– Вы можете присесть, – не поднимая глаз от своей тарелки, бросил Бью. – Я кусаюсь, только когда меня просят.
Скарлетт внутренне затрепетала, представив, как его рот касается ее разгоряченной кожи. Что за глупости? Этот мужчина привык флиртовать с женщинами и наверняка видел в ней очередную из любовниц, которых потом с легкостью забывал. Она уедет, а он дальше продолжит заводить романы и, может быть, обзаведется еще парочкой детей.
– Я привыкла есть стоя, – ответила она без тени лукавства. Работая с маленькими детьми, она радовалась хотя бы тому, что ее пища была горячей. К тому же Скарлетт не хотела садиться рядом с Бью, потому что боялась, что растущее к нему влечение может выйти из-под контроля. – И мне так удобнее приглядывать за Мэдлин.
Бью взглянул через плечо в сторону качелей, где сидела его малышка. А потом, бросив вилку на тарелку, резко развернулся весь.
– Что все это значит, черт подери? – взвился он.
– Новогодние украшения, – выдавила Скарлетт. – Я ведь говорила вам.
– Да, говорили, – повернулся к ней Бью, – но я думал, что вы заберете все в свою комнату. При чем тут моя гостиная?
– Потому что скоро Рождество.
– Я не просил украшать мой дом, – недовольно заворчал он.
– Да. И готовить для вас тоже не просили, но, судя по всему, еда вам понравилась.
Бью что-то тихо буркнул и снова принялся за запеканку. Дальше они ели в полной тишине.
– Нечего наводить тут уют.
– Вы обращаетесь ко мне или к себе? – начала выходить из себя Скарлетт.
– К обоим.
– Что ж, я не знаю, что происходит сейчас в вашей личной жизни, но для Мэдлин это первое Рождество. Она заслуживает празднично украшенного дома, и не важно, временный он или нет.
Мэдлин начала капризничать, и Скарлетт отложила свою тарелку в сторону и пошла к малышке.
– Возвращайтесь за стол, – сказал Бью, подойдя к ним. – Я покормлю ее и уложу.
Скарлетт достала ребенка из качелей и выключила их.
– Я сама. Вы работали целый день, так что поужинайте как следует.
Она не стала ждать возражений с его стороны и отправилась, чтобы приготовить смесь, но он опередил ее.
– Уложите ее в моей комнате, – поцеловав Мэдлин, попросил Бью.
Он стоял слишком близко, и его руки касались ее рук. Скарлетт казалось, что она тонет в его глазах, которые словно гипнотизировали ее.
– Вы платите мне за то, чтобы я заботилась о ней, – прокашлявшись, ответила она. – Если вы собираетесь завтра утром на конюшню, вам нужно отдохнуть.
Ей следовало сделать шаг назад, но от Бью так хорошо пахло, а выглядел он еще лучше.
– Я ведь говорил вам, что серьезно отношусь к своим обязанностям отца, – заявил он и вручил ей бутылочку со смесью. – Так что уложите ее в моей комнате.
Скарлетт не собиралась спорить. В конце концов, это был его ребенок. Если ему хочется просыпаться ночью, это его дело.
Войдя в его спальню, она застыла на месте, когда на нее обрушилась лавина эмоций, вызванная мужскими ароматами, наполнявшими пространство, и видом смятых простыней на кровати. Одной мысли о Бью Эллиоте, раскинувшемся на темно-синем постельном белье, хватило, чтобы питать ее воображение еще многие годы. Он был красивым мужчиной, мускулистым и загорелым, и слегка грубоватым.
Разве стоит удивляться, что Голливуд положил глаз на этого парня. В своем первом фильме о Диком Западе Бью был великолепен. Пленительный и обольстительный, он мчался без рубашки на своей лошади по бесконечной прерии. Эллиот не просто играл свою роль, он проживал ее.
Скарлетт ни за что бы не призналась, сколько раз пересмотрела этот фильм.
Она закрыла глаза и попыталась собраться с мыслями. Она ведь поклялась себе не думать об этом мужчине, а сосредоточиться целиком на его ребенке.
Скарлетт покормила малышку, убаюкала ее и уложила в кроватку. Выходя из комнаты, она еще раз посмотрела на огромную кровать Бью и тяжело вздохнула. Нужно продержаться еще пару недель.
На кухне царили порядок и чистота. Этот мужчина не переставал удивлять ее.
Скарлетт вышла из кухни и увидела Бью, стоящего перед камином в гостиной.
– Раньше я ждал Рождества, – бросил Эллиот, и она поняла, что ее опять подловили за тем, что она рассматривала его. – Когда-то, в детстве, я обожал этот праздник. Мама пекла что-нибудь вкусное, и, когда мы возвращались с конюшни, в доме пахло свежим хлебом или печеньем. Мама делала вид, что не замечает, как мы с Кольтом тянули по несколько штук печенек перед ужином. – Бью тихо рассмеялся. – Бедной женщине приходилось нелегко растить четверых мальчишек и быть любящей женой моему отцу. И хоть в доме было полно мужчин, она никогда не проявляла беспокойства и была такой расслабленной.
Бью сделал паузу, а потом продолжил:
– На Рождество она позволяла себе развернуться по полной, украшая каждый миллиметр нашего дома еловыми гирляндами и огоньками. Я всегда знал, что, когда женюсь, мой дом будет таким же нарядным к Рождеству. Потому что я хотел, чтобы мои дети переживали то же волшебство, что и я.
Скарлетт тихонько подошла к нему и встала рядом. А Бью повернулся к ней, и на его лице появилось такое страдальческое выражение, что у нее мучительно сжалось сердце. Она видела в нем не актера и не плейбоя-миллионера. Нет, перед ней стоял человек, который переживал боль и потерю, как и все остальные.
– Я ценю то, что вы сделали здесь для Мэдлин, – сказал он.
– Я сделала это для вас обоих, – улыбнулась Скарлетт.
– В этом не было никакой необходимости, – бросил Бью.
– Но мне хотелось.
Недолго думая, Скарлетт потянулась к нему и коснулась его щеки. Она хотела утешить его, как-то поддержать, но его взгляд из печального в секунду превратился в полный страсти и огня.
Она хотела отойти, но Бью положил ладонь на ее руку и сделал шаг вперед, так что их тела соприкоснулись.
– Бью, – взволнованно выдохнула Скарлетт, прекрасно зная, что сейчас последует. Она также знала, что ей нужно остановиться, пока они не пересекли точку невозврата.
Но Скарлетт не могла совладать с собой и сгорала от желания испытать прикосновение этих чувственных губ. Ее не волновало, если Бью видел в происходящем очередную ни к чему не обязывающую интрижку. Скарлетт была достаточно опытной, чтобы понимать, что между ними происходило.
Всего лишь поцелуй, разве не так?
Бью легонько коснулся ее губ, а потом раздвинул их своим языком. Он взял Скарлетт за руку и прижал к своей груди так, что тыльная сторона его ладони касалась ее груди.
И Скарлетт поняла, что сильно ошиблась.
Потому что происходившее было намного серьезнее, чем обычный поцелуй.
