«Ведьмы никогда не сдаются! Ведьмы сильные! Они никому не показывают своих слабостей», — голос мамы, всегда поддерживающий меня. Как же ты мне нужна сейчас! Как же я ненавижу войну, из-за которой потеряла тебя! И тех, кто стоит сейчас в этом кабинете. Возможно, кто-то из них и проговорил то страшное заклятие, убившее светлую жизнерадостную ведьму, всегда спешившую на помощь… людям. Которых вы, стоящие здесь, ненавидите с такой же силой, что и они вас. Я сжала руки в кулаки. Знойка, сидевшая на шее, прижалась прохладной мордочкой к моей щеке.
Ректор-вампир что-то говорил, яростное и злое. У меня голова кружилась, и слова не доходили до разума. Только пульс бился в виске. Дайте мне только выйти, и я сбегу… Ни на секунду не останусь у темных… У убийц моей матери. У врагов моего народа. И пусть я сгорю в адском пламени инквизиторского костра, но ни одно мое слово, ни одно заклятие не сработает для вас.
Старик-оборотень визгливо кричал, тыкал сухоньким пальцем в приказ правителя, в витиеватую загнутую роспись. А потом приблизился и что-то начал шептать на ухо темного лорда. Ректор побледнел. При его оттенке и без того бледной кожи это выглядело пугающе. Я покачнулась. От бурлящей внутри ненависти, от слабости.
Взгляд ректора Алена молниеносно переместился на меня.
— Вам плохо? — произнесли совсем рядом, каким-то глухим пропадающим голосом.
— Нет! — ответила гордо и рухнула без сознания.
***
В себя пришла от звука в печи. Трещали поленья, в воздухе стоял теплый запах с примесью полевых трав. Приоткрыла глаза. Комнатка полутемная, свет только от пламени в камине. Темные стены. На одной яркий гобелен с изображением дракона. Я готова была застонать от его вида. Черно-синяя чешуя, переливающаяся в лунном свете. Страшный зверь с копьем в лапе на возвышении скалы.
«Нечистые бы тебя побрали, правитель шаваров!»
И тут же напряглась. За стеной послышался шум и возникли голоса.
— О чем ты думал?
— Нам нужен артефактор!
— Мы пытаемся…
— Вот именно, пытаемся. Сделать артефакторов из некромантов и магов, из чернокнижников… И как? Что-то я не припомню за последние пару десятков лет ни одного толкового артефактора… Хотя нет, я не прав. Я не помню вообще ни одного артефактора, вышедшего из твоей академии.
— Мы верим, что найдем…
— Ха! Ты прекрасно знаешь, что среди наших нет того, кто был бы с истинным даром… А ни один из предложенных семьями не прошел и половину испытаний! На эту человечку указал посох Салиха. А ведь он взят из академии… И заметь, ни на кого… Ни на одного студента академии он не указал. Даже на тех, из кого вы «пытаетесь» сделать артефакторов.
— Посох Салиха! — Злобная усмешка так и сквозила в возмущенном голосе. — Когда им последний раз пользовались? И кто… Этот идиот Маридор? Отчего ты не отправишь его помирать в какое-нибудь тихое поместье?
— Он стар и мудр…
— А ты молод и глуп, если доверяешь этому полоумному старику. Девчонка — ведьма. И если бы не определенные факты, мы могли бы сделать из нее сильнейшую ведьму, но артефактора… Она слаба как человек. А я не стану защищать ее. Либо она выживет, либо… — Тяжелый выдох. — Она не продержится здесь и пары дней… Ты прекрасно знаешь, как у нас относятся к людям, а тем более к ведьмам… Именно их считают более всего виновными в наших проигрышах.
— Вот ты и постараешься, чтобы она продержалась как можно дольше…
Мне показалось, что я слышу скрип зубов.
— Ты не можешь приказать мне ходить тенью за этой человеческой девчонкой…
— Ты хочешь, чтобы это делал я? Эта девочка — единственная наша надежда. Если правительство Семирала узнает, то… Что я объясняю тебе? Ты и так все знаешь, Ален.
Ага, значит, один из говорящих ректор.
— Она не выживет… Ей не дадут…
— Она должна выжить… По крайней мере, до тех пор, пока я не смогу достоверно убедиться, что она не артефактор.
— И что тогда? Отпустишь ее на все четыре стороны… Ты уже подписал ей смертный приговор! Она не жиличка в любом из сложившихся вариантов. Она смертница… И она это понимает не хуже нас с тобой. И что-то мне подсказывает, что девчонка уже думает, как бы сбежать отсюда. И навряд ли ее пугает смерть на костре инквизиции. Потому что то, что предлагаешь ей ты, намного хуже.
Я несдержанно охнула от осознания, что ректор практически озвучил мои мысли вслух. Голоса тут же смолкли. Послышался звук торопливых шагов. Открылась дверь рядом с кроватью.
— Пришли в себя? — В комнату бесшумно вошли. Пытаться притворяться спящей было бессмысленно. Я перевела взгляд на говорившего.
Ректор Ален подошел и присел рядом на край кровати. Заглянул мне в лицо.
— Вполне! — кивнул удовлетворенно. — Прежде чем вы покинете мою комнату и начнете свое обучение, я хочу вам сказать: здесь не любят таких, как вы. — Он сощурил глаза. — Поэтому в ваших интересах как можно скорее учиться, чтобы иметь возможность постоять за себя… — Ректор усмехнулся. — Если хотите мое мнение, даже если вы не верите в себя, вы должны стать артефактором.
И отчего мне показалось, что в его голосе прозвучала нотка сочувствия?
— Я не смогу, — шепнула едва слышно.
Он снова сощурился. Протянул руку и коснулся моих спутанных волос.
— Когда-то давно, во времена мира, я знал одну ведьму с такими же темно-пепельными волосами. — Ректор отдернул руку. — Хотел бы я верить, что она до сих пор жива… Но…
Я смотрела на мужчину. У него знакомая ведьма? Что-то мало верится. Или он пытается успокоить меня? Ректор испытующе смотрел на меня.
— Я надеюсь, что вы останетесь живы. А для этого вам нужно стать артефактором.
Поднялся.
— Ведь ведьмы не сдаются, так? — сказал, задумчиво отводя глаза к окну.
Я кивнула.
— Да.
— Вот и молодец! — вздохнул он, поправил плащ. — И… — помолчал. — Не делайте глупостей.
Сунул руку в карман, оттуда раздался писк.
— Это ваше… Следите лучше за своим зоопарком.
Посадил Знойку мне на плечо.
— А теперь поднимайтесь и ступайте в свою комнату. Я прикажу, чтобы вам показали, где какие аудитории. Свое обучение начнете с утра.
Ректор отдал честь.
— Удачи! — развернулся, и отстукивая каблуками, направился из комнаты. Перед дверью остановился и очень тихо сказал: — А вы знаете, что создать живое существо намного труднее, чем духа? Нет… Знайте! — и вышел.
Я скривила губы ему вслед. Создать живое существо труднее… Знал бы он, как у меня Знойка появилась. Вот уж не в сложности дело, а в корявых руках.
Я поднялась. Голова побаливала. Ноги были ватными. В глазах словно песок насыпан.
