Рядом с королем ехал его сын от Мэриан Бойд, Александр Стюарт, красивый подросток, уже назначенный архиепископом Сент-Эндрюса. Поглядывая на этого очаровательного юношу, Маргарита радовалась, что ее собственный сын остался в Линлитгоу и пребывает под надежной опекой Дэвида Линдсея. Но Александр сиял здоровьем и азартом, сгорая от нетерпения показать, на что он способен в бою. Да и Яков явно гордился, что его сын – рядом.
Они прибыли в Данфермлайн, где остановились переночевать. Было решено, что Маргарита не поедет дальше, а вернется в Линлитгоу к маленькому принцу.
Это была очень нежная ночь и навсегда запомнилась Маргарите.
– Давайте забудем все наши распри, – попросил Яков. – Пусть все будет так, как в те дни, когда вы впервые приехали в Шотландию.
Маргариту и саму переполняла нежность. И когда они затихли в объятиях друг друга, король дал понять, что не сердится за сыгранные с ним Маргаритой шутки и он никому не рассказывал о своих подозрениях насчет ее роли в «сверхъестественных» запретах войны.
– Я ведь понимаю, – сказал он, – вас заставила так поступить чисто женская тревога. И если все обернется не так, как я предполагаю, по моему завещанию вы будете опекать нашего наследника, пока останетесь вдовой.
– Не говорите подобных вещей! Это не к добру! – в ужасе воскликнула Маргарита.
– А-а-а, – улыбнулся он, – на сей раз вы проявляете суеверие.
– Мы все становимся суеверны, когда затронуты наши чувства, – ответила она и немного поплакала – не только потому, что Яков покидал ее, но поскольку муж никогда не был тем человеком, каким некогда рисовался в мечтах.
Король стал успокаивать жену ласковыми словами и пообещал через несколько недель вернуться с победой.
– Как же иначе? Страна ведь не защищена! Несколько сражений – и побежденная Англия навеки станет вассалом Шотландии. А потом, любовь моя, много лет спустя будут говорить: «Это сделал Яков IV, король Шотландии… и королева Маргарита Тюдор, которая была ему хорошей женой».
– И на чьи советы означенный король не обращал никакого внимания!
– Когда все это закончится, я буду внимательно слушать все, что вы говорите.
– Ах, – прошептала она, – когда все это закончится!..
Потом они занялись любовью, сначала с нежностью, а потом все более пылко.
«Можно подумать, – мелькнуло в голове у Маргариты, – при нашей-то любви к таким играм мы делаем это в последний раз».
Итак, утром королева повернула к Линлитгоу, а король продолжал двигаться на юг.
Казалось, Яков рассчитал верно. Граница была не защищена. Цвет английского рыцарства действительно отбыл во Францию вместе с Генрихом. Вдоль всей пограничной линии шотландцы одерживали победы, и во время этих предварительных стычек Яков держал рядом с собой Александра Стюарта, радуясь его юной отваге.
Вот бы мальчик был его законным сыном! Какой король получился бы из него!
Он сказал об этом Александру и пришел в восторг, увидев ужас на его полудетском лице:
– Будь я вашим законным сыном, как мог бы я стать королем, пока вы живы? А если для этого вам пришлось бы умереть, я скорее погиб бы вместе с вами, чем взял вашу корону.
Прекрасные слова сына отцу. «И точно так же я сказал бы своему родителю, – думал Яков, – относись он ко мне как должно – с любовью, как я поклялся всегда относиться ко всем своим детям».
Это были славные дни, и Яков опять почувствовал себя молодым. Спозаранку скакать верхом к новым завоеваниям, учить сына воевать, как полагается настоящему мужчине, и неизменно одерживать победы. Приятно было и наблюдать, как старый Кот-с-Колокольчиком сражается мастерски, достойно великого воина, но с кислым видом, ибо не одобряет эту войну.
Дуглас слишком стар для битв, слишком стар для любви. Может быть, и Джэнет это поняла.
Итак, война шла, к полному удовлетворению шотландцев. А потом они достигли приграничного замка Форд.
Замок стоял на восточном берегу ручья Тилл, в северной части графства Нортумберленд. Александр, скача верхом рядом с отцом, заметил:
– Великолепный замок, но он падет перед нами так же легко, как другие.
Яков, взглянув на две башни, высившиеся в восточном и западном углах крепостной стены, самодовольно кивнул:
– Еще легче, сын мой, так как здешний кастелян у нас в плену. Это сэр Уильям Хирон, что сидит сейчас в подземельях Фасткасла за участие в убийстве одного из шотландских рыцарей. Не думаю, что замок продержится против нас.
– Что ж, это будет еще одним завоеванием, – рассмеялся Александр.
Они были правы. Замок Форд не оказал особого сопротивления. Во двор въезжали шотландцы, а защитники, стоя на коленях, молили о милосердии.
Яков всегда был великодушным победителем, а потому уверил всех, что бояться нечего – шотландцы не станут чинить вреда, если только по отношению к нему и его армии не поведут себя предательски. Король просто хотел взять замок, чтобы отдохнуть здесь, перед тем как двинуться дальше.
– Отведите меня к тому, кто у вас тут распоряжается, – приказал он.
Яков вошел в большой зал, где с высоко поднятой головой, хоть и залитыми краской стыда щеками, бесстрашно и с достоинством стояла женщина, а рядом с ней – юная особа, видимо дочь.
Женщина отличалась необыкновенной красотой, девушка – свежа и очаровательна, только-только покинула детскую. Выражение лица короля мгновенно смягчилось, и любезный кавалер сменил воина.
– Сударыня, я хотел бы встретиться с вами в более счастливых обстоятельствах, – сказал он.
Женщина, не ответив, пристально оглядела незваного гостя.
– Не бойтесь, – мягко добавил король. – Не в наших обычаях обижать женщин и детей.
– Нам следует быть благодарными хотя бы за это, – ответила она.
– Мои люди голодны и страдают от жажды. Не могли бы вы предоставить им пищу и питье?
– Мы в вашей власти, – спокойно сказала леди и, повернувшись, знаком приказала слугам накрыть большой стол и накормить завоевателей.
Яков приблизился к хозяйке замка:
– Пока ваши люди готовят трапезу, нельзя ли нам поговорить наедине?
Она повела короля в маленькую гостиную, и, направляясь туда, Яков с удовольствием отметил, что Александр пытается успокоить испуганную девушку так же, как он сам хочет избавить от тревоги ее мать.
Когда они оказались наедине, Яков призвал на помощь все свое обаяние, но не мог скрыть восхищения во взоре, ибо, такой знаток женщин, он мгновенно оценил тонкие черты лица, стройную талию, белую грудь, округлые бедра. Леди была истинной красавицей, и ее общество доставляло ему удовольствие.
