– «Дневник памяти»?
– Эй, я тоже немного романтик.
– Вот что ты прячешь в своей комнате? Доказательство своих романтических чувств?
Джейсон порозовел.
– Сойер и Ливи и так издеваются надо мной из-за этого. Я просто хочу, чтобы у меня было место, принадлежащее только мне. Где я могу быть самим собой и не переживать о том, что думают другие. Это так странно?
Я замерла. Мне бы тоже хотелось иметь такое место. Место, где я могла бы быть самой собой.
– Нет, я тебя понимаю.
Наши взгляды встретились, и я отвела глаза.
– И не пытайся строить из себя нежного парня. «Дневник памяти» любит твоя мама, так ведь?
Джейсон рассмеялся.
– Ну да.
Я вспомнила, как наши мамы смеялись и плакали во время просмотра фильмов, которые нам было слишком рано смотреть. Тогда мы с Джейсоном пытались пробраться в комнату и украсть у них попкорн. От этих воспоминаний у меня заныло в груди. Быть у Джейсона дома за два дня до дня рождения моей мамы, смотреть фильм, который она наверняка смотрела с его мамой… Мне стало больно. Я быстро отмахнулась от этих чувств и вытащила диск с незнакомым фильмом.
– «Подозрительные лица», – прочитала я вслух.
– Хороший старый детективный фильм, в котором сложно понять, кто есть кто на самом деле.
«Что-то это мне напоминает».
– Посмотрим его?
– Конечно.
Я включила фильм и села на диван. Джейсон разложил еду на кофейном столике. Когда он протянул мне буррито, его пальцы коснулись моих, задержавшись на секунду дольше, чем нужно. У меня закружилась голова.
Я с трудом сглотнула и вынула буррито из фольги. Когда я начала разворачивать тортилью, чтобы добраться до начинки, то заметила, что в комнате стало тихо. Джейсон с изумлением смотрел на меня.
– Что ты делаешь? – Он кивнул в сторону кусочка тортильи, который я отложила в сторону.
– Я люблю сначала есть гуакамоле, потому что это самая вкусная часть, – пояснила я.
Джейсон посмотрел на свой плотно завернутый, почти взрывающийся от начинки буррито и уставился на меня с легкой дразнящей улыбкой.
– Ты понимаешь, что он развалится, если ты это сделаешь?
– Думай только о своей еде, – с улыбкой посоветовала я. Дьюк вечно поддразнивал меня из-за этого.
Я смяла фольгу в шарик. Я чувствовала на себе взгляд Джейсона. Внезапно мне на глаза попалось мусорное ведро, стоящее у стола примерно в четырех метрах. «Выпрямить локоть, выдохнуть, бросить». Шарик фольги исчез в ведре, и я постаралась не рассмеяться. Джейсон удивленно выгнул бровь.
«Хоть бы это убедило его в том, что я не та девочка, которая однажды сбила двух одноклассников и учителя физкультуры баскетбольным мячом».
– Я слышала, ты был очень занят прошлым вечером.
Джейсон замер с буррито в руках.
– В смысле?
– Ты расстался с Ливи?
– А, ты об этом. Да. – Он немного помолчал и продолжил: – Мы встречались какое-то время, но наши отношения зашли в тупик.
– Она сказала, что ты назовешь их несерьезными.
Джейсон поджал губы.
– Нет, это не так. По крайней мере они не были такими поначалу. – Он отложил буррито и уставился на меня. – Что еще она сказала?
Я посмотрела ему в глаза, пытаясь сформулировать фразу помягче.
– Что ты был сердцеедом.
– Уверен, что она выразилась по-другому, – фыркнул Джейсон.
– Ну ладно, она сказала, что ты переспал с половиной девочек из школы.
Джейсон удивленно моргнул.
– Я не спал с ними. И вообще ни с кем. Я никогда…
Я вскинула брови.
– Не смотри на меня так удивленно! Ты что, правда думаешь, что я такой?
– Нет.
Джейсон что-то с сомнением промычал.
– Нет, – повторила я. – Я не поверила Ливи, ясно? Но я все равно удивлена. Не потому, что я думаю, что ты спишь со всеми, просто… – Я махнула рукой в его сторону. – Посмотри на себя.
Он оглядел себя.
– И что?
«О Боже, просто убейте меня».
– Ты – это ты. Сложно поверить, что ты учишься в последнем классе школы, но все еще девственник.
Джейсон нахмурился.
– Я – это я?
Я уставилась на свой буррито и попыталась остановить поток изображений Джейсона, который замелькал у меня в голове, как только я сказала слово «девственник». «Просто скажи что-нибудь. Слова помогут».
– Ты очень симпатичный и милый, не любишь сидеть на месте. Рядом с тобой все чувствуют, что только они важны в этом мире. Ты любишь соперничать, но готов признать свои ошибки, и это потрясающая смесь. От тебя пахнет печеньем и пляжем, и…
«А теперь лучше замолчать».
Джейсон притих. Он словно воды в рот набрал.
Наконец я не выдержала и подняла глаза. Джейсон сексуально улыбнулся.
– Ты сказала симпатичный?
– Заткнись, – пробормотала я, отчаянно пытаясь сменить тему. – Если все сплетни – выдумки, тебе нужно исправить ситуацию.
– Какие сплетни?
Я снова уставилась на свой буррито.
– Например, о вечеринке дома у друга.
– А Ливи рассказала тебе, что через десять минут после того, как мы пришли к Джошу, я застал его со своей девушкой в спальне? Вот почему я ушел.
«Я знала».
– Что еще? – продолжил Джейсон.
– Рождественский ужин.
Он покрутил в руках буррито.
– Я почти не знал Лорен. Но она показалась мне милой, поэтому я согласился прийти на вечеринку в канун Рождества. Только я застал ее и друзей пьяными. Наверное, ее старший брат угостил их чем-то покрепче лимонада. Не очень-то весело быть единственным трезвым человеком на вечеринке. Лорен постоянно пыталась затащить меня в комнату, чтобы мы могли побыть «одни». Она сказала, что хотела начать новый год по-особенному и чтобы я стал у нее первым.
Я округлила глаза.
– Да, некоторые парни не отказались бы от такого предложения, но я ее не знал. И она была пьяна. Это не круто. Я бы не хотел, чтобы мой первый раз был таким.
– Так почему Ливи врет?
Джейсон замолчал. На его лбу появилась глубокая морщинка, словно он тщательно подбирал слова.
– Иногда Лив бывает жестокой, когда злится или чувствует, что ее предали. И, наверное, сейчас она считает меня не самым лучшим человеком.
«Значит, Ливи лучше не злить».
