Наша карета подкатила к зданию станции, которое напоминало оплетенную виноградом беседку, если бы самой беседки не было и осталось одно растение. Выгрузившись на изумрудную, непривычно пружинящую под ногами мостовую, мы направились к круглым домикам, которые альвы выращивали для прибывающих-проезжающих.
Эмрис порхал вокруг, радостно чирикал — по мне, так уж слишком вжился в образ забавного попугая. Вещи привычно нес охотник, он же поддерживал меня под локоть.
За неделю пути заметила интересную закономерность: чем больше вокруг народа, тем больше со мной случается досадных неприятностей. Чужое невезение буквально впитывалось, даже если было крохотным, таким, например, как сломанный ноготь: я тут же ломала, допустим, стило, которым писала. Вот и сегодня, пока шли, я раз шесть споткнулась, дважды наступила себе на носок, запутавшись в ногах, и ударила сумочкой по боку. Естественно, твердым углом. Я сердито зашипела, потерла пострадавшее место ладонью. И едва не подпрыгнула, когда поверх нее легли пальцы Кайдена, и охотник тихо сказал, шевеля теплым дыханием волосы на моей макушке:
— Осторожно.
— Слушай, ты в следующий раз предупреждай, — буркнула я.
— О чем? — Удивление легкой паутинкой проскользнуло в голосе охотника.
— О том, что собираешься помогать. А то так недолго и заикой стать.
— Предупреждать долго, ты можешь покалечиться.
Ну да, а так всего лишь помру от сердечного приступа. Мало мне Эмриса с его хороводом обликов. Этот туда же.
— Но хорошо, — все-таки согласился Кайден.
Убедившись, что я не собираюсь снова заниматься членовредительством, отпустил меня, стащил с моего плеча сумку и закинул на свое, к баулу с вещами. И снова приобнял за талию, надежно и бережно, совершенно не думая, как мы выглядим со стороны. Одно дело, когда дева гирькой висит на локте спутника, а тот терпит, потому что не может отказать: этикет и все такое, да и нельзя не помочь даме. Другое — когда деву ведут, обвив рукой, прижав к теплому боку, едва ли не касаясь губами ее волос.
— Кай… — Я дотронулась до руки на своей талии. — Кай, достаточно твоего локтя.
— Недостаточно, тут слишком много людей, — расщедрился на пояснение охотник.
Людей много, это точно. И кое-кто уже косился на нас.
— Кай, ты подумай, как мы выглядим? — предприняла я попытку номер два.
Охотник без памяти, но ведь не без мозгов? Я бы это заметила.
Я стиснула пальцами его ладонь, пробуя отвести руку. Не вышло: мои натренированные на прополке сорняков мышцы не справились с упрямством профессионального бойца.
— И как же мы выглядим? — тихо усмехнулся мне в макушку Кайден.
— Как влюбленная парочка.
Задумчивая пауза, и совсем неожиданное:
— Не только. Так могут идти супруги, брат и сестра.
Первый вариант вызвал у меня смешок, второй не понравился. Совсем.
— У меня уже есть брат, хватит.
— Братья бывают разные. Я могу быть целителем, а ты — больной.
То, что Кай разговорился, мне нравилось. А вот то, что моя талия по-прежнему в плену, — не очень.
— Целители возят больных на специальных колясках, или подставляют плечо, или носят на руках.
— Плечо — тебе будет неудобно, я выше, — отозвался Кай, отступил от меня, оглядел: — Ты уверена, что тебе будет удобнее у меня на руках?
— Нет! — Я отскочила назад и тут же споткнулась.
Кай мигом оказался рядом, подхватил, его ладонь опять очутилась на моей талии.
— Значит, идем так. Как только станет меньше народу, снова верну тебе локоть.
Он меня специально спровоцировал?
— Тебя что, Эмрис покусал? — покосилась я на непробиваемого охотника.
— Я показал, что прав.
— А если бы ошибся?
— Я бы признал это и извинился.
Просто идеал. И ошибки признаёт, и заботится, и слово держит. Один недостаток: он охотник без памяти, с почти отсутствующими эмоциями. Хотя тогда получается два недостатка.
До домика я покорно изображала сестру заботливого охотника.
В отличие от других станций, в светлом домике на двух постояльцев вполне можно было жить. Кровать с мягким матрасом, застеленная тонким лепестком размером с одеяло, столик под прозрачной пленкой у окна, душ за ширмой из выроста стены, удобства.
Мне не терпелось отправиться к Каре, но за неделю мытья частями, в местах, для этого не предназначенных, душа потребовала чистоты. Судя по шуму воды за стенкой, не только моя — охотник тоже решил, что за двадцать минут Кара от нас не сбежит.
Недовольный Эмрис, которому мыться было не обязательно, выпорхнул за дверь. И оттуда ехидно сообщил, что время пошло. За что и получил воздушным ударом. К счастью для везучего попугая-кота — слабым. А то бы пришлось искать целителя для проклятия.
Ровно двадцать минут спустя я, вымытая и переодетая в чистое, с пеналом в кармане, в который сложила самое ценное (векселя, фиалку и путеводный огонек), стояла на крыльце и довольно вдыхала пропахший цветами воздух. Все же чудесно, что альвы при помощи растений могут контролировать температуру: везде жара, а тут хоть целый день ходи — не вспотеешь!
Кай, тоже посвежевший и взбодрившийся, увлек меня к беседке, у скамейки которой уже топтался крупный пес самой разбойничьей наружности. Желтый с коричневыми пятнами на лохматой шкуре. Эмрис воспользовался тем, что часть беседки была закрыта ветвями глицинии, и превратился. Выгнать его никто не решался.
Устроившись на скамейке, я достала карту и шарик с путеводным огоньком. Птичка снова пометалась между тремя городами и уверенно показала на Мостин. Та, которую я считала женщиной, давшей мне жизнь, здесь. Кому-то из нас троих определенно повезло.
Я торопливо раскрыла сферу, выпуская крохотную золотистую птичку. Повисев пару секунд у моей руки, она вылетела из беседки, оставляя в воздухе шлейф из белых искр. Первым за огоньком бросился Эмрис — из укрытого глицинией угла выскользнул знакомый попугай.
Мы с Кайденом вышли следом. Птичка ждала нас неподалеку. Искры указывали путь. Заблудиться было невозможно даже при моем невезении.
Огонек исчез у большого особняка, окруженного забором из темной лозы, издали напоминающей железо. На табличке, украшенной вензелями, было написано, что тут проживает госпожа Кара Ние. Позвонив в колокольчик, я представилась слуге дочерью хозяйки. На что услышала: детей у госпожи нет и не было. В разговор неожиданно вмешался Кай. Охотник сказал, что Кару желает видеть старый знакомый из Роната.
— Из Гвара! — насмешливо поправил его знакомый голос. — Точнее надо быть, мой дорогой слуга!
Обернувшись, мы увидели завернутого в плащ с ног до головы мужчину. Эмрис?! Вот ведь…
