– Вики, а ну дай нам тепленькой водички.
Девушка подала женщине кувшин, стоящий на печи, та намочила тряпицу и стала протирать ею ребенка. Наконец с малышом закончили, вымыли и завернули в какую-то холстину. Малыш, словно поняв, что теперь можно потребовать и поесть, разразился воплем.
– Он голодный, – проговорила Алексия, отчаянно покраснев.
– А вы… – не договорив, женщина замолчала и удивленно взглянула на Алексию.
– Это не мой ребенок, на нас напали разбойники, карета перевернулась, когда мы от них убегали, его мама погибла. Мне удалось его схватить и бежать, а тут еще рука, и если бы мы не встретили вас, то, наверное, погибли бы.
– Вики, неси бутылочку, из которой козлят поили, и налей молочка утрешнего, оно теплое еще. Только разбавь водичкой, а то жирное очень.
– Вы не переживайте, – увидев сомнение в глазах Алексии, сказала хозяйка, – все чистое и тщательно ошпарено кипятком, и там специальный сосок, а иначе мы его не накормим.
Вики принесла небольшую бутылочку, на горлышко которой что-то было надето. И женщина сунула это приспособление в рот ребенку, тот, почувствовав вкус молока на своих губах, принялся жадно-жадно сосать. Когда он насытился, то сразу же заснул, и его переложили на топчан, застеленный шкурами.
– А теперь давайте-ка посмотрим, что у вас с рукой, – обратилась женщина к Алексии. – Меня можете звать Валия. Рукав мы по шву разрежем, а потом аккуратно зашьем, так что не переживайте, – говорила она, распарывая шов.
Рука представляла собой очень неприятное зрелище: синяя, местами прям до черноты, и сильно опухшая. Валия стала осторожно ее ощупывать. Наконец, она закончила осмотр.
– Ничего, госпожа, не бойтесь, все могло бы быть хуже. Посидите так, я сейчас приду.
И она вышла из землянки. Вернулась минут через десять, принеся с собой два куска толстой дубовой коры. Подогнав ножом кору по размеру руки, она наложила ее на предплечье Алексии и крепко забинтовала полосками кожи. Потом обмыла лицо девушки теплой водой и смазала место на лице, которым та ударилась, какой-то мазью.
– Ну вот и все, придется потерпеть какое-то время неудобство, но будем надеяться, что все заживет и будет как и прежде.
Потом Алексию хотели накормить, но есть она не хотела и попросилась немного полежать. Она прилегла рядом с ребенком и сразу же забылась тяжелым, тревожным сном. Во сне она стонала, вскрикивала и плакала.
* * *
Хан Юсуф появился, как и обещал, через сутки, с ним было порядка двух десятков конников и с десяток повозок, в которых ехало несколько старейшин, а также везли припасы на дорогу и подарки королю. Мои воины тоже были готовы выдвигаться, вчера я отправил пушки и большую часть обоза, а также дружину и прибывших кентийцев. Возле себя оставил только пять десятков конников и пару повозок с продуктами.
Вчера уехал и Ларт, хоть очень ему не хотелось меня покидать, но я ему дал указания, что где и кого куда размещать. Ларт, пока был со мной, рассказал, что происходит в замке, как они размещали караван с трофейным золотом, куда что складывали, пересчитывали и как брали клятву со всех проживающих в замке, что нигде, никогда и никому они не расскажут о том, что видели.
Потом коснулся порядка в маркизате и на его дорогах, в общем, все более или менее нормально, даже я бы сказал – более. За время моего отсутствия вырубили одну залетную банду в полтора десятка человек и пресекли поборы купцов, когда с них стали брать пошлину за проезд по дорогам маркизата, которую я отменил еще год назад, и организовали это власти города королевского протектората.
Гюнтер даже ездил туда и, когда бургомистр не захотел понимать по-хорошему, пригрозил, что его светлость (то есть я) развесит все руководство города на стене и никто их не защитит, даже король. И для убедительности послал кентийцев, которые разогнали все заставы, выставленные близ города, хорошенько отпинав стражников и мытарей на них.
Строительство «Торгового дома» в столице перешло в стадию отделки, склады забиты продукцией, приготовленной для открытия представительства. Наши музыканты и певцы тоже великолепно справляются со своими обязанностями. Правда, поначалу первый состав был недоволен, что у них появились конкуренты, но, когда узнали, что такой же ресторан, если не лучше, открывается в столице и составы будут меняться, даже обрадовались. В общем, все хорошо, даже как-то подозрительно:
Но больше всего меня занимал мой сын, хотелось быстрей его увидеть, и надо принимать решение, какую из двух женщин мне брать в жены. А еще я строил планы, планы, планы… надо выносить производство за стены замка и расширять его, строить городок с цехами, домами для рабочих и остальной инфраструктурой, а в замке оставить что-то типа исследовательского центра. Только вот где на все это найти мастеров, да и вообще работников? Вот такие мысли крутились у меня всю дорогу в голове.
Со степняками мы не смешивались, те двигались впереди, а мы – отстав от них на полкилометра, сзади. К королю я решил не заезжать, пошлю пару человек с двумя монокулярами в подарок и письменным докладом, и пока хватит. Если дела с «Торговым домом Зорга» обстоят так, как рассказал Ларт, то увижусь с ним через месяц на открытии, а пока у самого дел непочатый край.
Глава четвертая
Посреди большого кабинета императоров Альдонии стоял воин и докладывал о выполнении ранее полученного задания. Его слушали двое – самопровозглашонный император Эрлик I (правда, в последнее время он называл себя регентом) и герцог Тодор де Урбер. Выслушав докладчика, император поднялся со своего места и, как всегда, принялся бегать по кабинету, эмоционально размахивая руками.
– Баронет, – верещал он, – я дал вам все, что вы запросили: деньги, оружие, брони. Я дал вам воинов, вам оставалось найти несколько десятков наемников и, подгадав момент, совершить то, о чем договаривались. Почему вы этого не сделали?
В запале Эрлик переставал контролировать себя. Вот и сейчас он стал брызгать слюной, а на его губах появилась пена. Тодор де Урбер смотрел на это с брезгливостью.
«Зея-плодоносица, и это ничтожество провозгласило себя императором», – думал герцог Урбер. Но вслух он сказал совсем иное.
– Эрлик, успокойся, пусть он расскажет до конца, ты тогда определишься, что делать.
Так называемый император еще побегал по кабинету и, наконец, сел.
– Продолжай, – махнул он рукой.
– Мой господин, – продолжил доклад баронет, – я, как и договаривались, нанял тридцать наемников. Затем получил донесение от человека герцога Кантора, что Алексия едет к своей подруге маркизе Ильми де Перьен в баронство ее родителей, где та проживала в настоящее время. Но так как донесение было получено почти вечером того дня, когда Алексия выехала, мы просто-напросто не успели ее перехватить. Поэтому нам пришлось целую седмицу ждать ее возвращения. Когда принцесса возвращалась…
На этой фразе доклад снова был прерван.
