– Ваш сын, ваше величество.
– Пусть войдет, – услышал я, и двери передо мной распахнулись.
– Алекс, скажи, как тут можно умыться?
– Мама, почему ты не вызвала местных служанок или не спросила ту, которая вас сюда привела?
Та пожала плечами.
– Как ты знаешь, у нас всегда спрашивают гостей, не хотят ли они с дороги помыться, и приносят бочку с горячей водой.
Я улыбнулся.
– Мама, у меня все немного по-другому, пойдем, покажу, – я открыл неприметную дверь, и мы вошли в ванную комнату. Таких в замке я сделал всего две, одну заняла Алексия, вторую – мать. В комнате было темно, поэтому я выглянул за дверь и позвал Стена, распорядившись зажечь лампы. Тот пару раз чиркнул кресалом, зажег одну лампу, от нее другую, и стало светло и все видно.
– Вот, мама, ванная, вот краны с водой – горячей и холодной, набираешь той температуры, какой тебе надо, и моешься. Так, мыло есть, вот умывальник, утром просто умылась или помыла руки. Вот тоже нужная вещь, садишься… Когда все сделала, дергаешь вот за эту веревочку, и все.
При этих словах мать покраснела, а я сделал вид, что не заметил.
– Вот это, – подал я матери хрустальный флакон с шампунем, – для мытья волос, они становятся блестящими и шелковистыми, попробуй.
– Да, чтобы выпустить воду из ванной, дернешь за это кольцо, – это я говорил уже служанке.
– Еще, мама, я там принес новый набор для макияжа, сейчас пришлю девушку, она расскажет, что для чего. Просто тут много нового. Как только будешь готова, будет пир в честь вашего приезда.
Я вышел, прикрыв двери, и не слышал, как служанка сказала:
– Ваше величество, какой у вас умный и красивый сын.
– Алекс, – улыбнулась герцогиня, – он с детства был такой придумщик и проказник, и таким же и остался.
И она попросила служанку набрать воды, чтобы смыть дорожную грязь.
– Стен, позови мне Ульха, я буду в кабинете.
Когда вошел Ульх, я поинтересовался, где это он прячется от меня.
– Ваша светлость, утром с рассветом прибыл караван с рудника, вот я все перемерил, сосчитал и сравнил с бумагами, все сошлось. А так как был глубоко в подземелье, то ничего не слышал и не знал.
– Хорошо, слушай меня. Должны приехать музыканты из города. Стол накрываем в большой столовой, их туда поместить, покормить, и пусть ждут, сам понимаешь, какие гости.
Ульх ушел. Теперь можно и к Тальрионе. По дороге встретил Ларта.
– Ларт, чтобы ты и твоя семья были, никаких возражений, – видя, что Ларт пытается что-то возразить, сказал я. – Семья у меня, Ларт, очень простая, с отцом ты уже знаком, а вообще мы, кентийцы, народ не кичливый, ни своим происхождением, ни чем другим.
Подходя к двери Алексии, я услышал заливистый смех и, когда после стука вошел, увидел, что она и Тальриона ползают по расстеленным шкурам с моим сыном и вместе с ним хохочут неизвестно по какому поводу. Когда я подхватил его на руки, Тальриона предупредила меня:
– Смотри осторожно, он кусается…
– Что ты уже испытала на себе? – засмеялся я.
– Ага, вот смотри, – и протянула мне руку, где на пальце были две еле заметные красные точки. Я немного поподбрасывал мальчишку вверх, отчего он радостно верещал, и опустил его на шкуры. Достав из кармана калейдоскоп, я протянул его сестре.
– Ну раз ты мужественно перенесла нападение на тебя самого младшего из клана Зорг, вот тебе награда.
– Ух ты, а что это?
– Посмотри вот сюда. Что ты там видишь?
– Красивый, красивый узор.
– А теперь поверни, вот так.
– Он изменился, стал еще красивей.
– Ну вот, как найдешь два одинаковых, скажешь, – засмеялся я.
Наконец гости отдохнули и все собрались в большой столовой, также были приглашены все мои сотники и доверенные лица. Собралось человек тридцать. Во главе стола сидел я, справа – отец, слева – мать, после отца – его канцлер, а после матери – Алексия, дальше по статусу и заслугам.
– Мама, – сказал я, – это тебе, – и протянул ей флакон духов. Умело подкрашенная нашими мастерицами, герцогиня выглядела потрясающе.
– А что это, Алекс? – тихонько спросила она.
Я открыл флакон, и все сидящие рядом ощутили дивный запах полевых цветов и свежести весны.
– Ой, какая прелесть! – и мать принялась разглядывать хрустальный флакон и периодически подносить к лицу, вдыхая аромат духов.
– Это тебе, отец, – и я протянул ему один монокуляр в подарочном исполнении. Он покрутил его в руках, не зная, что с ним делать. Я показал, как в него смотреть, и он ахнул, когда сидящие на дальнем конце стола, на которых он посмотрел через прибор, вдруг оказались рядом. Оторвался от прибора, глянул невооруженным глазом, и снова припал к монокуляру.
Почти точно такой же я протянул и канцлеру.
– Дядя Невиль, примите от меня это в подарок, – протягивая ему монокуляр, произнес я. Тот уже видел, что с ним надо делать, принялся тоже рассматривать окружающих через него. Чтобы отвлечь моих близких от подарков, я постучал ножом по хрустальному бокалу. Мелодичный звон разнесся по залу.
– Прошу всех поднять бокалы во здравие моих дорогих гостей – отца… – я поклонился в сторону отца, – и мамы, – точно такой же поклон матери. И выпив содержимое бокала, я как радушный хозяин продолжил:
– Прошу всех попробовать закуски, все они приготовлены по старинным рецептам.
На какое-то время в зале установилась тишина, нарушаемая только звуком работающих челюстей. Потом встал отец.
– Хочу поднять бокал за моего младшего сына. Ему досталась нелегкая доля начинать свою взрослую жизнь, но он с честью преодолел все трудности. Я люблю тебя, сын, и горжусь тобой!
А дальше понеслись тосты, славословия и прочее. Когда гости утолили первый голод, я махнул салфеткой, и в действие вступили певцы и музыканты. Немудреный репертуар производил просто магическое воздействие на всех присутствующих. Слушая исполняемую музыку и песни, все замирали.
Сидели долго, вспоминали прошлое и разговаривали о будущем, потом Алексия увела мою мать знакомиться с внуком, а мы с отцом и канцлером переместились в мой кабинет, чтобы обсудить предстоящее вторжение в империю.
Но до обсуждения вторжения дело так и не дошло, сначала они принялись разглядывать образцы изделий, изготавливаемых в моем замке. Я рассказывал, из чего сделано это и для чего. Затем они стали задавать вопросы о прошедших схватках при взятии замка герцога Жирондо, о похищении хана Юнуса и долго хохотали, узнав подробности. Разговор плавно сместился к боям с напавшими имперскими наймитами, и они вникали во все, даже мелкие, подробности. И в конце концов отец поинтересовался, что это за знаки на груди барона де Варта и других сотников. Я подробно объяснил, что это и зачем, почему решил так отмечать отличившихся, показал образцы и удостоверения к наградам.
