Он подался к ней, чтобы лучше слышать.
– Когда я была… была девочкой, в моем родном городе жил серийный убийца. В Массачусетсе.
– Так.
– Обвинение никому не предъявили. Они взяли одного парня, тот повесился в камере, и убийства прекратились. У мейнардского серийного убийцы – так его прозвали – тоже был пунктик оставлять тела у воды.
– И ты думаешь, такой же пунктик двигал и этими убийцами?
– Нет, – ответила Бентли. – Я думаю, это тот же человек.
Наступила тишина.
– Зои, – сказал Тейтум. – Это звучит… – Он пытался подыскать правильно слово.
– Нет, послушай. Дело в том, что у меня был сосед, который…
– Это звучит неубедительно, – закончил он. – Ты ищешь связи там, где их нет.
Он знал, что будет дальше. Она взорвется. Она будет кричать на него, или выскочит из ресторана, или станет холодной и язвительной.
К его удивлению, Зои просто ссутулилась.
– О’кей, – тихо произнесла она. – Забудь.
– Погоди, – возразил Тейтум. – Давай поговорим об этом. Может, я не вижу всю картину. Или ты до чего-то докопалась и нам нужно это обсудить.
– Нет, – сказала она. – Это не важно.
«Не важно?»
– Зои…
– Давай расплатимся и пойдем, – перебила она; на ее тарелке осталась почти вся еда. – Мы уже опаздываем.
Глава 51
Зои удрученно брела за Тейтумом к оперативной комнате. Как только начала выкладывать причины, по которым считает нынешнего убийцу Гловером, она осознала, насколько глупо они звучат. Все равно что снова стать подростком, пытаться убедить мать и копов. В душе́ она знала, что права, но, сказанное вслух, ее знание превращалось в цепочку дурацких связей и недодуманных теорий. Поскольку, в сущности, все сводилось к тому, что она чувствовала. Решение забраться в дом Гловера основывалось на ощущении странности и подозрительности его поведения, а не на вещественных доказательствах. Даже когда Зои сделала свои открытия в его спальне, ее вело ощущение, что найденные предметы – сувениры, взятые у жертв. И сейчас она чувствовала: посредством этой жуткой односторонней беседы Гловер говорит ей, что это он убивает в Чикаго.
Но лишь только эти ощущения оказываются высказаны вслух, становится ясно, что ее слова сомнительнее высказываний доктора Бернстайна. В голове засел обрывок воспоминаний – она стоит в полицейском участке Мейнарда, изо всех сил старается связать вещи воедино, и полицейский говорит ей: «Можно припомнить и другое коричневое вещество, которое пачкает нижнее белье».
Снова? Ни за что. На этот раз она соберет весомые доказательства.
Проходя по коридору мимо переговорной комнаты, Зои заметила за полуоткрытой дверью Мартинеса. Заглянув внутрь, она увидела всю группу, сидящую у стола.
– Зои, – увидев ее, позвал Мартинес. – Заходите. У нас тут короткая планерка.
Бентли позвала Тейтума, зашла в комнату и села. Агент вошел следом и прикрыл за собой дверь.
– О’кей, – сказал Мартинес. – Как я уже говорил, мы получили полный отчет о вскрытии Лили Рамос и подробный отчет о находках на месте преступления. Нового очень мало. Причина смерти – удушение, разрез на горле сделан после смерти. Разрез сделан… – Мартинес заглянул в бумагу в руке, – по общей сонной артерии; мы выяснили, что бальзамировщики используют ее для ввода бальзамирующей жидкости. Около разреза были обнаружены следы предположительно бальзамирующей жидкости; мы отправили их на анализ для проверки. Признаков посмертных сексуальных надругательств на теле до сих пор обнаружить не удалось.
Зои попыталась сосредоточиться. Все это свидетельствовало, как она и предполагала ранее, что убийца пытался поспешно забальзамировать жертву, пропустив даже сексуальное надругательство над телом. Зои удовлетворило хотя бы то, что им удалось предотвратить осквернение тела.
Мартинес снова заглянул в бумаги.
– На спине жертвы есть царапины. По мнению судмедэкспертов, они появились, когда тело затаскивали в переулок. Кроме того, на обеих пятках жертвы есть ушибы.
– Почему? – спросила Дана.
– Не знаю.
– Это могло случиться, если он вытаскивал ее из багажника, – сказал Тейтум.
Все посмотрели на него.
– Когда люди тащат тело, они обычно подхватывают его под мышками, – пояснил он. – Если убийца вытаскивал тело из багажника, при условии, что ему никто не помогал, обе ее пятки сильно ударились о землю. Она была босой, отсюда и ушибы.
Мартинес медленно кивнул.
– Похоже на хорошее объяснение, – сказал он. – Далее, запястья искалечены, как все вы видели на фотографиях с места преступления. Вероятно, жертва была в наручниках и пыталась вырваться. По токсикологическим тестам пока никаких результатов. С аутопсией всё. – Он оглядел комнату. – Вопросы?
Несколько секунд тишины.
– Хорошо. Теперь поговорим о месте преступления. Там найдено несколько сигаретных окурков, конфетная обертка и кусок веревки, все отправлено в лабораторию. Много следов машин, выезжающих задним ходом из переулка, по крайней мере два – свежие. Дождь был некстати, но мы все же получили несколько хороших фотографий и пытаемся найти соответствие отпечаткам. Кроме того, когда у нас будет подозреваемый, эти данные пригодятся как улики. У обеих машин широкие шины; возможно, это микроавтобусы или фургоны. Мы пытаемся сверить отпечатки протекторов с припаркованными поблизости машинами, чтобы исключить их. Есть также нечеткий отпечаток ноги; для расследования толку мало, но, опять же, может пригодиться в суде. Ладно. Далее… записи с камер видеонаблюдения. Томми?
Томми откашлялся. Его глаза сильно покраснели.
– Мы раздобыли записи с ближайших точек, но ни одной в непосредственной близости от переулка. Я просматриваю эти записи, однако совершенно не представляю, что именно нужно искать; это превращается в поиски… – Он задумался, пытаясь подобрать подходящую аналогию.
– Иголки в стоге сена? – предложил Скотт.
– Нет. Если в стоге есть иголка, рано или поздно я ее найду. Нужно только быть методичным. Это больше похоже на поиски сухой травинки в стоге сена, только… я ищу какую-то другую травинку, но не знаю, чем именно она отличается.
Похоже, от часов просматривания записей с видеокамер у него уже пухла голова.
Мартинес откашлялся.
– Удачное описание. Ладно… мы проверяем все дома на том куске Харэн-стрит, где могли держать Лили Рамос. Дана?
Дана кивнула.
– Соответствующий участок Харэн-стрит длиной одну и одну десятую мили. Поиски веду я и приданные мне трое патрульных. До сих пор никто из опрошенных ничего не видел. Мы возвращаемся к тем дверям, где нам не открыли, и рано или поздно найдем место, где держали Лили. Хотя это больше похоже на травинку в стоге сена.
