Посылать сигнал Синему, а пока тянуть время? Да, тянуть! Можно подумать, оно есть, это время! Ведь в любой момент…
Но тут, казалось, содрогнулся весь мир, и бирюзовое небо Ашмилона прорезали багровые полосы. Безликий понял, что происходит, раньше других: эгрегор Ашмилона таки не устоял. А это означало, что всякое время, собственно, уже закончилось.
И в тот же миг яростно взвыл в голове Серого Каладборг:
«Ушел!!! Враг ушел!»
«И слава Судьбе! – беззвучно произнес Безликий, тщательно экранируя эту мысль от Поглотителя душ. – Хоть одной заботой меньше!»
Ниан-Тор-аш-Лаан, глава того, что осталось от Магистрата Ашмилона, корчился от дикой боли на полу большого зала магистерского дворца. Его змеиное тело извивалось и скручивалось тугими кольцами, чтобы тут же вновь распрямиться, трепеща мелкой дрожью. Те из эгрегора, кто остался жив после прорыва барьеров, все были в таком состоянии, а от терроризирующего сознание зрелища бесконечных потоков вливающихся в мир кристальных големов легче не становилось. Аш-Лаану хотелось умереть. Прямо сейчас, чтобы прекратить эти мучения и не видеть, как гибнет его мир, превращаясь в гигантскую друзу безжизненных кристаллов.
Но даже это сделать он сейчас не мог, бывший всесильный властитель Ашмилона: эгрегор не позволял ему, а он все еще был неотъемлемой частью этой общности. И разъединиться сейчас в формат «каждый сам за себя» высшим нагам-чародеям было очень сложно. Фокус эгрегора мог бы разделить их легко, но он был мертв. Если бы не разрушенные барьеры, можно было бы по крупицам собрать Силу и постепенно разомкнуть всеобщую интеграцию отсюда, из дворца. Но творящийся в мире хаос вряд ли это позволит. Резервный вариант на случай смерти фокуса как-то не предусматривал того, что одновременно с ним будет погибать и сам Ашмилон. Именно поэтому теперь все остальные были обречены страдать, оставшись в интеграции с разрушающимся миром и переживая вместе с ним его агонию.
Белые от боли глаза аш-Лаана не видели почти ничего, кроме ужасных апокалиптических картин, поставляемых коллективным сознанием эгрегора, но шаги глава Магистрата услышал. Неторопливые, уверенные и очень знакомые шаги человека. Смутная тень сгустилась над страдающим нагом.
– Магистр, я вас не отвлекаю? – Голос Балендала звучал негромко, издевательски вежливо, почти до глумления. – Я понимаю, что вы очень заняты, и много времени не отниму. Скажите, вам очень нужна эта боль? Ну, та самая, которую вы сейчас испытываете?
О, если бы аш-Лаан мог передать словами ту ненависть, которую он в этот момент испытывал к некроманту! Если бы он только вообще мог говорить! Но, увы, сведенный судорогой язык и передавленная гортань членораздельной речи не способствуют.
– Вижу, не очень, – продолжал между тем Балендал. – Просто, видите ли, я могу вас от нее избавить. Насовсем. Хотите? Кивните, если да… Что? Хотите знать, что я потребую взамен? Сущую безделицу, магистр! Вы должны позволить мне подключиться к эгрегору. Не ломайтесь, магистр, вы же понимаете, что вам конец. Ашмилону осталось существовать считаные часы. От нарушения одного многовекового запрета хуже, поверьте, уже не будет. А боль уйдет. Сразу. Я обещаю… Что? Киваете? Вот и правильно – нисколько не сомневался в том, что вы разумный че… наг, магистр.
Некромант посмотрел в глаза аш-Лаана и прикоснулся к его шее. Процедура была не столь проста: нужно было получить преимущества подключения к эгрегору без его недостатков – не приобщиться случайно к той раздирающей плоть и сознание боли, которая сопровождала совместное с миром умирание нагов. Но значительная часть работы уже была проделана в Храме Силы: там Балендал произвел первичную настройку на Ашмилон, и теперь оставалось только предельно аккуратно, но при этом быстро завершить процесс.
Незримые вампирические энергопридатки некроманта проникли в систему эгрегора, дотянулись по ней до всех высших наговских чародеев, что еще оставались в интеграции друг с другом и миром (а было их довольно много), и принялись тянуть из них Силу, тщательно отстраиваясь от всех составляющих восприятия, несущих с собой чудовищную агонию. Конечно, при полной интеграции Балендал мог бы получить заметно больше Силы, но тогда бы он просто не ушел отсюда живым, приняв на себя и всю боль гибнущего Ашмилона. Впрочем, в него и так перетекало более чем достаточно энергии, причем такой, которую Проклятый уже мог перерабатывать и применять. А вместе с уходящей к Балендалу Силой из всех членов эгрегора уходила и жизнь. Один за другим они умирали, в то время как некромант набухал от энергии, словно клещ от крови. Аш-Лаан умер одним из последних, и его ненадолго прояснившееся перед смертью зрение с трудом уловило играющую на лице Проклятого удовлетворенную улыбку сытого вампира и бурлящую в его глазах бездонную тьму. Только в одном некромант не солгал: боль действительно ушла. Навсегда.
– Что это? – спросила Лианэль, тревожно оглядываясь на стремительно багровеющее небо Ашмилона.
– Прорыв, – глухо отозвался Синий. – Силы Трансформы уже здесь.
– Но почему… такое небо?
– Ашмилон – особый мир, – неохотно ответил Безликий, – в нем все слишком завязано на магию, энергетическую первооснову мира, барьеры и эгрегор местных чародеев. Когда из системы выпадает хотя бы один элемент, начинаются проблемы, когда два или больше – рушится все. Само мироустройство идет вразнос… Но сейчас у нас нет времени на лекции о мироздании, Высшая Лианэль. И вообще ни на что. Так что, если не возражаете, я хотел бы вернуться к поискам Проклятого.
Синий снова отвернулся, и даже его спина выглядела так, что эдемитка смешалась и сделала шаг назад.
– Простите, мессир.
Синий не ответил. Он снова концентрировался на поиске. Если честно, ему было бы проще работать с Белиалом и его инферами. Внезапно пробудившаяся эмоциональность Лианэль была чрезвычайно некстати. И вообще, и конкретно сейчас. Но попытка взять кого-то живьем с отрядом инферов-убийц, у которых специализация прямо противоположная, грозила стать совсем уж запредельным экстримом.
– Ровэн, подойдите, пожалуйста.
– Да, мессир?
– Вы мне нужны для настройки. Вы единственный из нас, кто аж дважды общался с этим Проклятым…
Вампир кивнул. Он наверняка понял, что еще осталось несказанным – его истинная природа, которая также, несомненно, поможет при настройке на профессионального некроманта, была известна далеко не всем. Да и знать об этом следовало лишь избранным.
Синий не собирался вести правильный поиск Балендала: в том магическом хаосе, в который рушился гибнущий Ашмилон, перспектив у такого поиска было немного. Но был другой способ. Безликий начал закручивать вокруг Ровэна вероятностные поля и линии Судьбы, воспроизводя то сочетание факторов, которое привело вампира и некроманта к предыдущей встрече. Наконец ему это удалось, и Хозяин Судьбы остался доволен вероятностью встречи в девяносто пять процентов.
– Похоже, все. Теперь ведите нас, Ровэн.
– Куда? – ошарашенно спросил вампир.
