Именно из-за них всякие боеголовки не в фаворе. Калибр-то четыреста миллиметров, а значит, почти любую страну можно превратить в лунный пейзаж исключительно только ими. Таких батарей в Русии сотни. А защититься от снаряда не в пример сложнее, тем более рассчитанного на такие экстремальные нагрузки, да ещё оснащённого системами самонаведения. Тут никакая национальная система ПРО не поможет. Это же сколько нужно усилий, дабы остановить такой поток композитных глыб из ближнего космоса. В этом мире даже идей таких не рождается, разве что выводить вооружения в космос. Так и у нас там свои есть. Жаль, возможно, скоро эти монстры вымрут. Проект «Алабуга» дал положительные результаты, и очень вероятно, скоро им на смену придут уже более безопасные рельсотроны, даже с меньшими калибрами способные на их героизм по дальности.
Можно сказать, последний шанс этих монстров своими глазами увидеть, хоть и издали. Эх, полазить бы там. А ещё лучше сфоткаться на их фоне. Правда, показать это особо некому, кроме Фроси, но если бы вышла такая оказия, она была бы со мной. Остальные взрослые уже, не разделят моего восторга. Умом понимаешь, глупость всё это, но остановиться не можешь. Детский восторг прёт откуда-то изнутри. Нет, взять его под контроль можно. Но жить и бояться чихнуть… Да и зачем так себя истязать? Преимуществ-то не будет. Ну, станешь серьёзным в своих глазах, и только. Мозги-то от этого не выворачивает, как уже было не раз. Никому такое поведение угрозы не несёт. Вот и радуюсь, пока есть возможность.
Пентхауз соседнего с Музеем космонавтики здания. Космодром
– Значит, говоришь, оружие?
Произнёс это мужчина, сидящий со мной на диване, слева. Сказать, что он был качок, нагло соврать. Нет, мышцы его были скорее стальными канатами, а не мясом бодибилдеров. Это хорошо было видно сквозь футболку из сетчатого материала. Да и на лицо… Почему-то всегда считалось, что именно такие типчики и сводят девушек с ума. Вроде по отдельности вполне обычный, а вот в комплексе… Даже у меня нынешнего, маленького, зачесалось размять кулаки по его интерфейсу. Но даже в старом теле поостерегся бы. Знаю я, чего стоит такой рельеф тела. Скорее он мне рога прикрутит.
– И очень опасное, когда пройдёт обучение. Но и сейчас совсем не сахар. Если что, может много народа погибнуть, – подтвердил правильность понимания им моих предыдущих слов.
– Так и разбирался бы с ним, зачем ко мне-то приехал?
– По её словам, вы склоняли её к некоторым действиям сексуального характера. Кстати, совсем недавно узнал, что у вас как-то генетику не так запрограммировали. И вас девушки вроде неё не должны интересовать.
– Так оно и есть.
– М-м-м…
– Работа у меня такая. Понимаешь, многие почему-то считают, будто здесь такая синекура. А твоя Юстина умна и целеустремленна, теперь понятно почему, и завернуть её кандидатуру просто не за что. Для этих случаев я здесь и работаю. Думаешь, сидел бы на этой мерзкой работёнке, не будь у меня проблем с даром? Никогда! Моя задача как раз и заключается в создании условий для добровольного отказа неподходящих девушек от работы в нашем институте при музее. Правда, бывают некоторые упоротые. Потом мучайся с ними. С парнями поступают несколько иначе, но тоже убирают всех, не прошедших скрытый отбор.
– Так, получается, ей в любом случае здесь места не светит?
– Ага. Неправильно она специальность сразу выбрала. Насколько помню её дело, там наложились проблемы с деньгами. Вот она и упорствовала. А доводить дело до гормонкорректоров мне не хотелось. Тех упоротых, что есть, не знаю куда девать. И вообще, почему я на них должен сам тратиться? Ни копейки лимитов не выделяют!
– А что такое эти…
– Да таблетки такие, создающие индивидуальную совместимость. Сам же упоминал про нашу генетику. Сначала думали амба, но нет, эндокринологи пошаманили, а биоинженеры придумали системы микропроизводств нужной композиции для конкретной пары. Просто нужно заказывать для каждой новой девушки отдельные. Не в аптеках, но кому нужно, те знают где. Не сказать, что дорого, но геморройно.
Это он про что? Про то, о чём я подумал?!
– В общем, отказ она может подать и письмом. Сюда ездить не обязательно, – добавил он, немного подумав.
– А можно посмотреть на «принцессу»?
На мой вопрос он закатил глаза и безмолвно застонал.
– Непременно вблизи и ещё «шайбу» потрогать? – успокоившись, поинтересовался он у меня.
– Откуда…
– Там лента только взрослых отпугивает. Даже охрану из-за этого убрали. Дети всё равно проникнут, а с ними только скандал громче и слёз больше. Вы же, блин, как космический эфир, сквозь запертые и герметичные двери просачиваетесь. Давай уж как однокругнику организую индивидуальную экскурсию. Есть у меня парочка близняшек, как раз из упоротых. М-м-м! Но тебе ещё рано знать! – выдал он неожиданно в конце.
– Да что я там не видел! – не менее внезапно заявил в ответ.
– Не скажи. Первый круг – это тебе, брат, та ещё тема. А двойняшки – тот ещё десерт и услада для глаз.
– Да хватит их рекламировать! И без экскурсоводов, тем более индивидуальных, с радостью там прошвырнулся. В конце концов, не голые же они там будут.
– Нет, конечно, в музее сейчас люди. А вот если до ночи подождать…
– Только аппетит себе портить, тем более мне домой надо… А там Фрося одна! Давайте так…
* * *
– А что это ещё за менюшки?! – задал вопрос своим гидам.
Находимся мы уже в музее, и смотрю на тот самый «шестигранник». Правда, пока культурно, из-за ленточки. Организованные группы проносятся мимо нашей четверки, словно крылатые ракеты по пути к своей неведомой цели. Вот они есть, а вот уже нет.
– Вы о чём, господин Захаров? – задала вопрос одна из экскурсоводов, но заинтересованно на меня уставились все мои спутники.
– Ну, значки вокруг шайбы. Вы их что, не видите?
– Нет, конечно.
– Нежданчик. Знаете, думал, это какое-то интерактивное меню, для туристов. Новые технологии в музейном деле. Голограммы, или что-то подобное, – попытался объяснить то, что вижу.
– Ничего подобного, – строго проговорила она же.
А вот мужик как-то заробел. Сомнение даже закралось, а упоротые ли меня здесь прогуливают, или он тут самый младший в звании? Хотя… Да побоку, что тут за мутные воды текут. Мне просто интересно стало. Ну, действительно, что это такое!
– А что там? – осторожно задала вопрос та же девушка.
На глаз я их реально не различал. Только по месту расположения.
– Графические значки, какие-то сокращения. Тут только одна, самая большая и мигающая, понятна.
– А что на ней? – вопрос из её уст прозвучал испуганно.
– Написано – «Активация».
– А ну стой! – поймали меня за шкирку уже под красной ленточкой.
