– Интересно почему? – против воли вырвалось у Лианэль, и ее очередное заклятие распылило еще одну группу носителей Трансформы.
– Есть один нюанс, – продолжал Ровэн без отрыва от боя, – который вам, быть может, неизвестен. У Безликих есть два способа утратить Силу. Первый – ненависть или жажда власти, второй – любовь. Первый вариант мы имели возможность наблюдать на примере Лонгара Темного, а вы сейчас пытаетесь спровоцировать моего господина на второй. Но он на это не пойдет: Сила Судьбы для него значит слишком много. Вернее, то, что он может делать с ее помощью.
Ошеломленной Лианэль пришлось пустить в ход меч, чтобы отбиться от следующих трех противников, а когда она созрела для того, чтобы возразить вампиру, новая волна големов и подоспевшее подкрепление мелтиан развели их.
Адрагерон
Обычно в сложном рельефе обороняться намного проще, чем наступать. Но только не когда наступающие не знают страха и усталости и чихать хотели на собственную жизнь. И не когда наступающих столько, что их, с позволения сказать, военачальникам абсолютно безразличны потери – они готовы любое ущелье или теснину завалить кристальными трупами, чтобы следующие орды прошли по ним, как по равнине. Против такого врага бесполезны почти все полководческие хитрости, против него невозможно «воевать не числом, а умением». Его не волнует время, которое потребуется для захвата какой-то определенной высоты, он будет тупо гнать своих «солдат» на убой, пока у обороняющихся не закончатся воины, ресурсы, силы, воля к сопротивлению. Такой враг непобедим в долгосрочной перспективе. Его можно лишь задержать на какое-то время, разбить на отдельном участке, но в конечном итоге любое поле боя останется за ним.
В Адрагероне всякий завоеватель все проклял бы двести раз и, понеся чудовищные потери в борьбе за жалкий клочок земли, сбежал бы с остатками войск и постарался забыть этот демонический мир, как страшный сон. Но только не Силы стабильности и не големы Создателя.
Белиал в окружении своей свиты стоял на одной из господствующих над местностью вершин и мрачно наблюдал, как кристаллическая проказа Трансформы покрывает плоть Адрагерона – одного из главных источников демонических армий для Инферно. Тоскливое понимание, что способа остановить врага нет и придется очередной мир отдать Трансформе, заставляло сатана до боли сжимать челюсти. Столько времени и сил потрачено, столько крови своей и чужой пролито, чтобы встать у руля в Инферно – и ради чего? Чтобы вот так, трясясь от бессильной злобы, отдавать прозрачной напасти мир за миром? Чтобы видеть, как рушится все, что создавалось тысячелетиями, а могущество Инферно, вызывающее трепет у половины вселенной, обращалось в прах, в ничто? Чтобы в итоге стать свидетелем конца существующего мироздания и самому уйти в небытие вместе с ним и с Рильтой, которой он прочил блестящее, великое будущее, а теперь у нее не будет вообще никакого?..
И сказал бы сейчас Белиал про жестокую шутку Судьбы, да только она тут абсолютно ни при чем. Она-то, вернее, ее апостолы – Безликие как раз делают все, чтобы этого не произошло. Но есть Сила превыше Судьбы – та Сила, что породила эту Вселенную, а теперь ее убивает. Что за безумие накрыло Создателя и сотворило с ним такую гибельную метаморфозу? Вряд ли сатану Нижнего мира когда-нибудь доведется узнать ответ на этот вопрос. Трансформа уничтожит все, исполнив приговор Высшего Судии, а многие миллиарды живых существ, обреченных на гибель, даже не поймут, за что и почему. Кто-то умрет с проклятием на устах, кто-то – с бесполезной молитвой и горестным недоумением в глазах. Но конец у всех будет один… если только Безликому Синему не удастся воплотить свой безумный план.
Внезапное легкое прикосновение к локтю заставило сатана напрячься. Первым его побуждением было досадливо сбросить чужую руку, но тут он понял, кто это, и обернулся – на него смотрели рептильные глаза Астарты.
– Все плохо, да?
Любой другой за подобный вопрос получил бы лишь раздраженную отповедь, но она… его правая рука, заслуживала иного отношения.
– Мы теряем Адрагерон, – с кривой улыбкой лаконично ответил Белиал. – А как идет укрепление границ Инферно?
– Медленнее, чем нужно.
– Тогда… – начал было он, но осекся.
– Почему я здесь? – мягко закончила его фразу Астарта. – Мне показалось, что тебе нужна помощь. Если это не так…
– Подожди. – Сатан коснулся ее запястья. – Не здесь. Идем. – Он обернулся к свите. – Держать оборону! Я недолго.
Он взял Астарту за руку, и двое высших правителей Нижнего мира исчезли с вершины горы.
Междумирье. Обитель Первосозданного
И снова «стазис», только теперь уже примененный врагом. Сколько раз в мыслях Синий прорабатывал сценарий этого боя, возможно, главного в своей жизни? Десяток? Сотню? Две? На самом деле почти все поддается прогнозированию, кроме разве что абсолютного Хаоса, и прогнозы тем точнее, чем лучше ты знаешь противника. Но даже если тебе неизвестны пределы его возможностей и весь его арсенал, неизвестную часть можно определить экстраполяцией. В случае с Первосозданным это было особенно трудно, но все же выполнимо, особенно для того, кто видел, как Наместник Создателя сражается с бесплотным духом иерарха Неарга.
Разумеется, можно было предсказать, что внутри обители «купол пустоты» спадет под натиском развеивающих чар, являвшихся в этой части вселенной одним из основополагающих законов, и, увидев в опасной близости от себя столь мощный враждебный отряд, Первосозданный ударит тем единственным, что даст ему возможность оправиться от ошеломления внезапной атакой, а возможно, и получить решающее преимущество, то есть «стазисом». А с мощными чарами могут бороться только чары. Именно поэтому Синий не взял в рейд воинов, кроме Селены, которая вызвалась сама (и которую попробуй отцепи), а взял только магов, самых сильных, что были во Множестве Миров. И лишь одно могло поспорить со «стазисом» Первосозданного – не менее энергоемкое «ускорение времени», которое рейдеры могли запустить только все вместе. И запустили, создав вокруг отряда особую прослойку пространственно-временного континуума, которая почти полностью нейтрализовала для всего отряда запущенную Наместником «заморозку» всего и вся.
В результате Первосозданный не получил того выигрыша, на который рассчитывал, и в бешенстве нанес новый удар, разрушивший все защитные амулеты в отряде. А далее последовала мощнейшая волна трансформирующей магии Порядка, которая должна была превратить нападавших в кристаллические статуи. Но в этот миг Серый выхватил Каладборг, и Поглотитель душ поставил на пути магии Наместника мощный барьер.
И тогда исчез островок с колоннами и сияние между ними, а появилось нечто громадное, крылатое, со смутными очертаниями. Был ли это истинный облик Первосозданного или просто его боевая форма, принципиального значения не имело, а вот что теперь стало совершенно очевидным – он перестал недооценивать рейдеров, и бой теперь пойдет отчаянный. Так что Безликий сразу принялся частью своей сущности слушать ментальное пространство, чтобы вовремя уловить отголосок телепатического зова о помощи, если Наместник отправит его своему золотомасочному войску. Ведь если это произойдет, то все – опять цейтнот, и время снова станет союзником врага. Но пока Первосозданный не звал своих прихвостней – то ли гордость не позволяла, то ли рассчитывал справиться своими силами, не ослабляя армии, наступающие на главных фронтах. И ведь мог он справиться, вполне мог. При всех раскладах его шансы на победу были куда предпочтительнее, чем шансы рейдеров, даже несмотря на Каладборг и отсутствие золотомасочников, потому что это был игрок из высшей лиги.
