– Ладно, но как попасть туда отсюда?
– Не знаю. Я знаю одно: мне надоело все время бояться. Надоело, что за мной охотятся. Меня тошнит от Трао и тех терраходов с их гарпунами. Больше я не позволю им решать, что с нами будет, мы сами это решим. Вперед!
Серафина взяла Нилу за руку и подплыла к ближайшему зеркалу. Они прижались лицами к его поверхности, и зеркальная гладь медленно начала поддаваться, обволакивая русалочек – совсем как то зеркало в палаццо герцога. С той стороны находилась спальня человеческой девочки. Русалочки не заметили девчушку, а она их заметила и подняла страшный крик. Принцессы поспешили протиснуться обратно.
– Лучше нам так больше не делать, не то в один прекрасный момент мы вывалимся на пол посреди толпы терраходов, – сказала Серафина. – Если мы хотим добраться до йеле, нужно найти то зеркало, которым воспользовалась Вража.
Нила скептически смотрела на бесконечный зал и уходящую вдаль вереницу зеркал.
– Для этого нам должно крупно повезти. Нам нужна какая-то подсказка или карта.
– Может, витрины подскажут нам, как здесь ориентироваться, – предположила Серафина.
– Давай поторопимся. – Нила с беспокойством оглядывалась по сторонам. – У меня от этого места мурашки по коже.
Серафина подплыла к одной витрине – женщине в облегающем шелковом платье, с завитыми в кудряшки волосами и надутыми красными губами.
– Извините? Простите, пожалуйста!
Молчание. Серафина решила сменить тактику и заахала:
– О, какая она красивая! А какое потрясающее платье!
Витрина сделала вдох и открыла глаза, щеки ее окрасились румянцем.
– О, благодарю вас! – произнесла она, выпрямляясь на стуле. Потом нахмурилась. – А как вы находите мои волосы?
– Они просто чудесны! – польстила ей Серафина. – Прошу вас, мисс…
– Джозефина.
– Я знаю, почему это место так меня пугает, – вдруг сказала Нила. – Здесь совсем нет детей.
– Конечно же, здесь нет детей, – заметила Джозефина. – Олакрез Дрол терпеть их не может.
– Почему? – спросила Нила.
– Потому что они сильные и бесстрашные. Их маленькие хребты сделаны из стали, и требуются годы, чтобы они размякли. Понимаете, страх укореняется в них, только когда они взрослеют.
– Хребты? – смущенно повторила Нила.
– Кто такой Олакрез Дрол? – спросила Серафина.
Мимо прошла одна из витрин и прошипела:
– Тс-с-с! Вон он идет! Будьте осторожны! Не позволяйте ему приближаться, не то он и вас заточит в зеркале.
Русалочки оглянулись и увидели, что к ним шаркающей походкой приближается толстый, лысый человек в красном шелковом халате и синих бархатных шлепанцах.
Он протягивал к ним руки и широко улыбался.
– !ад, О!ад, О!янем етимрокоП!янем етимрокоП!адЕ!адЕ!адЕ.
– Это что-то вроде кричалки болельщиков макрельбола? – прошептала Нила на ухо Серафине.
– !хартс йынчос, йынсукв, йындуЧ!!ахартс то тюариму ебо ино, ирап ужреД! – проговорил человек, потирая мясистые ладони.
– Извините, пожалуйста, сэр, но мы вас не понимаем, – сказала Серафина.
Человек прижал руку к груди.
– Это я прошу прощения! Я говорил на торобоан, общепонятном языке Вадуса, зеркального королевства. – Он поклонился. – Олакрез Дрол, к вашим услугам. Добро пожаловать в Зал вздохов.
Серафина быстро соображала. Теперь-то она знала, что порой открывать незнакомцам свою истинную личность может быть очень опасно.
– Очень приятно познакомиться, – сказала она. – Я София… а это Нур.
Человек маслено улыбнулся, показав мелкие, острые зубы.
– Здесь нет смысла притворяться, моя дорогая! Вы в полной безопасности. Я знаю, кто вы, ваша слава бежит впереди вас. – Он кивнул в сторону Джозефины. – Вижу, вы побеседовали с моей витриной. Как мило с вашей стороны! Они обожают поклонение, просто не могут устоять под натиском комплиментов. Идемте, познакомитесь с другими.
Он подошел к молодой женщине, одетой в платье из дамаста с квадратным вырезом и корсажем, который имел остроконечный выступ снизу. Лицо дамы было мертвенно-бледным.
– Это наша дорогая Катарина. Она оказалась здесь потому, что цвет ее лица не соответствовал тогдашней моде – она была смуглянкой. Смертельно боялась, что не сможет найти мужа с таким цветом лица, – сообщил Олакрез Дрол.
Катарина улыбнулась, и стало видно, что у нее черные зубы. Олакрез провел пальцем по щеке дамы, потом продемонстрировал его русалочкам: подушечка пальца была испачкана в каком-то белом, шелковистом на вид веществе.
– Венецианские свинцовые белила. Дамы эпохи Ренессанса пользовались ими, чтобы отбеливать кожу, и достигали желаемого результата, так-то, мои дорогие! К сожалению, из-за этих белил у дам гнили зубы, а тела усыхали. В белилах содержалось огромное количество свинца, отравлявшего красавиц, – оживленно пояснил он и перешел к другой женщине.
Она носила платье с высоким, закрывающим шею воротом и рукавами-буфами. В ее запавших глазах была пустота, они напоминали две черные дыры в черепе.
– И разумеется, не забудем о прекрасной Алисе: она кушала смешанный с уксусом мышьяк, чтобы улучшился цвет лица. Она проделывала это годами – и дожила до двадцати трех лет! – так боялась потерять красоту. В девятнадцатом веке мышьяк был последним писком моды. Конечно, приходилось мириться с такими неприятными побочными эффектами, как тошнота и конвульсии, но я счастлив сообщить, что Алиса держалась стойко и в результате добилась своего. Нет ничего бледнее трупа, верно?
Улыбаясь, он плавно двинулся к третьей витрине. Белокурая голова ее клонилась под неестественным углом, почти лежала на плече.
– И никак нельзя обойти вниманием нашу милую Лидию. Бел-ла-дон-на, – произнес он, смакуя каждый слог, – это означает «прекрасная дама». Лидия боялась, что ее дружок уйдет к другой, и поэтому закапывала себе в глаза белладонну, чтобы зрачки расширились. Мужчины Викторианской эпохи считали женщин с глазами, как у лани, невероятно привлекательными. Правда, должен заметить, бедняжка потеряла привлекательность после того, как ослепла от яда, упала с лестницы и сломала себе шею.
Олакрез улыбнулся Серафине и обошел вокруг нее.
– Интересно, маленькая принцесса, чего боишься ты.
Серафина почувствовала холод и поняла, что Олакрез провел своими ледяными пальцами по ее спине, вдоль позвоночника.
– О, это плохо, – пробормотал он. – Слишком сильный. Придется мне его размягчить, а не то я останусь голодным.
– Прекратите! – рассердилась Серафина. – Уберите от меня руки!
Принцесса попыталась отплыть в сторону и поняла, что не может сдвинуться с места: ее хвост вдруг сделался тяжелым, как камень, его быстро покрывала жидкая амальгама.
