– О’кей, – сказала Манкузо, ее голос был выверенным и сдержанным. – Я только что закончила читать обширные отчеты, которые вы оба прислали мне, равно как и короткое злое письмо, полученное от лейтенанта Мартинеса. И одну строчку от шефа полиции Чикаго.
Зои опустила взгляд, уставилась на руки. Ее отчет был длинным и сухим перечислением того, где она облажалась. Не поделилась своими подозрениями ни с полицией, ни с напарником. Не сообщила им о трех конвертах, оставленных на местах преступлений. Отправилась в одиночку изучать место преступления. Не заметила слежку. По этим причинам Гловеру и удалось бесследно исчезнуть.
– Полиция Чикаго и ФБР согласились ничего не сообщать прессе о вашем провале, поскольку жители сейчас очень нервно относятся к любым новостям об этом убийце, – и поскольку мы хотим создать хотя бы видимость компетентности.
Тейтум откашлялся, будто собирался что-то сказать, но Манкузо подняла бровь, проецируя угрозу эпических размеров.
– Разумеется, мы оба, то есть ведущий дело лейтенант и я, хотели бы знать, почему вы скрыли критически важную информацию по делу. Ни один из ваших отчетов не объясняет причины такого решения.
Зои нервно поерзала.
– Я…
– Сначала эта связь показалась притянутой за уши, – ровным голосом произнес Тейтум. – Доктор Бентли начала рассказывать мне, но я убедил ее, что данная теория не имеет ценности. Сейчас я понимаю, что мне следовало привлечь полицию Чикаго.
– Погодите, – выпалила Зои. – Это не…
– Чертовски верно, следовало! – Манкузо врезала кулаком по столу; рыбка за ее спиной в ужасе заметалась, ища укрытие. – Я говорила вам, агент Грей: ваши ковбойские штучки в этом подразделении не пройдут.
Зои попыталась вмешаться:
– Шеф, это я…
– Простите, шеф, – громко сказал Тейтум, заглушив Зои. – Я думаю, будет правильно, если меня отстранят от этого дела.
– Нет никакого чертова дела! – Манкузо едва не кричала. – Полиция Чикаго больше не хочет нашей помощи. Лейтенант Мартинес исчерпывающе выразился на этот счет.
– Но мы добились такого прогресса, – пробормотала Зои. – Мы можем…
– Лично вы можете оставаться дома на больничном, а не приезжать сюда, – сказала шеф; ее темные глаза буравили Зои. – Я хочу, чтобы после этого совещания вы отправились прямиком домой. Если увижу вас здесь раньше следующей недели, я вас уволю.
Зои прищурилась. Угроза должна была напугать ее, принудить к покорности, а вместо этого только разозлила.
– Шеф, Род Гловер…
– Я больше ничего не хочу сейчас слушать, – заявила Манкузо; выдохшись, она устало осела в кресле. – Убирайтесь отсюда, оба.
Тейтум встал и вышел.
Зои поколебалась, потом начала:
– Шеф, агент Грей не…
– Зои, я не слепая, – негромко сказала Манкузо. – Я знаю, что тут произошло, и знаю, что агент Грей сделал, а чего не делал. А теперь освободи мой кабинет.
Бентли вышла, закрыла за собой дверь и побежала догонять Тейтума; швы возмущенно визжали при каждом шаге.
– Тейтум!
Он обернулся и устало улыбнулся ей.
– Ну, все прошло не так уж плохо.
– Почему ты сказал ей, что это твоя ошибка? – разъяренно спросила Зои. – Это я поехала в одиночку на место преступления, и это я ничего не рассказала Мартинесу. Вина моя.
– Ну да, – ответил Грей, сложив руки на груди. – И что?
Зои оторопело уставилась на него. В действительности она ждала, что он возразит, хоть чуть-чуть. Однако это и вправду была ее ошибка.
– Ты уже известен как проблемный агент. Что, если…
– Я – проблемный агент с несколькими благодарностями в досье, – сказал Грей. – А ты – гражданский консультант и занимаешь позицию, которую, по мнению многих, должен занимать агент. Как ты думаешь, у кого выше шансы на увольнение?
– Манкузо не станет…
– На Манкузо сильно давят. Я не знаю, что она станет делать, а что – нет. В любом случае, ты старалась мне сказать. Мне следовало слушать. Хотя, чтоб его, лучше б ты постаралась как следует.
– Ага, – пробормотала Зои; голова начала болеть, плечи опустились. – Наверное, я поеду домой.
– Тебя подвезти?
– Нет, спасибо. Я возьму такси.
* * *
Невидимая тяжесть тянула Зои к полу, когда она входила в свою квартиру. Бентли закрыла за собой дверь, а потом несколько секунд тупо смотрела на нее, ни о чем не думая. Она сама не знала, чем собиралась заниматься оставшуюся часть дня или хотя бы ближайшие десять минут. Последние семьдесят два часа состояли в основном из коротких простых действий, одно следовало за другим. Это было нетрудно, поскольку бо́льшую часть времени врачи или медсестры говорили ей, куда идти, когда есть и когда спать. Потом Тейтум бережно отвез ее в аэропорт и посадил в самолет. А сегодня утром она поехала на работу, потому что… а куда ей еще деваться?
Но Манкузо распорядилась ясно: на этой неделе она не должна появляться в офисе. Зои не знала, действительно ли это связано с ее больничным или Манкузо надеется, что люди забудут о провале в Чикаго. Неужели Тейтум прав и Манкузо на самом деле может ее уволить? Есть в этом некая цельность… Зои стала криминальным психологом из-за Рода Гловера – и именно он разрушит ее короткую карьеру. Ей было тошно думать, насколько плотно этот мерзавец управлял ее жизнью.
От этих мыслей ее по-настоящему затошнило. Зои дошла до ванной и выплеснула в раковину ту немногую еду, которая была в желудке. Потом, раз уж она все равно была в ванной, решила принять душ. Бентли принимала душ, когда вернулась домой посреди ночи, потом еще раз перед работой, но третий тоже не повредит.
Зои стянула одежду, бросила ее в угол и включила воду, выставив температуру чуть ниже уровня кипящей лавы. Вода приятно стекала по спине и шее, хотя и обожгла порезанное плечо. Бентли схватила мыло и принялась тщательно намыливать все тело.
Минуту спустя до нее дошло, что она раз за разом трет одно и то же место. Низ живота и верх левого бедра.
Зои все еще чувствовала там пальцы Гловера, сражающиеся с молнией, его руку, на секунду скользнувшую в штаны и царапнувшую бедро. Глубоко вздохнула, стараясь умерить скачущий пульс. Она была психологом и узнавала накрывшие ее симптомы. Это просто короткий приступ тревожности. Нет никаких оснований терять хладнокровие. Зои отложила мыло, нанесла на голову шампунь, поморщившись, когда задела рукой ссадину на лбу. Потом, вымыв голову, уставилась на кафельные плитки ванной и застыла, глубоко дыша.
Когда Андреа получасом позже распахнула дверь ванной, Зои все еще была в душе – сидела на полу и всхлипывала, не замечая текущей воды. Андреа бросилась к ней, завернула краны. Потом беспомощно металась, пока не нашла полотенце сестры.
