— Нашим отцам, — ответил Рэйдэн. — Посланница Инари должна была прийти в род сильнейшего.
Это было давно, очень давно, наши отцы были молоды и сражались за звание сильнейшего во всех четырех дракаратах.
В день, когда в мир пришла посланница Инари, Мичио Кинриу уничтожил пророчество.
— А твой отец? — спросила я, холодея. — Что с ним стало?
Я замолчала, затаив дыхание, потому что мое появление в Огненном дракарате говорило только об одном: в поединке драконов победил мой отец. Значит ли это…
— День, когда мой отец проиграл в поединке Мичио Кинриу был последним, когда его видели, — ответил Рэйдэн. — На следующий день твой отец скрыл тебя в зеркальном мире.
— До этого… твой отец мог помешать ему?
— Да. Но препятствие в виде моего отца было устранено, а новый верховный предводитель, то есть я, когда мне на плечи обрушилась ноша в виде ответственности за целый дракарат понимал, что не могу противостоять Мичио Кинриу в открытую.
Получалось, что Огненный дракарат спрятал ту, что была предначертана пророчеством, но не смог скрыть пророчество. Полностью.
Часть его была восстановлена Ковеном. Именно та, в которой говорилось, что вернуть в мир истинную магию сможет тот, кто не относится ни к одному дракарату.
— Ледяной клан, — сказала я и посмотрела на Исама.
— Да, — сказал Рэйдэн. — Эти слова Ковен истолковал верно. Вот только не знал, что для того, чтобы воплотить пророчество Инари в жизнь, представитель Ледяного клана должен был стать судьбой королевы драконов.
— Но, — пробормотала я. — Я с самого начала знала, что Исам — моя истинная пара. И Исам это знал.
— Для того, чтобы истинная пара и судьба стали одним недостаточно влечения, — сказал Рэйдэн. — Нужно родство душ, только в этом случае стал возможен ритуал Судьбы.
Мы не хотели препятствовать пророчеству, но с исчезновением бывшего верховного предводителя, моего отца, у нас не осталось никаких доказательств, что пророчество было. Я не мог противостоять Огненному дракарату в открытую… тогда не мог… поэтому потребовал, чтобы Мичио Кинриу сообщил о пророчестве и о том, что посланница Инари пришла в его род, Ковену и остальным дракаратам. Несмотря на то, что потерял отца, я надеялся решить проблему миром. В конце концов, отец проиграл в честном бою.
— А что отец? — спросила я, хотя уже знала ответ.
— Мичио Кинриу не послушал нас и принялся бороться за главенство кланов.
— Но почему отец так препятствовал исполнению пророчества? — спросила я и потрясенно замолчала. И я, и Исам с Рэйдэном знали, вопрос был риторическим. Я заранее знала ответ…
— Вслед за тобой в мир придут драконицы, — сказал Рэйдэн после долгой паузы.
— И закончится главенство драконов, — вырвалось у меня.
Рэйдэн кивнул.
— Ты, наверно, не успела докопаться до самых древних писаний, — сказал Рэйдэн. — И, надо сказать, они хорошо спрятаны.
— Я не успела, — подтвердила я. — Все так быстро произошло…
— Я тоже искал, — сказал Исам. — В отличие от адептки, у преподавателя Альма-матер третий допуск к Хранилищу Знаний. Твои слова о том, что история нашей расы начинается с обрыва, звучали логично. Тогда я тоже решил докопаться до сути.
— А я думала, ты устроился преподавателем в Альма-матер ради меня! — деланно возмутилась я.
— И пытался докопаться до истины я тоже ради тебя, — кивнул Исам. — Потому что знал, для тебя это важно.
И кто-то был сейчас самый счастливый! И это была я.
— Из того, что мне удалось узнать из посланий древних, — сказал Рэйдэн. — Это то, что древние драконы и драконицы воевали между собой.
— Воевали? — опешила я.
— После того, как драконы восстали против матриархата, — спокойно пояснил Водный.
И вот сижу с ошарашенным видом, а Рэйдэн продолжает:
— Нельзя сказать, кто сильнее — дракон или драконица. Но в древности, в истории драконьего племени, что логичнее было бы назвать противостоянием полов, это был один из самых актуальных вопросов.
Считалось, что драконица сильнее, потому что владеет истинной магией. Целостной, а не одной стихией.
— В то время, как дракон объективно сильнее физически, — добавила я.
— Именно. Вместо того, чтобы дополнять друг друга, наши предки воевали, и богиня Инари, глядя на распри своих детей, прокляла наш мир.
— Драконицы перестали рождаться, — пробормотала я.
Рэйдэн кивнул и добавил:
— Истинная магия раскололась на четыре сердца. Драконы, что остались, продолжали получать посвящение в магию, но становились слабее.
— Потому что только женщина способна сделать нас по-настоящему сильными, — сказал Исам.
А я вспомнила их поединок с папахеном… что даже несмотря на то, что я была далеко, это было неважно, я все равно была с Исамом, и он победил. Но слышать сейчас его признание так приятно было!
— Мичио Кинриу не хотел возвращение дракониц в мир, — продолжил Рэйдэн. — Безоговорочная власть драконов его вполне устраивала. Надо заметить, что после того, как драконицы перестали рождаться, женщин…
— Низвергли до положения наложниц, — не удержалась моя язвительность.
— Наоборот, — покачал головой Рэйдэн. — Слабых и беспомощных, лишенных силы, драконьих женщин возвели за пьедестал. О них положено стало заботиться и защищать. Ведь воинственные драконицы в защите не нуждались…
— Но как же, — начала было я. — Как же все эти гаремы…
— Драконы воевали между собой, дракараты не так давно научились жить в мире. Драконы гибли в боях, оставляя жен и сирот. Соратники заботились о женах павших друзей, беря их под свою опеку. Так появились гаремы.
— Значит, отца такое положение вещей устраивало, — пробормотала я, думая, что мне предстоит кое с кем серьезный разговор. — Он не хотел, чтобы драконицы возвращались…
— Но они неизменно вернутся. Вслед за посланницей Инари, — спокойно сказал Рэйдэн.
Я потрясенно молчала. А Водный продолжил.
— Выход был только один, или убить тебя, на что Мичио Кинриу пойти не смог…
— Или убить моего дракона, — прошептала я.
Рэйдэн кивнул. Посмотрев на Исама долгим взглядом, он сказал:
— Мичио Кинриу отправил за тобой двух сильнейших драконов. Он был уверен, что ты не сохранишь дракона до Огненного дракарата.
А я вспомнила, чего Исаму стоило отказаться от меня и сжала руку мужа. Он ведь тогда спас моего дракона… Дважды. Первый раз, когда нашел в себе силы отказаться от меня сам. Второй — когда не дал Кеншину довершить начатое.
— Но как же то, что я слышала в воспоминаниях мамы? — пробормотала я. — Якобы отец сказал, что посланница Инари придет, чтобы уничтожить этот мир?
