Зои замешкалась. Она пока не занималась в этом деле географическим профилированием, но судя по тому, что она видела, этот убийца не соответствовал стандартным шаблонам. Он убивал по всему Чикаго, не ограничиваясь одним районом.
– Понятия не имею, – наконец призналась она.
Глава 26
Тейтум потер лицо и вздохнул. В голове стучало, а когда он закрывал глаза, то все равно видел перед собой яркий экран ноутбука. Последние три часа Грей читал отчеты, и теперь ему нужно немного свежего воздуха.
Он работал с донесениями о кражах со взломом в Вест-Пулмане. Серийные убийцы часто начинают свой путь с «фетишистских краж». Они вламываются в дома женщин и крадут белье, одежду или другие вещи, которые подогревают их фантазии. Похоже, что этот серийный убийца начинал с того же. При толике удачи им удастся отыскать в отчетах фетишистские кражи, что позволит пролить свет на личность убийцы.
Ну… при большой удаче. Вест-Пулман был большим районом, растянувшимся за два патрульных маршрута в пятом округе. Кражи со взломом были здесь обычным делом, и Тейтум уже устал читать об украденных ноутбуках и драгоценностях. Он ухитрился отметить три подозрительных заявления, два из-за белья в списке украденных вещей и еще одно, в котором вдовец сообщал о краже драгоценностей его покойной жены. Тейтум рассудил, что если этот убийца сдвинут на смерти, кража драгоценностей мертвой женщины вполне может оказаться среди его ранних преступлений.
Они добавят эти отчеты к кипе возможных следов. Возможно, им удастся отыскать какую-то связь. Или просто фоновый шум. Тейтум начинал подозревать, что они гоняются за собственным хвостом. Ему нужен перерыв.
Он немного отъехал от стола – колесики кресла скрипнули по кафельному полу – и оглядел комнату. За столами сидели лишь Зои и Мартинес; больше в комнате никого не было. Где-то идет вечеринка, на которую их не пригласили? Тейтум посмотрел на лица других непопулярных деток из команды. На лице Зои не отражалось никаких чувств; она уставилась в экран, временами нажимая одним пальцем на кнопку. Мартинес что-то бормотал под нос и делал какие-то заметки в блокноте. Тейтум прикинул расстояние до стола лейтенанта. Примерно пятнадцать футов, на пути никаких препятствий. Он ухватился за столешницу и, сильно оттолкнувшись, поехал на кресле через всю комнату.
Уиииии…
Он немного промахнулся и едва не врезался в соседний стол, своротив корзинку для мусора. Смущенно наклонился и подобрал разбросанные бумажки, Мартинес тем временем разглядывал его, подняв свою серьезную бровь.
– Эй, – сказал Тейтум, выпрямившись.
– Всё в порядке, агент Грей? – спросил лейтенант тоном, обычно приберегаемым директором для недисциплинированного ученика на школьном дворе.
– Ага. Пока ничего не нашел. Пара слабых следов, ничего конкретного. А что у вас? Какие-нибудь новости от ваших детективов?
Мартинес дважды кликнул на иконку, открывая документ с перечнем имен и назначений.
– Давайте посмотрим… Скотт беседует с хозяевами забальзамированных животных. Дана и Брукс ищут друзей и родственников Сьюзен Уорнер, поскольку мы предположили, что убийца был с ней знаком. Мел – внизу, в оргпреступности, разговаривает с людьми из полиции нравов. Томми проверяет записи с камер видеонаблюдения, расположенных в районе пляжа у Огайо-стрит, пытается найти подходящих кандидатов на машину убийцы. До сих пор новостей у меня нет.
– А какие контакты у вас есть по Сьюзен Уорнер?
– Ее родители, разумеется. Дядя, который живет неподалеку. Один бывший бойфренд, несколько друзей из школы искусств.
– Я мог бы съездить поговорить с кем-то из них, – с надеждой предложил Тейтум.
Мартинес поднял бровь.
– Я думаю, агент, мои детективы в состоянии справиться с этими допросами. Вам не нужно…
– Лейтенант, я не пытаюсь топтаться по вашему расследованию. – Грей поднял руки. – Мне нужно немного проветрить мозги, а я уже схожу с ума от этих заявлений о кражах.
– О’кей, – сказал Мартинес, его губы дернулись в намеке на улыбку. – Вы можете поговорить с… – Он посмотрел на экран. – Даниэлой Ортиз. Еще одна студентка, подруга Сьюзен Уорнер.
– Вы хороший человек.
– Я просто хочу избавить от вас оперативную комнату, – ухмыльнулся Мартинес.
Тейтум откатил кресло к своему столу и направился к дверям. Потом остановился, развернулся и подошел к Зои. Взглянул на ее экран. Она тоже читала заявления о кражах со взломом и не выказывала никаких следов скуки или усталости. Наверное, она робот; это все объясняет.
– Я собираюсь съездить поговорить с одной из подруг Сьюзен Уорнер, – сказал Тейтум. – Не хочешь присоединиться?
– А разве не детективы этим занимаются?
– Я протяну им руку помощи.
– Нам нужно разобраться с этими отчетами.
– Отлично, – произнес он, пожав плечами. – Я съезжу сам. – Повернулся к выходу.
– Погоди. – Зои схватила сумку и быстро встала.
– Тебе до смерти хотелось поехать со мной, но чтобы сначала тебя поуговаривали, – заявил Тейтум.
– Ничего подобного, – отозвалась Зои, стремительно идя к выходу. – Я поведу машину.
Глава 27
Гарри Барри наблюдал за струйкой дыма, поднимающегося от сигареты. Дым медленно рассеивался, смешиваясь с прочими вредными выбросами, которые висели над Чикаго.
Он опирался о покрытую копотью кирпичную стену, размышляя, выкурить ли две сигареты или остановиться на одной и вернуться к работе. Гарри склонялся к двум.
Еще несколько лет назад его босс, владелец «Чикаго дейли газетт» удовольствовался тем, что его курящие сотрудники курили высунувшись из окна, будто размышляя над поспешным самоубийством. Однако после череды жалоб от людей, цитировавших чикагский «Закон о чистом воздухе в помещениях», босс уступил. Гарри и трех его курящих товарищей вежливо попросили держать свою вонь подальше от офиса.
Все они перебазировались в маленький грязный переулок, немедленно названный переулком Рака легких. Смешно, но с момента их изгнания Гарри стал курить в два раза больше, поскольку «ну, раз уж я сюда дошел…». «Закон о чистом воздухе» разрушал легкие Гарри.
Он бросил окурок, наступил на него и засунул в рот новую сигарету. Закурил ее, обдумывая прочитанную утром статью в их газете, посвященную Гробовщику-Душителю.
Гарри был способным журналистом, хотя его имя не шло этому на пользу. Он следил, чтобы все его статьи были подписаны «Г. Барри». Это придавало ему ауру респектабельного американского гражданина, а не человека, чье имя по-дурацки рифмуется с фамилией. Несмотря на все эти ухищрения, он не менял ни имя, ни фамилию, поскольку ему нравилось зваться Гарри и нравилось принадлежать к семейству Барри. Как он часто повторял друзьям, если жизнь дает тебе лимоны, делай лимонад; незачем менять их на папайи.
