– А с чего ты взял, что мы именно его потащим? – удивился Иван. – Полицай сказал, что их тут четверо.
– Ну, а кто еще тут в хате может быть? В таком виде перед начальством не появляются, значит, он и есть начальство. Так или иначе, завалить никогда не поздно. Все, заходим!
Осторожно открывая дверь, я пытался разглядеть хоть что-то внутри. Откуда-то из глубины дома слышалась немецкая речь. Открыв дверь пошире, я нагло вошел внутрь. Егор был за спиной, Ваня останется снаружи, на всякий случай. В сенях никого не было, мы спокойно прошли в комнату. Оттуда, видимо услышав наши шаги, донесся голос:
– Пауль… – дальше было непонятно. Черт, хоть бы чуток времени дали, язык бы выучил. Память у меня хорошая, а знание языка здорово помогает в жизни, особенно на войне.
В комнате, при свете нескольких свечей, ага, даже лампы не было, сидели два фашиста. Где третий, мы узнали чуть позже. Фрицы были в кителях, у одного даже рыцарский крест на груди висел. Я с автоматом в руках, сзади Егор с винтовкой, вогнали немцев в ступор.
– Хенде хох! – крикнул я и подскочил к ближайшему фрицу. Офицеры медленно задрали руки, а с печи вдруг появился третий участник соревнований по литроболу. Немец появился с пистолетом в руке, и мне пришлось реагировать мгновенно. Падая на пол, я дал короткую очередь в любителя тепла, тот тоже успел выстрелить один раз. Этого я уработал наглухо, но двое с вытянутыми руками метнулись к своему оружию. Один судорожно лапал кобуру, висящую на гвоздике позади него, а второй схватился за автомат. Егор был быстрее. Зарядив немцу прикладом в грудь, мне показалось, я даже услышал, как ребра хрустнули, Мельник отоварил и второго.
– Готово, старшой! – вставая с пола, услышал я. Мельник молодчага. Надеюсь, этот хрен на печке по закону подлости не окажется самым старшим по званию среди пленных.
Собирая все возможные бумаги, документы, обыскивая тела, мы старались не пропустить ничего важного. Даже перекусить успели, хватая то, что было на столе и в принесенной нами же корзине. Выяснилось, что оприходовали мы троих офицеров. Тот засранец Пауль, который обделался на крыльце от удара Бортника, был гауптманом. На печке лежал труп в таком же звании. Двое других оказались лейтенантом и фельдфебелем-ординарцем.
Зарезав ординарца, осмотрели бессознательного лейтеху, точно ребрам хана, еле дышит. Добив и его, на плоту не будет места для всех нас, вышел на крыльцо и подозвал Ивана.
– Вань, грузите все в бэтээр, я пройдусь до околицы, надо фрицев убрать, которые там сидят.
– Сделаем, старшой! – Ваня убежал в дом, а я потихоньку пошел к посту на въезде. Эти меня окликнули, на что я ответил по-русски:
– Шнапс, господа! – показал бутыль в левой руке, правую я держал так, чтобы ее не видели. Оба фашиста спешились, один сидел в коляске, а второй верхом, и радостно ощерились. Радуетесь, весело вам? Пистолет, который я взял у офицера, дважды кашлянул, делая две маленькие дырочки в плащах фрицев. Оба завалились на сырую землю мешками.
– Вот так! А то улыбаются они. На посту пить запрещено! – теперь уже усмехнулся я. Шума я не боялся, Ваня пробежал уже до конца деревеньки и разведал. Фрицы, стоящие в поле на позициях, сюда не совались.
Собравшись вместе, я уселся в кабину бэтээра, предварительно открыв бронированную заслонку снаружи, и так не видно ни хрена, да еще и щелка тут такая, что в нее вообще ничего не увидишь. Завел бэтээр и чуть погонял движок, нормально, не зима, остыть еще толком тот и не успел. Дав газу, вылез из огорода и медленно поехал на выезд. У околицы было тихо, только в стороне стоял мотоцикл и валялись два трупа. Я не стал их тогда убирать, все равно следы захвата нам не скрыть, да и не пытались мы этого делать. Медленно выехав из деревни, я поднялся в горку и уже смог прибавить. Гусеничный бэтээр пер уверенно, ни грамма не проскальзывая, отличная штука.
– Как поедем? – перекрикивая шум мотора, крикнул мне Бортник.
– Знать бы размеры той лесопосадки, где мы патруль грохнули, – задумчиво ответил я, – можно было бы обогнуть.
– А ты карту смотрел, которую у фрицев забрали?
– Черт, точно, давай ее сюда, я остановлюсь! – воскликнул я.
Карта была просто загляденье. На ней было все, фрицы нанесли все наши позиции, видимо, специально для артиллеристов. Некоторые наши части даже имели обозначения. Хорошо абвер работает, хорошо. Эта же карта стала и неприятным сюрпризом. Оказывается, мы тут в мешке сидим. С севера и юга нависают немецкие клинья, так что хана нам скорая корячится.
– Так, ребята, лес там небольшой, но объезжать нет времени. Судя по карте, нашим на том берегу скоро трындец. Даже мост немцам особо не нужен. Летим на всех порах к берегу, там мы с Егором стаскиваем плот, Вань, на тебе фриц и груз. Кстати, Вань, а почему он одетый?
– Так я что, к командиру его обосранным поведу? Плеснул пару ведер воды, обтер слегка его же одежкой, а потом переодел в форму. Правда, теперь он без своего красивого исподнего.
– Молодец, я бы не догадался, – виновато буркнул я. Ну брезговал я к нему подходить, брезговал.
Возле лесопосадки нас ждал сюрприз. На том месте, где мы грохнули патруль, стоял такой же, как и у нас, бэтээр и около десятка солдат. Подъезжая, мы его вначале не видели, темно же, но когда те осветили нас прожектором… Ваня дал очередь из МГ. Стрелял он все время, пока мы ехали мимо. Когда я остановился, Бортник активно менял ленту.
– Я вас загружу, а сам останусь и прикрою! – заявил мне мой большой друг.
– Даже не думай, герой, твою мать! Марш на плот и валим отсюда. Я тут фрицам подарок оставлю! – Я быстренько заминировал бэтээр гранатами и поспешил к парням. Немцы пока не приближались, то ли Ванька всех покрошил, то ли боятся. С того берега нам уже активно сигналили фонариком. Вот ведь уроды, демаскируют нас, то-то фрицы рады будут!
Плот с трудом держал всех нас. Мы и сюда-то боялись плыть, маленький он, а тут еще и фрица положили. Да и оружия у нас много. Все вновь приобрели пистолеты, Ванька стащил пулемет с бэтээра, а кроме этого еще и автоматы были. Я запретил Бортнику оставаться в прикрытии, так он все равно поступил так, как хотелось ему. Он прыгнул в холодную воду и, зацепившись за плот, поплыл рядом. Немцы оказались на берегу когда мы едва достигли середины реки. Течение чуть сносило нас в сторону моста, поэтому грести было тяжело. Да, шесты тут не доставали до дна, приходилось грести, мы и сюда таким же макаром плюхали. Вот же тормоз я, кто мешал веревку прихватить с собой, а? Сейчас бы тянули ее и махом оказались бы на своем берегу. Немцы открыли огонь. Прямо с бэтээра поливал пулемет. Нас спасал тот же проклятый дождь, что и мешал нам самим. Немцы если и видели нас, то очень смутно. Очереди ложились рядом, но мы упорно гребли.
– Дай пулемет, я причешу их! – крикнул мне Ваня.
– Ага, чтоб ты утонул вместе с ним? – я сам распластался на плоту и взялся за МГ. Плот, конечно, потеряет в скорости, но что делать? Немцы так и попадать скоро начнут, толку тогда от нашего похода…
