное крыло. Дольше откладывать нельзя. Войдя в комнату, он расстегнул свой прекрасный сюртук и бросил его на пол. В коридоре раздалось знакомое постукивание – это шагал вперевалочку Когсворт.
– Ну что же, хозяин, – бодро проговорил мажордом. – Я, возможно, сомневался, но все сработало, как часы. – Он улыбнулся своей же шутке. – Настоящая любовь действительно творит чудеса!
– Я ее отпустил, – проговорило Чудовище невыразительным тоном. К чему оттягивать неизбежное? Замок большой, но новости по нему разносятся быстро. Лучше уж сразу все высказать, а уж потом разбираться с последствиями.
У Когсворта упала челюсть.
– Вы… что?
Тут, как нарочно, в комнату вошли Люмьер и Плюметт, а следом въехала на сервировочном столике миссис Поттс. Взглянув на их лица, Чудовище догадалось, что они ждали в коридоре хороших новостей и все слышали.
– Хозяин… – пробормотал Люмьер, и огоньки его свечей почти угасли. – Как вы могли так поступить?
– Мне пришлось, – просто ответило Чудовище.
– Но почему? – хором вопросили Люмьер и Когсворт. Оба смотрели на Чудовище озадаченно. Поведение хозяина не поддавалось объяснению, он словно в один миг стал другим человеком.
– Потому что он ее любит, – ответила вместо Чудовища миссис Поттс.
Все повернулись к домоправительнице, а та грустно смотрела на хозяина. Плечи его поникли, но он не стал отрицать очевидное. Миссис Поттс права, он на самом деле любит Белль.
– Тогда почему мы не стали людьми? – озадаченно спросил Люмьер.
А вот Когсворт, к сожалению, все понял.
– Потому что она его не любит! – сердито рявкнул он. – А теперь слишком поздно!
– Но ведь она же может вернуться?.. – с надеждой в голосе проговорила Плюметт.
Чудовище покачало головой.
– Нет. Я ее отпустил. – Потом повернулось к слугам спиной. – Простите, что не смог сделать то же самое для вас, – искренне повинилось оно.
Потом Чудовище вышло на балкон и посмотрело на пустую конюшню. Как же тяжело было наблюдать, как Белль выводит Филиппа из стойла! Страдания, терзавшие его в первые годы после того, как волшебница наложила свое проклятие, не шли ни в какое сравнение с болью, которую испытал хозяин замка при виде удаляющейся от замка Белль. Он раскрыл перед ней свое сердце, в которое долгое время никого не впускал, и что из этого вышло? Он получил невыносимо глубокую рану. Теперь воспоминания о Белль станут для него хуже проклятия, и они останутся с ним навсегда.
Покинув балкон, он начал взбираться на самую высокую замковую башню. Ветер дул так сильно, что грозил сбросить его с башни, и все же он продолжал подъем.
Порывы ветра позволяли хоть немного отвлечься, но все равно образ Белль так и стоял перед глазами. Взобравшись на вершину башни, Чудовище вгляделось в лесную чащу, надеясь в последний раз увидеть девушку, но напрасно. Застонав, хозяин замка рухнул на каменную крышу. Бессмысленно и дальше отрицать очевидное: она ушла навсегда. От нее остались лишь воспоминания, но и они со временем померкнут, и тогда он навсегда останется один. Останется чудовищем.
Белль без устали погоняла Филиппа, ударяя его пятками по бокам. Она понимала, что конь устал, но ей требовалось как можно скорее попасть в Вилльнёв. Отец в опасности.
Поначалу она совсем не узнавала окружающий ее лес, и оставалось лишь надеяться, что Филипп скачет в нужную сторону, однако вскоре местность показалась девушке знакомой. Вон заросли черники, а там маленький пруд. Луна поднялась высоко, и Белль наконец вырвалась из леса, оказавшись на поле перед деревней. Девушка убедилась, что ее самые драгоценные вещи – волшебное зеркало и маленькая атласная сумка – по-прежнему лежат у нее на коленях.
Потом, услышав доносящиеся с площади шум и крики, поскакала в ту сторону. Там она увидела огромную толпу: люди собрались вокруг запряженной лошадью повозки, которая скорее напоминала клетку на колесах. Тут же стояли Гастон и Лефу. Охотник как всегда самодовольно ухмылялся, а Лефу неуверенно переступал с ноги на ногу. Девушка скользила взглядом по толпе, и вдруг у нее перехватило дыхание.
В повозке за решеткой сидел Морис.
Белль увидела, как падре Робер подбежал к тому, кто запер ее отца, – месье д’Арку, директору сумасшедшего дома.
– Этому человеку плохо! – восклицал священник. – Прошу вас! Его нужно везти в больницу, а не в сумасшедший дом!
Не обращая на падре Робера внимания, д’Арк подошел к сидевшему на козлах вознице. Гастон тоже подошел и, прислонившись к повозке, что-то тихо сказал Морису.
