– Вань, ты же видел, как я работаю, причем вживую, а не в учебном зале? – спросил я друга. Меня задело это его внимание к боксу. Ревность у меня, что ли? – Сам же фрицев душил и ломал, что-то я не видел, чтобы ты с ними боксировал.
– Мороз, ты с немцами не дрался и не боксировал. – Я даже обидеться хотел. Вроде хорошо немцев прикладывал, а ему не нравится. Ну и фиг с ним, посмотрим еще, кто кого. Боевое самбо, плюс рукопашка конца двадцатого века, это не хрен собачий.
– Чего харю воротишь? – ухмыльнулся Иван. – Я сказал, что ты не боксировал, ведь это так! Ты… – он сделал небольшую паузу, – ты убивал, на хрен. Твое умение на ринге не продемонстрируешь, тут же спорт!
Вот это дружбан выдал. Я и убил-то в рукопашной всего нескольких немцев, да и то почти всех ножом, с чего это он сделал такое заключение?
Наш разговор происходил под гул учеников, что разделились на два лагеря и болели каждый за того, кто им нравился. Но в этом шуме наш молчаливый сержант слышал весь наш разговор.
– Что, бойцы, считаете, что бокс плох? – несмотря на наши уверения в том, что мы так не считаем, сержант уже направлялся к кому-то из инструкторов. А спустя несколько минут со скамьи возле постеленных матов, где происходила схватка, поднялся этакий Илья Муромец.
– Бойцы, у нас пополнение. Завтра они начинают готовиться вместе с вами. Сегодня пришли посмотреть, как вы боксируете, и все бы ничего, но они не уважают бокс.
По небольшому залу пронесся такой шум, что мне как-то захотелось назад, в болота Брянской области. Все ухали и гудели, были слышны даже какие-то некрасивые выкрики. Впрочем, они были единичными. Ну, вот на фига передергивать-то, я ж такого не говорил?
– Товарищи, нас тут кое-кто неправильно понял… – хотел хоть как-то выкрутиться я, но не преуспел.
– А вот выходите да покажите, что можете, – смеясь, бросил вызов Илья Муромец. – Или только языком трепать?
Задел, честное слово, задел. Хоть я и понимал, что это он не со зла, хочет силушкой помериться.
Ну, что говорить, я пошел. Нас хотели было всех вывести, но я настоял, что это были мои слова, мне и отвечать. Был я в красноармейской форме, поэтому снял тесную гимнастерку, оставшись в одних галифе и нательной рубахе. Встал, ожидая соперника, размял немного мышцы, повертев головой туда-сюда, покрутив кулаками на вытянутых руках, разгоняя кровь. Намеренно или нет, но Илья Муромец не стал выставлять против меня кого-то уж очень большого. Молодой парень, может, на пару лет меня постарше, ростом был с меня, да и телосложением тоже похож, выскочил и встал в стойку. Классическая стойка боксера середины двадцатого века. Она характерна тем, что руки в ней у бойца довольно низко.
– Можете начинать, – раздалась команда, и противник тут же стартанул. Как и говорю, стойка была более открытая, чем будут использовать боксеры в будущем. А может, это сказывалось то, что парень не совсем боксер, но определенно имеет опыт схваток.
Я просто стоял и ждал его, даже руки не поднимал. Меня интересовал вопрос, накажут ли меня, если я ему сейчас что-нибудь сломаю?
– А какие правила? – крикнул я.
– А какие правила будут в немецком тылу? – ехидно подначил меня инструктор Муромец.
– Как скажете… – ответил я и не успел встать в стойку, как получил в скулу удар. Плюха была хлесткой, но не сильной. Я, в принципе, даже не пошатнулся, лишь головой мотнул. Ладно, не дал мне даже повернуться толком, тогда лови.
Соперник махал руками поочередно, пытаясь меня достать, но я только уходил от его ударов, заставляя нервничать и открываться. После очередного пролетевшего мимо кулака я просто выбросил вперед ногу и пробил противнику в грудь. Тот словно на стену налетел. Сначала просто остановился, затем съежился и упал, свернувшись в позе эмбриона.
– Как видите, товарищи, противник на земле, с ним можно делать все, что хочешь. Это я имел в виду, говоря о боксе. К сожалению, бокс не является единственно нужным в бою, – только сейчас заметил, что зал молчит. Парень лежит и постанывает на полу, все глаза устремлены к нему. Блин, вот я выступил! А в то же время куда мне было деваться? Ждать, когда он меня в нокаут отправит? Ну уж нет, меня в той жизни совсем не этому учили. Да и тут я уже понял, что с врагом некогда миндальничать, его убивать нужно.
– Ты чего сделал, засранец?! – Ого, до кого-то только еще дошло? А, так это сам Илюша Муромец.
– Вы сказали, что правила, как в бою, в чем проблема? Я же его не убил, оклемается, – я пожал плечами и собирался уйти с этого импровизированного ринга, состоящего из простых матов на полу.
– Ну-ка стоять, боец! – окликнул меня Муромец. Я обернулся, тот уже был на «ринге». – Давай-ка со мной!
– Товарищ… инструктор по рукопашному бою, – начал я монолог, – так вы инструктор, а я ученик, силы-то неравны…
– А немец тебе только по силам попадаться будет? В стойку, боец, в стойку! – инструктор поднял руки, готовясь если не убить меня, то всерьез покалечить.
Я встал напротив Муромца, блин, да он как Бортник будет, явно выше метра восьмидесяти, да и в плечах немаленький. Противник с ходу выкинул пробный джеб левой. Я уклонился. Снова джеб, и он сокращает дистанцию, одновременно выбрасывая в меня правую. Делаю нырок и из полусогнутого состояния наношу удар ребром ладони в подмышечную впадину. Верняк, рука отсохнет сейчас. Муромец отпрянул от меня, тряся рукой. Но я уже разогнался, так что продолжил. Обозначив удар ногой, я остановил ногу на замахе и сделал шаг влево, вновь уходя от удара противника правой рукой. На этот раз выпад был менее стремительным, но для меня это было неважно. Распрямляясь за рукой противника, я одновременно наношу удар ногой под колено инструктору. Бил не сильно, только чтобы тот присел, ногу ломать я не собирался, хотя и мог. Оказавшись на одном колене, противник вмиг стал на голову ниже меня, чем я и воспользовался. Обхватив рукой шею Муромца, я чуть придушил его, не давая размахивать руками. Тот вначале вроде пытался рыпнуться, но почти сразу сник. Затруднения в дыхании сказывались, и противник стукнул ладонью мне по руке, предлагая закончить поединок.
– Товарищ инструктор, вы как? – спросил я первое, что пришло в голову. Тот отплевывался и дышал тяжело.
– Ловко, товарищ курсант, чертовски ловко! – вынужден был признать свое поражение инструктор. – Где учились?
Блин, и что мне говорить?
– Да, в детстве занимался немного, потом в юности добавил.
И тут раздался еще один голос. Мужчина, идущий к нам, был чем-то мне смутно знаком.
– Покажи-ка и мне, что это за борьба такая, вдруг у меня получится!
И получилось. Этот боец был явно серьезным профессионалом. Ловко обманув меня на замахе, дал мне возможность уйти чуть в сторону. Я вновь хотел использовать тот же прием, но тут последовал какой-то невероятно сильный удар в бок по ребрам. Теперь уже я согнулся, пытаясь восстановить ритм дыхания. Выходило с трудом.
