– Там впереди тоже надхеги! Они съели мою лошадь! – сообщил парень.
– Сколько их? Ты видел? – коротко и зло спросил Ог, все еще оставаясь на коленях перед Травкой.
– Двое. Я видел двоих. – Еж трясся и постоянно озирался. Факел, видимо, он выронил, потому за его спиной оставалась только темнота, живая и голодная. Темнота, полная драконов.
– Ладно, тогда будем уходить. Найдем другой проход, тут их много. Птица, бери Травку на руки, я сейчас не смогу нести ее. Быстро давайте, хватит дрожать.
Как ни странно, но девушка вдруг перестала бояться. Ужас и тревогу будто рукой сняло. Она подхватила малышку и велела Ежу:
– Бери поводья моей лошади!
Тот схватился за поводья так, будто это была спасительная веревка, ведущая наружу, к дневному свету. Ог свистнул, и его лошадь и псы тут же оказались рядом. Подняв факел, охотник осветил им боковые стены, свернул в первый же темнеющий узкий проход-арку и позвал за собой Птицу и Ежа.
#24. Птица
И вот они пробираются через узкий коридор, настолько тесный, что достаточно протянуть руку, и сразу же достанешь до потолка. Воздуха здесь было мало, но откуда-то спереди тянуло сыростью и прохладой.
– Видимо, река где-то в той стороне, – пояснил охотник. – Проход, куда мы должны были завернуть, выводил напрямую к нужному нам туннелю, а потом к реке. Мы бы за пару дней добрались до Каньона Дождей. А куда теперь попадем, не знаю.
Ог на ходу замотал раненую руку какой-то тряпкой и теперь держал поводья своей лошади. Вороная его оставалась совершенно спокойной, будто ее хозяин чуть ли не каждый день сражался с драконами в мрачных подземельях. Лошадка Птицы нервничала и фыркала, временами отказываясь идти, что создавало дополнительные трудности. Травка, обмякшая и пришедшая в себя, теперь изо всех сил держалась за плечи девушки, крепко сжимая края ее туники.
Внезапно коридор закончился широкой лестницей, уходящей вниз крутым винтом. Ог остановился, посветил на нее факелом и задумчиво сказал:
– Надхегов на этой лестнице точно нет. Придется спускаться. Посмотрим, что там внизу. Пошли. – И ступил на каменные ступени.
«Черный мрамор», – мелькнуло в голове у Птицы, когда она последней оказалась на лестничных пролетах. Девушка так и знала, что черный цвет приносит неудачу, что бы там не говорил Ог.
Ступени уводили все ниже и ниже. Темнота нехотя расступалась, пропуская факельные всполохи, и тут же смыкалась за спиной. Покрытые остатками древней мозаики стены уходили вверх просторным колодцем и гулко отражали цокот лошадиных копыт. Когда же будет конец этой лестницы? И как глубоко под землей они оказались?
Наконец раздался голос охотника:
– Ступени закончились, смотрите под ноги!
Еще один коридор и множество арок, узких и темных. За каждой аркой, видимо, еще проходы. Настоящий лабиринт из проходов и коридоров. Вдруг они заблудились в этих подземельях и уже никогда не выберутся наружу? Птица тяжко вздохнула и крепче прижала к себе Травку.
Коридор вывел их в огромный зал, который Ог осветил факелом. Круглая, с колоннами по краям и осыпавшейся со стен мозаикой комната казалась грустной и торжественной одновременно. Оранжевый свет заплясал на выбитых силуэтах башен, тонких мостов и летящих над всем этим драконов.
– Зумма – город надхегов, – прочитал Ог.
Птица и сама могла прочитать надписи, она умела читать, этому ее научил жрец Дим-Хаар. «Поклонитесь Создателю и воздайте славу» – было написано чуть ниже. Остальные слова не уцелели, стена оказалась обрушенной, точно ненасытное время слизало каменные узоры.
– Это Зал Поклонения древних суэмцев, – сказал Ог, – это хорошее место. Суэмцы не призывали духов Днагао, в те времена этих клятых духов не было еще на землях Суэмы. Здесь были города мудрых, и Зумма входил в число семи главных городов. Братство Ищущих они назывались. Это старейшины семи городов открыли Дверь, из-за которой появились духи Днагао и проклятие суэмцев, превращающее тех в выродков.
– А оно тоже здесь, это проклятие? – почти шепотом спросил Еж.
– Нет. Дверь находится около древнего Хаспемила, не здесь. И она уже закрыта, если ты помнишь. Теперь вряд ли кто сможет открыть эту Дверь, ведь мудрые, нашедшие способ справиться с ее запорами, давным-давно погибли.
– Они стали баймами, проклятыми? – все так же тихо продолжал спрашивать Еж. – Говорили, что баймы раньше были суэмцами, да?
– Так и есть. – Ог посмотрел на Птицу и спросил: – Как Травка?
– Что ей сделается? – пожала плечами девушка.
– А это что? – спросил Еж и ткнул пальцем на глубокие бороздки, вырытые в широком парапете, опоясывающем стену.
– Не знаю. Сейчас посмотрим, – хозяин приблизил факел к бороздам. Затрещали, рассыпаясь, искры, и вдруг по краю парапета вспыхнуло белое пламя. Оно побежало торопливой дорожкой по всему периметру зала, и белый свет охватил арки, стены, мозаику и уходящий ввысь полукруглый потолок. Птица увидела и выложенную из мозаики великолепную, многогранную звезду под самым куполом зала, и ее тонкие лучи, разбегающиеся по стенам и вплетающиеся в узоры.
– Здесь когда-то было электричество, – проговорил Ог.
Последнее слово Птица совсем не поняла, потому лишь пожала плечами, но хозяин тут же пояснил:
– Вечные огни, которые не гаснут. Огни суэмцев. Тут они когда-то тоже были. И ладьи их, которые двигаются сами по себе, и еще много чего странного и интересного. Древние суэмцы отапливали свои дома с помощью вечных огней.
– Да как же можно ими дома отапливать? Это же не хворост, – пробормотал Еж и вдруг воскликнул: – Вот тут есть еще один проход! А там тоже загорелись странные огни, которые ты, Ог, зажег!
Действительно, повернувшись на голос парнишки, Птица тоже увидела полукруглую арку, а за ней еще один зал, стены которого покрывали более целые рисунки и надписи, и по периметру этих стен плясали небольшие белые язычки огня.
Птицу охватил священный трепет. Она слышала о Создателе – это он посылал Знающих, а также создал мир и духов Днагао. Он был великим Богом, но люди стали слишком далеки от Него. Создатель покинул свое творение – так говорили жрецы храмов. И к тому же, Знающим поклонялись Железные рыцари, и поклонение их было пугающим и непонятным.
А эти залы строили еще в те времена, когда, по словам жреца Дим-Хаара, Создатель находился рядом, и люди чувствовали Его. Неловко переместив Травку с замлевшей руки, Птица подумала, что у них нет права находиться в древнем храме, иначе можно прогневать Великого и Сильного Бога и заполучить проклятие суэмцев. Ведь те слишком дорого заплатили за непослушание и потеряли свои чудесные города, ладьи, негаснущий огонь и много чего другого – чудесного и необыкновенного. Вместо этого они получили вечную злобу, вечное проклятие и черные земли Меисхуттур, на которых ничего не растет.
