– И? – непонимающе посмотрел на нее Кристоф, пытаясь понять, куда же занесет его рыжую собеседницу.
– И это только мужчины. У женщин духовенства, конечно, есть некоторое преимущество. Нередко в их руках сосредоточена власть. Вот только попадает она к ним в преклонном возрасте, когда уже хочется покоя, а проблемы вне стен монастырей кажутся чем-то несущественным. А что же мы? Дочери и жены торговцев нужны своим мужчинам. Мы – важный винтик в системе экономики мира. Пусть это нигде и не афишируется, большинство из нас грамотные и образованные. Мы не выходим замуж только для того, чтобы рожать детей. Мы становимся партнерами своих мужчин. Да, как и у вас, эти браки часто заключаются без любви… но мы, по крайней мере, не становимся свиноматками. Я благодарна Триединым за уготованную мне судьбу.
Кристоф рассмеялся, с превосходством глядя на горничную. Речи у нее, может быть, и были сладкие и разумные, вот только сейчас она у него на побегушках…
– Угу. И как тебе быть на посылках у аристократов? – беззлобно спросил Крис, пытаясь понять, что творится у нее в душе.
– Ну уж лучше, чем быть выброшенной за купол без возможности жить счастливо. У меня есть будущее. И вы его не разрушите, ваша светлость, – окончательно захмелевшая Вивьен задорно подмигнула ему и одним глотком осушила бокал.
Официант с непроницаемым лицом принес заказ. Кристоф придирчиво осмотрел отбивные с соусом и утвердительно кивнул. Недорого, вкусно и полезно. «А ведь думал побаловать тебя, зараза, но ты вразнос пошла. Спрашивается, для кого старался?» – раздосадовано подумал Крис, не представляя, что теперь делать.
– Ешь давай, – хмуро бросил он Вивьен.
Рыжая улыбнулась, с удивительной ловкостью взялась за столовые приборы и приступила к еде. На душе было одновременно и радостно, и тоскливо, словно по воле Триединых сундуки, в которых она хранила эмоции, открылись, и все перемешалось.
Хвост тринадцатый
Что у трезвого на уме, то пьяный в лоб скажет
Глава 14
Кристофу не нравились колючие взгляды, которыми его провожали другие гости «Тропических грез». Было в них что-то, отчего по спине пробежал неприятный холодок. И хотелось бы списать все на то, что его жалеют из-за не умеющей держать себя прислуги, но это было бы слишком хорошо для правды. «Эмилия, дрянная девка! Что ты успела натворить за вчерашний день?!» – раздраженно думал Крис, невольно срываясь на окружающих. Досталось всем: портье, которые нерасторопно открыл дверь, девушке со стойки регистрации, горничным и садовникам.
– Ваша боль не повод срываться на других, – попыталась успокоить его Вив, но герцог лишь хмыкнул в ответ да потянул ее за собой в номер.
Страшно не было, какое-то жаркое жгучее любопытство разливалось внутри. Вивьен понимала, что, так или иначе, она не сможет защититься от властного самодовольного мужчины. И слова Жаклин о том, что можно попытаться извлечь из этого положения пользу, стали тем огоньком надежды, который не давал и шанса слезам.
И все же врать в лицо кому-то легче, чем пытаться убедить себя, что все хорошо. Сердце бешено колотилось о ребра, выдавая нешуточное волнение. К счастью, Кристоф Матье был достаточно пьян для того, чтобы не заметить пульсирующую венку на запястье. К несчастью, Кристоф Матье был достаточно пьян для того, чтобы перестать себя контролировать. По крайней мере, Вив думала именно так.
Оказавшись в его номере, горничная почувствовала себя рыбкой в аквариуме. Вот она – призрачная свобода… но невидимое стекло не пускает.
– Что прикажете, господин? – прошептала Вивьен, надеясь, что ей удастся сбежать хотя бы на несколько минут.
– Что прикажу? – растерянно спросил Кристоф, заваливаясь на софу. – Ты не закончила историю своей семьи. Продолжай.
Он кивком указал на кресло напротив, и мечты о побеге рассыпались как карточный домик. Вив с опаской села в кресло, невольно поджала ноги и стала рассматривать блики на отполированной до зеркального блеска стеклянной столешнице.
– А нечего рассказывать, господин. Отец учил нас троих, передавал свои знания и умения, чтобы мы могли унаследовать его дело. К сожалению, мечты часто остаются живы лишь в нашем воображении. Жуткая эпидемия пронеслась по городу. Вы же слышали, наверное… «Касание солнца» – чума чистокровных. Много людей погибло… Отец успел отправить меня с сестрами в отдаленный пансион до того, как город закрыли на карантин. Каким-то чудом ему удалось не заразиться, а вот матушка слегла. Отец продал все, что у него было, но так и не смог ее спасти. Она отправилась к Триединым, а мы остались без средств к существованию.
Собственная история казалась ей чем-то далеким, словно она пересказывала книгу, а не раскрывала тайну своего прошлого. Уже почти не болело, почти… Удалось смириться со смертью матери, с бесконечной хандрой отца. Да, пожалуй, именно эта хандра и живой пример мужчины, который всегда был светочем, а потом вдруг превратился в один миг в увядшего старика, помогали держаться и не давать опускать руки.
– И поэтому ты работаешь здесь? – с ухмылкой спросил Матье.
– Да, ваша светлость. Кроме происхождения, от нашей семьи не осталось ничего. Но я помогу моим сестрам достойно выйти замуж. Пусть без приданого, но они получат хорошее образование. А в нашем мире это дорогого стоит, – победно ответила Вив и воспрянула духом, в очередной раз осознав, что все делает правильно.
– Забавно. Ладно, мы с тобой оба перебрали. Чудо, что не натворили чего. Иди отдохни, а то вечером от тебя не будет никакого толка. Комната горничной за панелью слева от входа, – Кристоф вальяжно махнул рукой, намекая на то, что разговор окончен.
С облегчением встав, Вив с трудом сдержалась, чтобы не сорваться на бег. Потерять достоинство было очень страшно, словно оно было последним, что отделяло ее от мира отбросов общества. Скрывшись за неприметной дверцей, Вивьен с восторгом присвистнула. Ее комнатка в общежитии и рядом не стояла с апартаментами личной горничной. Небольшое, но чисто вымытое окно впускало в помещение лучи света.
Горничная не удержалась и открыла его. Рама поддалась легко и без скрипа, а в ее комнате надо было приложить немалые усилия, чтобы впустить свежий воздух. Уж сколько раз Вивьен просила смазать петли, все безрезультатно.
В шкафу у стены пусто. Вив представила, как личные горничные, которые иногда приезжали с господами из их имений, размещались здесь, вешали свои яркие платья, раскладывали редкие украшения по полочкам, расставляли баночки с косметикой и духами, и даже позавидовала.
В углу обнаружилась дверь в небольшую уборную, и Вив подумала, что было бы неплохо жить в таком месте всегда. Никто тебе не указ, никто не вломится в неудобный момент, а у Гарольда не будет и шанса подкрасться к ней.
Умывшись холодной водой, Вив сняла платье и забралась под легкое теплое одеяло. Перина приятно обволакивала тело, и сил сопротивляться сну попросту не осталось. Последней ее мыслью было то, что прислуга не имеет права спать днем, но она тут же отошла на второй план.
