– Тебе спасибо за своевременное прибытие, дракон!
– Значит, квиты, Хозяин Судьбы. Кидай сюда дейму!
С невыразимым облегчением Синий швырнул уже обжигающий артефакт, который дракон аккуратно поймал пастью и тут же взмыл в небо.
«Вот теперь действительно прощай!» – долетело до Синего его последнее телепатическое послание.
Невероятно мощный шквал огня прожег дорогу к трещине и даже расчистил от тварей ее края, но Безликим туда уже было не нужно: дейма с бьющейся взаперти сущностью иерарха Асгарота нырнула в Бездну вместе с Г’Роотом. А за своим вожаком сплошным потоком последовали и все остальные драконы, навсегда покидая родную вселенную, пораженную гибельной проказой Трансформы.
Междумирье. Замок Судьбы
– Я до сих пор не верю, что все получилось, – произнес Ровэн, ошеломленно покачав головой. – Драконы же отказывались помогать! Почему передумали?
– Не передумали. Они ушли. Насовсем. А то, что произошло, можно считать прощальным… нет, не подарком все же, а обменом.
– Каким обменом? Что вы такое передали этому дракону?
– «Искатель».
– Что это?
– Артефакт, который я придумал и изготовил на всякий случай, когда узнал о предстоящем Исходе драконов.
Ровэн скептически прищурился:
– На всякий случай? Чтобы вы в такое время да занимались чем-то, что не сулит…
– Ну ладно, ладно: были у меня основания думать, что он может пригодиться. Мне требовался аргумент для драконов: они слишком значительная сила, чтобы просто махнуть на них рукой после отказа сотрудничать.
– Так что же это за артефакт?
– Очень занятная вещь, Ровэн. – В голосе Безликого слышалось сдержанное удовлетворение хорошо сделанной работой. – Я вложил в него Силу Судьбы, работающую как притяжение к объекту поисков, что бы это ни было. Драконы полетели в Бездну фактически наудачу, надеясь на то, что там активируется их родовая память и позволит найти другую вселенную, пригодную для жизни.
– И что, зря надеются?
– Не могу утверждать этого со всей определенностью, но весьма вероятно, что зря. Меня все же не напрасно называют Хозяином Судьбы. И если сработает такая вероятность, получится, что Г’Роот увел свой народ на гибель. Думаю, и его самого посещали подобные мысли. С «искателем» же у них неплохие шансы. Все это я аргументированно объяснил дракону в письме, которое вы передали ему вместе с артефактом. Рад, что он принял правильное решение… А теперь, Ровэн, пожалуйста, оставьте меня – честно говоря, я немного устал.
Глава 3
Давно не виделись
Верхний мир
– Вы уверены? – спросил эдемит Рионар, глава научного корпуса Верхнего мира.
– Вероятность – восемьдесят пять процентов, – отозвался Безликий Белый. – Когда дело касается Хаоса, большего процента вам не даст никто. Смешивайте.
– А смысл есть? – нахмурился Рионар. – Теперь, когда альянс с Бездной разорван, нам больше не добыть биоплазмы…
– Не будьте так уверены. Альянс альянсом, но модернизированный Ключ остался у нас. А с его помощью мы все равно сможем ее добывать в режиме минимальной интенсивности, и та сторона даже не заметит. Так что продолжайте – теперь приоритет этих исследований даже вырос.
– Ну, как знаете…
На самом деле они уже хорошо сработались, и эдемит вполне отдавал себе отчет в том, что участие Безликого существенно ускорило исследования, превратив практически невыполнимую задачу в очень сложную, но вполне решаемую. Так что ворчал Рионар и возражал скорее по привычке, по старой памяти. Конечно, публично эдемит никогда бы в этом не признался, но он был бы совсем не против и в дальнейшем сотрудничать с Хозяином Судьбы, причем на постоянной основе, а может быть, даже и работать под его началом. В конце концов, бонус, который давала возможность анализа вероятностных полей, трудно было переоценить.
Белый не смотрел на сам процесс – он этого уже видеть не мог. Так долго и с такой интенсивностью заниматься одним и тем же – поневоле начнешь отвращение испытывать. К тому же он был совершенно вымотан: анализ вероятностных полей – весьма энергозатратное занятие. И вот наконец этот марафон подходит к концу… с вероятностью восемьдесят пять процентов. Белый знал, как важно то, что он делает, а потому за все время исследований ни разу даже не задумался о том, что рутинная работа с учеными не совсем соответствует его высокому статусу. Если результат будет – значит, оно того стоило. А результат обязан быть, иначе…
– Мессир! – окликнул его Рионар. – Последняя фаза.
Безликий нехотя обернулся. В центре большого испытательного зала, в зоне, накрытой защитным экраном (мало ли что – реакция порой приводила к очень серьезным энерговыбросам), вихрились магические потоки, клубились разноцветные облака смешиваемых в газообразном состоянии веществ и даже проскакивали небольшие молнии. Вдруг что-то вспыхнуло, снизу вверх ударил золотистый луч, после чего всякое движение под куполом на мгновение замерло, а потом то, что вихрилось и клубилось, обрушилось на пол темно-зелеными каплями ливня. Разумеется, в полу был предусмотрен уклон и выемка для сбора результатов реакции. Туда все и стекло.
Рионар только теперь заметил, что на всю последнюю фазу невольно затаил дыхание, и шумно выдохнул.
– Думаете, получилось? – с надеждой спросил он.
Безликий ответил не сразу – собирался с силами.
– Вероятность – девяносто восемь процентов. Испытайте на пленниках.
Эдемит судорожно кивнул, словно у него свело не только мышцы, но и все внутри, и пошел распоряжаться. Белый двинулся вниз – к специальным камерам, в которых содержались кристальные големы. Девяносто восемь процентов – не гарантия, но все же Хозяин Судьбы не сомневался, что сегодня все закончится и он сможет наконец позволить себе как следует оплакать собрата. Красный был с ними меньше всего, он переродился последним из нынешнего состава и был самым непоседливым. Безликость давалась ему тяжело. Хотя кто его знает, как она давалась тому же Синему, который вообще начинал один? Или Серому, который попал в Замок Судьбы после длительного заточения в Серых Пределах? Он, Белый, пришедший третьим, этого не видел. Для него самого перерождение было чем-то естественным, само собой разумеющимся продолжением жизни. Из уллов всегда получались хорошие Безликие: дойдя до определенного этапа своей жизни, крылатые обитатели Данарана психологически были полностью готовы к перерождению, хотя таковое случалось крайне редко, даже не в каждом десятом поколении. Но когда случалось, перерожденному уллу было легче перенести такую перемену, чем представителю любой другой расы.
С Красным получилось иначе. Белый, на правах более старшего и мудрого, пытался помогать, стараясь, чтобы это не выглядело унизительной для собрата опекой, и потому успехи и неудачи Красного воспринимал несколько ближе к сердцу, чем предполагал его статус. Собственные дети покинули Белого задолго до его перерождения: уллы, чтобы развитию их дара ничто не мешало, довольно рано становятся независимыми от родителей. Так что Красный словно бы на время занял для Белого вакансию сына. И ведь последний понимал, что в своем беспокойстве несколько перегибает палку, но ничего не мог с собой поделать. А собрат был в своем деле невероятно хорош – чего стоила хотя бы его «паутина», о которой из ордена знал только Белый. Теперь-то, конечно, не только он – такое изобретение должно стать достоянием всего ордена.
