Королева жаждала увидеть Ангуса, но предполагалось, что ее окружают одни только женщины, так каким образом вызвать сюда супруга? Но способ существовал. Если Маргарита, чувствуя себя на краю гибели, попросит повидаться с мужем, его приезд никого особенно не удивит.
Очень скоро шотландцы заговорили о болезни несчастной королевы и о том, какие страдания всегда приносит ей беременность. «Бедная леди, – говорили они, – она всякий раз бывала на грани смерти, даже при спокойной жизни подле короля. Что же станется теперь, когда она в таком состоянии?»
Все с часу на час ожидали вести, что королева умерла.
Ангус прискакал в Линлитгоу, повинуясь ее призыву.
Маргарита приняла мужа в завешенных гобеленами покоях. Ангуса явно мучил стыд, по королева быстро успокоила его, обняв и заговорив О том, как сильно скучала и как счастлива снова видеть милое и дорогое лицо.
Стоило Ангусу понять, что никаких упреков Не последует, как он испытал несказанное облегчение. Молодой человек тоже обнял жену и стал уверять, будто безумно рад.
– И ты останешься со мной, пока не родится ребенок, – объявила Маргарита.
– Каким образом? – удивился он. – Разве ты не велела, чтобы тебя окружали только женщины?
Королева рассмеялась:
– Таков закон моей бабушки. А я устанавливаю свои собственные. Не сомневаюсь, что наше дитя родится в Англии.
Ангус вновь перепугался:
– Как же так?
– Дело в том, любовь моя, что сегодня мы собираемся ускользнуть из Линлитгоу. Поедем в Танталлан, а там переберемся через границу.
– Но парламент…
– Ты думаешь, меня он волнует? Я устала от парламента. Какие бы указы ни принимали эти люди, я королева Шотландии и поступлю так, как мне угодно.
Ангус пожалел, что приехал в Линлитгоу, по сейчас, оказавшись рядом с Маргаритой, чувствовал силу ее характера. Воодушевление королевы всегда было так велико, что увлекало его следом. Так было, когда она изъявила намерение выйти за него замуж. Ангус хотел отказаться, но не смог этого сделать. То же самое происходило с ним теперь.
Маргарита обвила шею мужа рукой и приблизила к нему сияющее лицо:
– Как прекрасно мы проведем ночь в Танталлане! А как только минуем границу, я пошлю брату письмо и попрошу убежища. Мне не терпится побывать при новом английском дворе! Я слышала, он обрел изумительное великолепие после смерти моего отца.
– Ты не можешь оставить своих сыновей в Шотландии!
– Нет-нет. Они поедут с нами. Маргарита звонко расхохоталась. Она была так счастлива снова видеть его прекрасное лицо! И подумала, что любит Ангуса еще больше из-за этого его испуганного изумления. Она испытывала к нему почти такую нежность, как к маленьким Якову и Александру. Арчибальд и в самом деле был совсем мальчиком. Моложе ее по годам… и еще моложе – по опыту.
– Я позабочусь о тебе, – пообещала она. – И сделаю очень счастливым.
– Я ожидал увидеть тебя больной… – пробормотал Ангус.
– Это был только повод, чтобы ты мог приехать сюда, не вызывая подозрений. Я не больна. Мысль о том, что я перехитрю своих врагов, преисполняет меня здоровьем и отвагой. Как мне хочется увидеть их физиономии, когда обнаружится, что пас нет!
Маргарита рассказала, как Хьюм придумал отвлечь охрану, пока он будет похищать мальчиков.
– Завтра в это же время мы доберемся до Танталлана, – заметила она. – А потом… вперед, к границе!
– Ты не в состоянии путешествовать. Я не могу допустить…
Королева потрепала его по щеке:
– Любимый мой, я достаточно хорошо себя чувствую. Быть может, наш сын родится до того, как мы достигнем Лондона. Но мы будем вместе… мой муж и мои мальчики… как и следует!
Ангус понял, что никакими доводами не сумеет переубедить ее. И придется идти вперед, поскольку пути назад не было.
Той ночью, когда стемнело, из дворца Линлитгоу выскользнули несколько фигур в плащах и поспешили к ожидавшим их оседланным лошадям.
«Как восхитительно, – думала Маргарита, – ехать верхом сквозь ночь, рядом с любимым мужем, с его ребенком во чреве». Но все это время она не забывала о Хьюме в замке Стирлинг: как он похищает ее сыновей и скачет с ними в темноте, как она сейчас – с Ангусом.
И тут Маргарита поняла, что, как ни жаждала она власти, было нечто такое, что значило для нее неизмеримо больше всего на свете: семья. Да и могло ли быть иначе, если величайшим стремлением королевы в этот миг было одно – чтобы все они оказались в безопасности под ее крылом, даже если сама Маргарита никогда более не увидит Шотландию.
Королева совсем обессилела, когда они добрались до Танталлана, – путешествие было непомерно тяжелым, учитывая ее состояние, по молодая женщина не отдавала себе в том отчета и нетерпеливо ожидала лорда Хьюма с детьми.
Она спустилась вниз встретить барона, когда он приехал, и, не увидев детей, едва не потеряла сознание от расстройства.
– Милорд! – воскликнула Маргарита. – Король и его брат?..
– Увы, ваше величество, мы оказались бессильны. Олбани, должно быть, обо всем догадался или нас предали. Мы подожгли городок, но ни одного стража не отозвали из замка, и никто не сумел бы добраться до покоев короля и его брата.
Ангус обнял жену, пытаясь поддержать ее. Больше, чем когда-либо, он мечтал оказаться вне всего этого.
Маргарита онемела от горя, и сейчас, когда все надежды пошли прахом, ощутила разом боль и тяготы беременности.
Ангус вместе с женщинами помог жене добраться до спальни, где она легла на кровать в тоскливом молчании. Молодой граф отпустил всех прислужниц и сел у кровати, пытаясь найти слова, чтобы утешить жену.
Но Маргариту нельзя было утешить.
– Мои детки… мои маленькие сыновья… Что с ними станет? – шептала она.
– Да все будет в порядке, – твердил Ангус. – Никто не посмеет причинить зло королю.
– Эдуарду V – посмели, когда заперли его в Тауэре вместе с братом.
– Здесь Шотландия…
– В десять раз более варварская страна, чем Англия!
– Я уверен, что с королем и его братом ничего дурного не произойдет.
– Ты говоришь просто так, чтобы успокоить меня. Но для меня нет покоя. Как они посмели разлучить с матерью таких малюток? О Боже, почему Ты меня оставил? Почему этой ночью дети не со мной, как я надеялась?
– Это был план, обреченный на провал… – начал Ангус.
Маргарита слегка приподнялась и бесстрастно посмотрела на мужа.
– Ты… – пробормотала она. – Ты никогда бы не стал даже пытаться, не так ли? Ты предпочел бы идти к Олбани со шляпой в руке.
