Дим-Хаара она встретила на ступенях храма. Старик стоял, подняв голову к небу, и щурился, глядя на легкие, едва заметные облачка. Их края нежно розовели и казались свежими и легкими, точно тот ветер, что едва заметно дул с бухты.
– Надеюсь, духи услышали наши молитвы, – тихо сказал жрец и взял из рук девушки корзинку. Он был абсолютно трезвым и немного грустным.
Птица не ответила жрецу, да и не должна была отвечать. Сложила ладони, поклонилась три раза. Произнесла молитву духам Днагао.
Дим-Хаар вдруг положил руку ей на плечо, и голос его стал совсем тихим и хриплым:
– Иногда я думаю – зачем возник этот прекрасный мир? Какое наше место на Земле? Для чего нас создал Создатель? Только ли для того, чтобы получать наслаждение от шумных праздников?
Птица слышала о Создателе – каждый ребенок Линна знал, что он сотворил миры, и проклятую Дверь, и удивительную Суэму. Но духи Днагао были гораздо ближе, чем Создатель, и именно их правила и традиции все жители неуклонно соблюдали. Так было принято с давних времен. Девушка ничего не ответила Дим-Хаару.
Жрец совершил обряд, отдал ей пустую корзинку и задал несколько вопросов о Травке. После опустил ладонь на голову Птице и произнес хрипло и непонятно:
– Да пошлет тебе Создатель свое благословение, девочка. В тебе сокрыты огромные силы, на тебе лежит особая печать. Я и сам не знаю, имел ли я право делать то, что сделал. Гнев Создателя будет на мне непременно. Духи Днагао тоже страшны в гневе, но и их создал Создатель. И кто знает, может все мы ошибаемся, что не прислушиваемся к вере суэмцев, а создаем себе других богов. Пусть Создатель простит меня за то, что я сделал, я прошу Его об этом день и ночь. И ты прости меня, девочка.
В то жаркое солнечное утро Птица ничего не поняла из слов Дим-Хаара. Сказанное пролетело мимо ее ушей, и остались лишь мысли о том, что она особенная, и будет особенно красивой жрицей. Уже тогда, год назад, все в таверне мамы Мабусы восхищались красотой девушки, мужчины щипали ее за бедра и обнимали за талию, поднимали указательными пальцами подбородок и долго разглядывали глаза, губы и щеки.
Но сейчас, проснувшись в сумраке пещеры, озаренном лишь светом небольшого костерка, Птица вдруг с удивлением поняла, что имел в виду Дим-Хаар. Конечно, он говорил о необычных способностях девушки, к которым она сама относилась как к чему-то самому обыкновенному. В ней, в Птице, есть особые силы и на ней лежит особая печать. Вот что тогда сказал жрец. Он всегда был добр к ней, но, видимо, лишь потому, что сам совершил обряд, связавший ее и Травку. Как странно, что девушка ничего об этом не помнила.
Зато теперь она вдруг поняла, что умела обращаться с заклинанием так, что оно срабатывало и помогало. Могла создавать невидимую стену собственной волей, хотя Еж, например, на это не был способен. И надхегов она чувствовала точно так же, как Ог. Вот что она умеет! Вот почему была ценна для Дим-Хаара и вот что увидела Хамуса, когда кидала кости на Птицу!
Ведунья увидела ее силу, и кости очень хорошо это почувствовали, а потому все три кубика повернулись самой лучшей гранью. А может, кости просто склонились перед невидимыми способностями девушки? Или это сотворил охотник Ог? Если он обладает огромной силой, значит, его тоже проводили через обряды в храмах жрецов?
Птица поднялась и осмотрелась. Утро или уже день? Который час? Как можно определить время в такой темноте?
Хозяин не спал. Непонятно было, ложился он вообще или так и просидел у костра, вглядываясь в свитки? Ог пристроил над огнем небольшую посудину с вытянутым носиком, которая была припрятана у него в том самом тюке, что хранился в пещерке, и из ее носика валила тонкая струйка пара.
– Сейчас приготовлю чай. У вас в Линне пьют только кислое разбавленное вино да отвары из шелковицы и смородины. А у нас в Каньоне Дождей очень любят чай.
О напитке под названием «чай» Птица немного слышала от торговцев. Те жаловались, что в Линне вовсе нет спроса на этот товар. Сейчас опасливо покосившись на мисочку, куда Ог налил горячую янтарную жидкость, девушка только пожала плечами.
– Попробуй, – велел Ог и насыпал в жидкость немного странного белого песка, – чай с сахаром. А дома у меня будет и чай с медом. Здорово, вот что скажу тебе, Птица.
Девушка с опаской принюхалась, но запах показался знакомым и приятным. Похоже пахли травы у Хамусы в хижине. Она отхлебнула немного, после еще. Обычный травяной отвар, правда, не такой терпкий и вовсе не горький. Сладкий и приятный. Пожалуй, сладкую жидкость можно даже назвать вкусной.
Хозяин налил и себе в мисочку чая, лениво и спокойно сказал:
– Меня зовут Саен. Это мое настоящее имя. Вы можете называть меня именно так. Еще одна ночь, и мы будем в Каньоне Дождей. Уверен, вам понравится там.
Имя хозяина ничего не говорило Птице. Звучало оно по-суэмски, но девушка никогда раньше его не слышала и не знала значение. Саен – так Саен. Птица кивнула и снова отпила немного горячего чая. Необычный напиток согревал и хорошо утолял жажду, и девушка подумала, что имя хозяина похоже на диковинную музыку далекой земли.
Хозяин выглядел довольным и отдохнувшим. Видимо, близость родного дома радовала его. И еще он понимал, что самые страшные опасности остались позади. Они преодолели и химаев, и Речных людей и даже справились с драконами. Вернее, это Ог справился с ними. И совсем скоро их долгое и опасное путешествие закончится, и все они будут в безопасности. Только теперь Птица поняла, как сильно желает этого – безопасности. Чтобы можно было ложиться спать вечером и не бояться, что тебя сожрут химаи, подстрелят Речные люди или сгрызут ужасные драконы. Покоя и безопасности – вот чего хочется больше всего.
Проснулся Еж, сходил к реке, умылся, медленно и осторожно ступая по выступающим из земли камням. После устроился у огня, и лицо у него было такое, точно он обдумывает новые вопросы. Хозяин и ему сказал свое настоящее имя. Еж встрепенулся:
– А что оно означает?
Хозяин легко пожал плечами, бросил на сковородку очередную лепешку и пояснил:
– Старое суэмское имя. Сейчас мало кто помнит, как образовывались имена в Суэме. Это имя еще с тех времен, когда не была открыта Дверь.
– А кто называет тебя Огом?
– Люди Линна и окрестностей.
– Ты не хочешь, чтобы они знали твое настоящее имя? – уточнил Еж, не сводя глаз с хозяина.
– А зачем оно им? Для них важно было, что я умею убивать драконов. К тому же старейшины города слышали обо мне – драконов мне приходилось убивать не раз, и слухи обо мне доходили и до них. Везде меня знают как охотника Ога, так удобнее.
Хозяин вдруг улыбнулся, совсем чуть-чуть, приподнял руку над землей, и сложенные рядом с ним поленца поднялись в воздух. Несколько из них зависли в паре ладоней от земли, слегка покачались и медленно поплыли к пылающему костру. Еж уставился на них так, точно они были маленькими копиями драконов. Хозяин улыбнулся еще шире, и оба поленца полетели в огонь. Взметнулось пламя, сковородка сдвинулась с крайних углей, на которых стояла, и лепешка сама собой перевернулась.
