– Что-то мне эти совещания каменевские все меньше и меньше нравятся. Сидим, обсуждаем банальщину какую-то, только от дел отрывает.
Иван отправил сообщение и убрал телефон.
– Да, есть такое дело, – ответил он, – но его тоже можно понять. Он в этом всем не разбирается на тонком уровне, но деньги вкладывает.
– Ну… да, в принципе.
– Должен же он знать, во что идут инвестиции. Пошли к метро, там торговый центр есть, в нем стейки жарят.
– И кофе. Кофе хочу жуть как, – с горящими глазами произнес Клим.
Они двинулись вдоль растянувшейся на несколько километров пробки. Недавно прошел дождь, и запах мокрого асфальта будоражил носовые рецепторы Ивана. Он наслаждался ощущением от города после ливня. Каждый раз после грозы он стремился пройтись куда-нибудь. Даже если для этого нет повода. Хотя прекрасная погода – чем не повод?
– Как там твои колонисты? – спросил Клим.
– Все по плану.
– Лет пять еще подготовка будет?
– Я думаю, больше, может, семь.
– Они там с ума не сходят в изоляции?
– Нет, нормально все. Мы же не просто так людей взяли с улицы. Отбор тщательный проводился. Сейчас те, кто в имитации космического корабля покажет себя наиболее уравновешенно, тот и полетит. А может, они все пройдут это испытание.
– Они там уже полгода сидят?
– Пять месяцев. Еще месяц остался, и можно представить, что полет на Марс завершен.
– А если человек не выдерживает, он может отказаться от эксперимента и покинуть имитацию корабля? Я бы, например, не смог просидеть так в изоляции с десятью другими людьми полгода. У меня бы крыша поехала.
– Вот поэтому, Клим, ты и не ступишь никогда на Марс.
– Ой, ты, можно подумать, ступишь.
– Вон, – Иван указал на вывеску в конце улицы, – «Стейкдом», нам туда.
– Там точно кофе есть?
– А где кофе нет?
– Нет, ну мало ли.
– Интересно, Геннадич на метро ездит? – поинтересовался Ваня.
– Черт его знает.
– Вы общаетесь?
– Нет, только по делу. Пиво вместе не пьем.
– Вот интересно он рассуждает по поводу инопланетных бактерий и других организмов, – сказал Ваня, – видно, что искренне верит в это.
– Я тоже верю, – сказал Клим.
– И я верю, – Ваня усмехнулся, – только это не вера.
– Да, это здравый смысл и логика.
– Во‐во.
– Вполне возможно, что мы там найдем в пещерах жизнь, – заявил Клим.
– Я тоже думал об этом. Если там есть сеть пещер, то вполне могут быть и подземные реки и озера. Может даже, после марсианского катаклизма, погубившего там жизнь миллиарды лет назад, те, кто жил под землей, даже и не заметили ничего. Вот если у нас на поверхности станет холодно и радиоактивно, разве какая-нибудь рыба удильщик или антарктический кальмар, плавающий на глубине метров семьсот, поймет, что на поверхности что-то не так стало?
– Да у него даже нет такого понятия, как поверхность. Все равно, что тебе скажут – представь четвертое пространственное измерение! Длина, ширина, высота и что-то четвертое… ты не понимаешь, о чем речь, но это не значит, что четвертого пространственного измерения нет. Так и он не понимает. Весь мир кальмара – это черный океан.
– Согласен, – Ваня кивнул, – вот и на Марсе так может быть. Как жили там, в недрах планеты в подземном озере организмы, так и живут себе. А как ты это узнаешь, не побывав там?
– Да никак, марсоходы только по поверхности катаются, да и все.
– Так что, может, и найдем там кого в будущем.
– Интересно, а может быть такое, что наша цивилизация является самой разумной? – предположил Клим. – То есть мы максимум того, что может быть в нашей вселенной по уровню развития. Ведь кто-то должен быть наиболее развитым, почему бы нам не быть ими.
– А как определить это? – спросил Иван.
– Определяется это тем, что дальнейшее технологическое развитие упирается в фундаментальные законы. Например, когда цивилизация узнает про ограничение на скорость в виде скорости света, тогда она и становится самой развитой. Мы используем коммуникацию со скоростью света, далее некуда развиваться. Полезный сигнал мы передаем со скоростью света, мы уперлись в фундаментальный закон, мы дошли до максимума.
– Ну… развиваться-то есть куда – продолжительность жизни, новые источники энергии, скорость перемещения в пространстве… – сказал Ваня.
– Это все понятно, да, медицина, энергия… компьютеры будут производиться все мощнее, машины в будущем станут работать на электричестве, но опять же это ничего не меняет. Это все те же машины. Это не что-то новое – не телепортация, к примеру, которой, по моему мнению, не может существовать из-за фундаментальных ограничений и законов. Развитие человечества будет продолжаться, но в рамках тех открытий, которые уже сделаны.
– Ты рассуждаешь не как ученый, – заметил Ваня, – мысли шири, мечтай и фантазируй.
– И поэтому сигналы из космоса мы не получаем, – продолжал рассуждать Клим, не обращая внимания на слова Ивана. – Жизни там полно, куча планет имеют свои организмы, но технологически развитые цивилизации одни на галактику, может. Чтоб развиться жизни от бактерии до существа, использующего силу электричества, требуются миллионы лет и счастливое стечение обстоятельств. Если бы метеорит не убил динозавров, разумная жизнь, может, и не появилась бы.
– Эх, найти бы хоть неразумную жизнь, это уже поменяло бы многое в мышлении человека. Покачнуло бы многие устои, – сказал Ваня.
Они остановились возле большой лужи.
– Прыгаем, – сказал Клим, – как в детстве.
Иван оттолкнулся ногой и взмыл вверх. Он начал нелепо махать руками, пытаясь выровнять свое положение в воздухе. Посмотрел вниз и понял, что он медленно поднимается все выше и выше.
– Ваня! – крикнул Клим, летя за ним.
– Что происходит?! – закричал Иван.
– Я не понимаю!
Он увидел птицу, которая дергалась в воздухе, паря в невесомости. Некоторые автомобили взлетали, плавно отрываясь от поверхности земли. Водители повылезали из своих машин, но точно так же продолжили подниматься к небу. Кто-то кричал от страха. Иван махал руками, отталкиваясь от воздуха, пытаясь поменять вектор своего движения и направиться вниз. Клим догнал его и схватил за ногу.
– Так не получится! – крикнул Клим. – Надо оттолкнуться от чего-то!
– Да что же это опять?! – Иван был в шоке. Так все неожиданно произошло.
– Опять?! – Клим удивился.
Они поравнялись с четвертым этажом здания, находящегося в метрах десяти от них. В воздухе летали люди, машины, бесформенные массы воды из луж, лавки, листья, мусор, песок, куски земли. Народ начал галдеть на всю улицу.
