Когда порядок восстановили, я сразу бросился на стены. Как чувствовал, что все идет не так, как надо. По дороге встретил брата, уже украшенного синяком, но это он пусть сам рассказывает. Кинулся я к воротам, через которые должны были выходить войска, а тут дядя мне навстречу и, представляешь, не пускает. Я кричу открывать ворота и атаковать врага, а он меч вытащил и на меня… Ну кто-то из гвардейцев и зарубил его. Зря, конечно, следовало бы его хорошенько допросить. А заодно и нескольких его дружинников порубили, которые кинулись защищать графа. Мы, правда, повязали его сотника да несколько приближенных, потом обязательно допросим.
– Да, дела у вас тут творятся, все никак не успокоятся, – пробормотал я. – А порезался где? Когда стекло выбивал? – спросил я кивая на его повязку.
– Да, головой об раму ударился, когда Милицу опускал.
– А тебя кто разукрасил? – спросил я Арна.
– Меня карниз разукрасил… Меня тоже закрыли, я и решил, что сорву шторы, свяжу и спущусь. Дернул – не отрываются, дернул сильней – оторвался карниз. Вроде бы я и вверх смотрел, а увернуться не успел.
Я мысленно представил себе эту картину, захохотал и долго смеялся от всей души, Данис тоже вначале подхихикивал, а потом захохотал, и через некоторое время мы все трое смеялись так, что в холл заглянули охранники. Отсмеявшись, я посмотрел на братьев.
– Ну за то, что вы от меня скрыли настоящего заказчика покушения, придется вам идти со мной в баню, это будет искуплением и очищением в прямом и переносном смысле. Что у нас с баней?! – прокричал я.
И через некоторое время заглянул слуга, доложив, что все готово.
– Ну что же, господа де Брюлоты, добро пожаловать, – указывая на дверь, проговорил я.
А баня была отличная, хорошо натопленная, в парной стояли всевозможные растительные масла, которые я добавлял в воду, прежде чем брызнуть ею на раскаленные камни. Я стал не спеша повышать содержание пара, чтобы мои гости не сбежали раньше времени. Когда жар и пар достигли определенной концентрации, я уложил на лавку вначале короля и хорошенько обработал его веником, а потом и Арна. Уже снова сидя в холле, умытый и чистый, – при этом я настоял, чтобы волосы они вымыли шампунем, – король проговорил, посмеиваясь:
– Я вначале думал, что это новый вид пытки, а когда ты стал еще пучком веток надо мной махать, тут подумал, что все, конец мне пришел, а сейчас такая легкость в теле, кажется, взмахни руками, и полетишь.
– Если эту процедуру делать постоянно, один-два раза в седмицу, то это улучшает самочувствие, очень хорошо влияет на мужские силы в отношении женщин, – со значением посмотрел я на короля, – а молодоженам это даже надо, особенно если они вместе принимают баню.
– Хм-м… Алекс, я надеюсь, ты поделишься секретом постройки… э-э-э…
– Бани, – подсказал я.
– Да-да, бани.
– Конечно, непременно поделюсь, Данис.
Мы выпили по рюмке водки, перекусили и обсудили дальнейшие действия. Король собрался чистить территорию королевства от разбитого и разбежавшегося врага и попутно готовить ответный визит в империю. Я же должен был вернуться в маркизат, привести в порядок все свои дела, пополнить ряды войска и количество огненного припаса. И в назначенное время выступить вместе с войсками короля.
Распрощавшись с царственными братьями, я зашел к своим воинам, которые расположились в домике охраны, и поинтересовался, не надо ли им чего. Но они уже посетили баню для прислуги и охраны, плотно поели и устроились отдыхать. Барон после бани отправился обратно к войску. После сбора трофеев воинов должны были разместить в гостинице при торговом комплексе и в снятых на некоторое время домах. Надо дать людям несколько дней отдыха, распорядиться, чтобы полечили раненых, а тяжелым назначили лечение и уход.
Вечером зашел в библиотеку, где расположился Алый, помог ему привести себя в порядок, смыв и протерев от крови места, куда он не доставал языком. И отправился спать.
Глава девятнадцатая
На следующий день я съездил к месту будущего захоронения моих воинов, посмотрел, как идут дела.
Как я уже отмечал, морозы здесь небольшие, поэтому, сняв сантиметров двадцать промерзшего грунта, копать землекопам стало легче. Я еще вчера распорядился объявить в городе об оплате за рытье братской могилы, и говорят, набежало много желающих, даже пришлось часть отправлять обратно. Правда, бургомистр столицы тоже не стал отставать от меня и пообещал плату за захоронение неприятеля, так что кого не приняли мы, перешли к городским землекопам.
Мы с погибших снимали только доспехи, самих же погибших заворачивали в плотный небеленый холст и укладывали рядами. Соседи снимали с врагов все до исподнего и просто голых сбрасывали в яму. Народ в это время был не сильно разборчив, не перебирал; отстирают – или сами носить будут, или продадут.
Почти пятьсот человек моих воинов осталось на этом поле, и если бы короля задержали еще на какое-то время, может быть, и я лежал бы рядом с ними. Приняв у барона листы с именами погибших, я отбыл обратно в город.
Заехал в торговый комплекс, посмотрел на почти пустой зал, война вносит свои коррективы, товар разобрали, а подвезти нет пока возможности. Затем посетил театр, поговорил с Тодором и музыкантами, есть у меня еще одна задумка. В общем, попросил их всех своих знакомых музыкантов направлять ко мне в усадьбу, особенно тех, кто играет на духовых инструментах и барабанах.
После чего, прихватив молодое дарование из недавнего приобретения, я отобедал с ним в моем ресторане и за обедом выложил ему все, что от него требуется. В ресторан я повел его специально, пусть и зарабатывали музыканты в театре достаточно, но, как я узнал, ресторан не посещали, потому что дорого для них. Я видел, с каким он интересом и любопытством все разглядывал, с каким удовольствием и восхищением пробовал поданные блюда. Паренек этот был не просто хорошим музыкантом, он был одаренным композитором. И ведь нигде не учился, самоучка, но как он хорошо делал аранжировки!
Пообедав, я продолжил его посвящать в свою задумку. А хочу я создать военный оркестр, вот ему из моих трам-пам-пам и надо написать мелодию, сделать ее аранжировку и разучить ее с музыкантами. После обеда я повез его к себе домой, и там мы с ним, закрывшись в кабинете, пытались подобрать мелодию «Прощания славянки» на скрипке. Промучились до самого вечера, но у нас получилось. Он все это записал на ноты и сказал, что попытается разложить на партии для инструментов.
Через два дня возле усадьбы снова собралось человек сорок музыкантов. Я сразу завернул обратно гитаристов, остальных решил посмотреть, правда вызвал своего композитора Лотара. И вначале вдвоем, а потом уже он сам отбирал музыкантов, правда я ему сразу поставил условия, что все отобранные должны быть здоровы и не очень стары. Мало ли, может, им тоже придется совершать марши вместе с войсками.
* * *
Донет тан эль Зорг читал письмо от своего младшего сына и мрачнел все больше и больше. Дочитав, положил его на стол и встал. Этот уже не молодой, но большой и сильный человек очень искренне переживал за своего младшенького.
