Селена аж задохнулась:
– Ну, знаешь!..
– Знаю-знаю. Однако продолжим о гадах. То, что твой любезный получил эти способности, – уж никак не моих рук дело. Тут виной и ты, сделавшая заказ, и представитель Сил стабильности, надавивший на Локус, и сам Источник душ. Когда я об этом узнал и понял, что у нас появился уникальный шанс завершить войну в свою пользу, я не стал рубить сплеча и не пошел по пути наименьшего сопротивления. Во-первых, я все рассказал Александру, и он согласился…
– Ну еще бы! Ты кого угодно убедишь! К тому же ты прекрасно знал, на какие точки давить – ему чуть ли не болезненно хочется сделать что-то важное в этой войне. А тут сам Хозяин Судьбы с предложением, от которого просто невозможно отказаться! Он-то не последний гад и о чувстве долга знает не понаслышке. Естественно, согласился! И у тебя совесть спокойна – добровольная жертва ради всеобщего блага, какие к тебе претензии?
Безликий терпеливо выслушал ее эмоциональную тираду, а потом мягко осведомился:
– Я могу продолжать? – И продолжил, удостоившись на сей раз неопределенного взмаха рукой: – Да, это был третий вариант. Чуть лучше, чем я расписал для «последнего гада». Но опять-таки я не пошел этим путем, хотя мог: все же шанс спасти вселенную и жизнь одного человека – вещи несопоставимые по значимости… Подожди на меня кидаться, слушай дальше. Я стал искать другой способ. Вспомни наш безумный рейд на Ашмилон. Как думаешь, какой Бездны мы рванули туда столь малым числом и совсем без подготовки? Просто я нашел способ решить главную задачу, оставив в живых ключевую фигуру – Сокрушителя печатей. Для этого мне были нужны три компонента – душа слуги Первосозданного, живой Проклятый, на которого можно перевести Кармическую отдачу, и ты.
– Я?!
– Ну ты же любишь своего Волкова… вроде как.
– Без «вроде как»! – взвилась Селена.
– Значит, будешь держать его силой любви. Я объясню, что для этого надо сделать. Как говорит один мой знакомый улл, любовь – всегда самое главное.
– В твоей речи эта фраза приобретает саркастический оттенок.
– Это тебе кажется. Потому что я – «гад последний». На самом деле я в нее не вкладываю никаких эмоций. Ни положительных, ни отрицательных. Просто констатирую, что любовь важна как факт, который в данном случае еще и приобретает едва ли не ключевое значение. Честно говоря, такое впервые на моей памяти… Итак, три компонента, два из которых (без учета тебя, разумеется) было адски тяжело достать, и невероятно сложный ритуал вместо одной сравнительно простой процедуры, но с жертвой. И все это только для того, чтобы ради спасения вселенной некой инферийке не пришлось лишиться своего возлюбленного. Вполне укладывается в образ «последнего гада», не так ли?
Селена стояла словно каменная.
– Если ты ожидаешь, – наконец проронила она, – что я сейчас расплачусь и брошусь тебе на шею…
Синий покачал головой:
– Не ожидаю. Только не от тебя. Собственно, мне нужен лишь ответ: ты в деле?
Фаллерн
– Вы хорошо подумали, ваше величество? – Глаза Уракарна, верховного мага империи Инферно, горели на бледном лице лихорадочным блеском, словно два костра на снегу.
Белиал пожал плечами:
– А что мы теряем? Вернее, все, что можно, здесь мы уже потеряли. Вопрос только в том, приобретет ли враг. – Сатан, прищурившись, взглянул в глаза чародея. – Да бросьте, Уракарн, вам же самому интересно попробовать! Это будет на редкость масштабный эксперимент.
– Так-то оно так, ваше величество, но…
– Знаете, Уракарн, я как-то на досуге читал иномировую литературу. Так вот, в одной книге, кажется из Пандемониума, наткнулся на такую фразу: «Так не доставайся же ты никому!» Наш случай, не находите?
Судя по тому, что костры на снегу полыхнули, будто в них пороху подкинули, мага можно было дальше не уговаривать. Белиал повернулся в сторону порталов, через которые оставляла обреченный мир инферская армия. Эвакуация была почти закончена, последние подразделения войск Нижнего мира выходили из боевого соприкосновения с кристальными големами и почти бегом устремлялись к аркам пространственных коридоров. Да, выглядело это не очень, но до имиджа ли сейчас? Кто и кому будет потом рассказывать об этом историческом эпизоде? Сатан зло сжал зубы. Где-то там, далеко, в точках, где были пробиты мировые барьеры, торчали золотомасочники, впускавшие в Фаллерн через порталы полчища носителей Трансформы. Наверное, уже поставили в своем списке галочку напротив этого мира. Да только с этим они явно поспешили.
– Начинаем! – отрывисто скомандовал Белиал и взмыл в воздух: он намеревался оставаться в Фаллерне до последнего и не упустить даже малейшего эпизода из апокалиптического действа, которое здесь вот-вот разыграется.
Маги между тем начали работу. Белиал активировал все свои сверхчувства и подключился к происходящему на энергетическом уровне. Фаллерн был уникальным миром. Он представлял собой царство действующих вулканов, был родиной ашангов-пепельников и магматических червей, а также источником ряда важных для Инферно ресурсов. Но уникальность его состояла не в этом, а в нестабильности структуры. Давным-давно, в период колонизации Фаллерна, ученые-чародеи Нижнего мира много сил и времени потратили на то, чтобы стабилизировать этот мир, иначе говоря, не позволять ему постоянно срываться в хаос глобальных катаклизмов. Сейчас требовалось прямо противоположное.
Чародеи расшатывали базовую структуру мироустройства Фаллерна, убирали магические скрепы и вливали разрушительную энергию в такие места и таким образом, чтобы не просто создать нестабильность, но и вызвать немедленную глобальную катастрофу. Чем дальше заходил процесс, тем выше взлетали Белиал и маги: когда начнется, лучше находиться как можно дальше от поверхности мира.
Последнюю скрепу маги выбили в тот самый момент, когда погасли эвакуационные порталы и сатан с чародеями остались в Фаллерне одни. Если, конечно, не считать полчищ кристальных големов и командующих ими золотомасочников.
Мир отреагировал тяжким и одновременно, как это ни парадоксально, облегченным вздохом: естественный порядок вещей вступал в свои права, сбросив наконец многовековые магические оковы и стремясь разорвать оковы новые, уже вечные – оковы гибельной Трансформы. «Вздох» Фаллерна прозвучал как полувой-полурычание чудовищно громадного существа, просыпающегося где-то глубоко в недрах вулканического мира.
Трансформа – процесс не мгновенный. Сначала она сковывает поверхность мира, а потом постепенно проникает в его глубины до самого ядра. В Фаллерне это пока был не слишком толстый кристальный лед, покрывший еще даже не всю кору, а чудовищный зверь разрушения проснулся и рванулся наверх там, куда Сила Порядка еще не дотянулась…
И тонкий панцирь трансформированной плоти мира не выдержал – раскололся под бешеным напором снизу. А затем Фаллерн буквально взорвался чудовищной, все сметающей волной магматического безумия. Это было страшно и прекрасно одновременно. Разверзшиеся огненные хляби мира пожирали чужеродные организмы носителей Трансформы даже не тысячами – миллионами. Казалось бы, такое количество кристальных големов может вызвать несварение у кого угодно, но Фаллерн обладал завидным аппетитом и луженым желудком. Пришельцы рушились в огненные недра беснующегося от полученной свободы мира, а тот в ответ производил мощнейшие выбросы магмы, по сравнению с которыми бледнели самые страшные извержения вулканов в истории Инферно.
