– Я могу поговорить со своей дочерью?
– Не-а.
Услышав пренебрежительный ответ, он снова пришел в ярость. Еще никогда он не испытывал такого разочарования. От семьи его отделяют сотни миль, на душе у него неспокойно.
– Вы не можете прятать ее от меня.
– Я не могу, – отрезала Эдна. – Но Изабелла может, и, надо сказать, она правильно делает. У вас был шанс получить нечто прекрасное, но вы его упустили. Вы от него отказались. Я знаю, что вы сделали. Если вы ищете понимания, то вы ошиблись номером. – И она повесила трубку.
Ошеломленный, Уэсли долго пялился на свой телефон. Никто и никогда с ним так не разговаривал.
– Что, черт побери, происходит?
Никто не ответил на его вопрос. Его телефон молчал, а темный телефонный экран насмехался над ним. Открыв окно, он вышвырнул телефон во двор, а затем захлопнул створку.
Но легче ему не стало.
– Что он сказал? – Изабелла посмотрела на Эдну.
– По-моему, будет справедливо заметить, что он шокирован. – Передав телефон Изабелле, Эдна поставила перед ней тарелку с пирожными и села напротив. – Он в ярости, конечно, и я думаю, он немного обижен.
– В этом я сомневаюсь. – Изабелла считала, что Эдна настроена слишком оптимистично. Уэсли не обижен, а просто расстроен, потому что она нарушила его планы. Уэсли Джексону ничто не навредит, даже кувалда. Обижаться умеет только человек, у которого есть чувства.
Его дочь очень переживает. Как и боялась Изабелла, отъезд из Техаса стал для Кэролайн трагедией.
– Но я не хочу уезжать! – вопила маленькая девочка, выпятив нижнюю губу.
– Я знаю, что ты этого не хочешь, – сказала ей Изабелла. – Но нам пора уезжать. У нас дома дела.
Она всхлипнула:
– Какие?
– Тебе надо ходить в детский сад.
– Я могу ходить в сад здесь. Так сказал Уэсли.
О, замечательно! Изабелла сильнее рассердилась.
– Ты уже ходишь в детский сад в Свон-Холлоу. Эдна, Марко и твои дяди по тебе скучают.
– Но я буду скучать по Уэсли. И по Абби! Абби спит со мной, мамочка. Ей будет грустно, если я уеду.
Изабелла вздохнула:
– Собака не должна спать в твоей постели.
– Мы спим на диване.
– Отлично, – пробормотала Изабелла и побросала оставшуюся одежду Кэролайн в чемодан. Через двадцать минут за ними приедет такси и отвезет в аэропорт на чартерный рейс. Иногда Изабелла думала, до чего хорошо быть богатой. По крайней мере, ей не пришлось ждать коммерческий рейс и рисковать снова встретиться с Уэсли. – Бери свою куклу, дорогая.
– Я не хочу расставаться с Уэсли. И Абби. И Тони. И Бобби. И Сидом.
Изабелла вздохнула. Ей было ненавистно осознавать, что Кэролайн страдает. Она понимала, что зря согласилась приезжать с ней в Техас. Она очень рисковала. Она хотела верить, что у нее и Уэсли есть будущее. Ей следовало быть осторожнее. Но по-видимому, в ее жизни будет еще не одно горе.
– Мама, я не хочу уезжать! – Кэролайн быстро заговорила на языке жестов, и Изабелла задалась вопросом: когда ее дочь научилась кричать жестами?
– Мы должны ехать. – Изабелла теряла терпение. Она понимала чувства Кэролайн, но никак не могла облегчить ее страдания. Лучше всего для них обеих покинуть Техас как можно скорее. И вернуться к нормальной жизни. Поэтому она решила подкупить Кэролайн.
– Когда мы вернемся домой, я куплю тебе щенка, – сказала Изабелла.
Прищурившись, Кэролайн быстро ответила жестами:
– Не хочу другую собаку. Хочу Абби.
Дальше стало еще хуже. Кэролайн плакала и умоляла, а затем вообще перестала разговаривать с матерью. К этому моменту Изабелла обрадовалась передышке. Но она знала, что завтра утром, когда ее дочка проснется, будут новые проблемы.
– Боже, я идиотка, – пробормотала она и отпила чай, который приготовила ей Эдна. Мало того, что ее дочь несчастна, так и ее собственное сердце разрывается от тоски. Как она могла быть настолько глупой, чтобы снова влюбиться в Уэсли? На что она надеялась?
– О, дорогая, ты влюблена. – Эдна взмахнула рукой. – Любовь делает идиотами всех нас.
Она подняла глаза на Эдну:
– Я не имела права рисковать спокойствием Кэролайн. Как я могла так поступить со своей дочерью?
– Она и его дочь тоже, дорогая. – Эдна вздохнула. – Я знаю, ты не захочешь слышать этого прямо сейчас, но дело в том, что он имеет право общаться с Кэролайн, а она имеет право знать своего отца.
Злясь на себя, Изабелла тихо произнесла:
– Ну, если ты решила рассуждать логически…
Смеясь, ее старая подруга сказала:
– Возьми чай в свою комнату. Пара пирожных тоже не помешает. Потом хорошенько выспись. Завтра у тебя будет много времени для волнений.
– Я так и сделаю, – ответила Изабелла и встала. Она пойдет в свою комнату, но спать не будет. Она станет лежать без сна, вспоминая последнюю встречу с Уэсли, когда она увидела проблеск вины в его глазах.
– Когда, черт побери, все пошло наперекосяк? – произнес Уэсли в пустой комнате, а затем помолчал, словно ожидая ответа от Вселенной.
Но ответа не последовало. Он остался наедине со своими мыслями в тихом доме. Раньше он не возражал против тишины. Она ему даже нравилась. Он жил в доме один.
Но теперь его жилище напоминало ему тюрьму.
И он бродил по дому всю ночь, как заключенный. Он переходил из комнаты в комнату, глядя в окно и слушая собственные шаги по деревянному полу. Он выпустил Абби на улицу, выйдя в холодную январскую ночь, и поднял голову, чтобы посмотреть на иссиня-черное небо с яркими звез дами. Потом он и собака – еще одна женщина, которая его игнорировала, – вернулись в дом.
А потом в тишине Уэсли вспомнил утреннее совещание. Он вспомнил все, что говорилось о слиянии компаний и о том, как фотографии с ним, Беллой и Кэролайн спасли ситуацию с «Миром игрушек».
Затем он вспомнил выражение лица Беллы, когда он догнал ее в гараже. На ее лице читалась обида на его предательство. Он вздохнул, оглядел пустую спальню и понял, что должен делать. На рассвете он решил позвонить.
«Свежие утренние новости из Техаса, – сказал телевизионный репортер с фондовой биржи. – Возобновленные переговоры о слиянии компаний «Техасские игрушки» и «Мир игрушек» закончились. Снова. – Репортер улыбнулся, проверил свои записи и продолжал: – На этот раз от слияния отказался Уэсли Джексон – генеральный директор компании «Техасские игрушки». Мистер Джексон подтвердил эту новость сегодня утром. Тедди Брэдфорд пока не дал никаких комментариев».
Изабелла вытаращилась на телевизор, будто не могла поверить тому, что только что услышала.
