Когда Маргарита достигла Энфилда, уже стоял май. В тамошнем дворце королеву гостеприимно встретил сэр Уильям Ловел, лорд-казначей ее брата.
Теперь до Лондона оставалось всего два шага, и Маргарита знала, что вот-вот увидится с братом.
Замечательным утром, покинув Энфилд, молодая женщина подъехала к Тоттенхэм-Кросс, как вдруг заметила далеко впереди блистательную кавалькаду, едущую навстречу. Сердце так и затрепетало от удовольствия – Маргарита тотчас угадала, кто это, и не успела процессия приблизиться, узнала человека, скачущего во главе. Он казался более крупной и роскошной версией памятного сестре мальчика. Камзол на Генрихе был из пурпурного бархата, драгоценности сверкали на руках и одежде, а берет с пером украшали рубины и бриллианты. За эти годы он так сильно вырос, что казался гораздо выше всех своих спутников. Лицо сияло здоровым румянцем, а голубые глаза сверкали на ярком солнечном свете, пылая, как два огонька.
Это был ее брат Генрих, в этом не было ни малейших сомнений.
И он тоже узнал Маргариту с первого взгляда – их сходство не стало меньше, хоть оба и повзрослели.
Он подъехал совсем близко, улыбаясь.
– Мой король и дражайший брат!
Генрих изящно спрыгнул с лошади, и животное мигом подхватил грум. Брат подошел к Маргарите и поцеловал ей руку.
– Это великая радость, – сказал он.
– Генрих! Как я счастлива быть здесь!
– Мы с нетерпением ожидали вашего приезда. Но где же милорд Ангус?
Лицо Маргариты затуманилось.
– Он вернулся в Шотландию.
– Вот как? Почему же? Разве милорд не получил от нас письма с приглашением?
– Боюсь, он подумал, что разумнее помириться с Олбани.
Выражение детской радости исчезло с пухлого квадратного лица Генриха, глаза его сузились, и в складках кожи замерцали голубые льдинки. Брат повернулся к сестре, окинул ее оценивающим взглядом, и Маргарита угадала: Генрих отлично понял, что Ангус бросил ее.
Потом король Англии громко рассмеялся.
– Поступок, достойный шотландца! – воскликнул он. – Милорд Ангус может обойтись без нас, э? В таком случае, сестра, могу вам сказать, что и мы прекрасно без него обойдемся.
Он снова прыгнул в седло и повел лошадь бок о бок с Маргаритиной.
– Мы немного отдохнем у Комптона на Тоттенхэм-Хилл, – объявил Генрих. – А потом поедем в мою столицу.
Из Тоттенхэм-Хилл они выехали пополудни. Генрих на великолепной лошади со сверкающей упряжью выглядел впечатляюще; а рядом – Маргарита в дамском седле ведомой сэром Томасом Парром белой лошади Екатерины.
На обочинах дороги толпились люди. Генрих улыбался им, милостиво и восторженно принимая приветствия.
«Как Генрих упивается своим новым положением! – думала Маргарита. – Он всегда говорил, что все изменится, когда он станет королем, и так оно и вышло. И как народу по душе эта дарованная им веселая Англия! Вот это – Король! Как он отличается от нашего отца, тоже совсем не плохого короля… И все же именно благодаря Генриху VII Генрих VIII обладает сокровищами, что дают ему возможность так жить!»
– В замок Байнард! – воскликнул Генрих. – Я решил сделать его вашей личной резиденцией, сестра. Но мы не останемся там. Королева и наша добрая сестра ждут, надеясь встретить вас в Гринвиче.
Кавалькада немного помедлила у замка Байнард, что стоял на северном берегу Темзы, чуть ниже собора Святого Павла. И Маргарита, взглянув на эти норманнские башни и крепостные валы, осталась очень довольна жилищем, выбранным для нее Генрихом.
Здесь она отдохнула и сменила наряд, так как Генрих решил, что оставшуюся часть пути до Гринвича они проделают по воде.
Маргарита с нетерпением оглядывалась вокруг, то и дело в ней начинали шевелиться воспоминания. Минуло так много лет с тех пор, как она спускалась вниз по реке к Гринвичу… И до чего восхитительно было видеть и слышать на берегах людей, собравшихся приветствовать королевскую барку, внимать сладкозвучной музыке менестрелей, плывя по реке.
Теперь королева Шотландии видела дворец с кирпичным фасадом, обращенным к реке, башню В парке и монастырь, примыкающий к дворцу.
– Мы подготовили для вас в Гринвиче неплохие развлечения, сестра, – ликующим тоном объявил Генрих; Маргарита чувствовала, что он все время искоса наблюдает, желая знать, насколько сестру изумляет великолепие его королевства.
Брат и сестра поднялись по лестнице, и у ворот дворца их с приветствиями ждала королева.
Невестка тепло обняла Маргариту, и первые вопросы Екатерины, после того как она удостоверилась, что путешественница чувствует себя хорошо и дальняя дорога не причинила ей особого вреда, касались здоровья маленькой дочки.
А потом еще одна женщина выступила вперед, чтобы обнять Маргариту, – потрясающе красивая молодая особа. Она так напоминала Генриха, что Маргарита сразу угадала: это ее младшая сестра Мария, ныне совсем взрослая.
Маргарита, с удовольствием расцеловав ее, отодвинулась и поглядела на сияющее, смеющееся личико:
– Мария! Не может быть!
– А вы ожидали, что я навеки останусь ребенком? – фыркнула юная красавица.
– Сколько вам было лет, когда я уехала? Шесть?
– Ну да, – отвечала Мария, – а вам около тринадцати. Никто из нас не стоит на месте.
– И у вас не обошлось без приключений.
Мария состроила гримаску.
– Как и у вас, сестра, – прошептала она.
Генрих едва мог устоять на месте от нетерпения. Он хотел видеть свою семью дружной, но требовал, чтобы все помнили: кто бы ни пришел, кто бы ни появился после долгой разлуки, только одна персона может быть средоточием любого собрания – блистательный король Англии.
Будь с ней маленький Яков, будь крошка Александр еще жив и окажись Ангус таким мужем, о каком мечтала Маргарита, эти дни стали бы самыми счастливыми в ее жизни.
Чудесно было снова оказаться среди родных. Генрих жаждал произвести впечатление превосходством английского двора над шотландским, и роскошные пиры и балы следовали друг за другом. Маргарите, тоже обожавшей повеселиться, это доставляло большое удовольствие. Доброжелательная и отзывчивая Екатерина также приняла ее по-своему очень тепло. Что до Марии, то она пребывала в дивном настроении и была в восторге оттого, что живет в Англии – при веселом и блестящем дворе, созданном ее братом.
Маргарита говорила себе, что ей необходимо отдохнуть и расслабиться, прежде чем заняться государственными делами. В надлежащий момент Маргарита попробует объяснить Генриху, как необходима ей помощь, дабы вернуть то, что принадлежит ей по праву; но королева Шотландии отлично знала своего брата. Сейчас Генрих жаждал развлекать ее и, попытайся сестра вернуть его к скучным материям, был бы в высшей степени недоволен.
