– Любил?
– Да, он погиб буквально только что, когда големы ворвались в Московский мегаполис. Я это сразу почувствовал. Однако мы отвлеклись. Итак, на роль «моста» ты практически совершенная кандидатура. Хотел бы я сказать, что все это время ковал тебя как оружие, но это будет ложью. Ты как-то сам такой выковался: ум, творческие способности, душевная сила, объединяющее начало и способность к самопожертвованию. Все качества, которые нужны «мосту», в тебе развиты очень сильно. В этом мне повезло. Нужно было лишь иногда чуть-чуть страховать тебя, иногда едва заметно корректировать события, но в большинстве случаев ты справлялся самостоятельно. Мне лишь дважды пришлось вмешаться серьезно: первый раз – подкинув вам Каладборг, а второй – с Ключом. В общем, вот он я и вот он ты. Нам теперь ничто не мешает осуществить мой план, и лучше бы поторопиться: судя по тому, что происходит сейчас в твоей вселенной, времени у нас в обрез.
– Что я должен буду сделать? – деревянным голосом спросил Хозяин Судьбы, в душе уже зная ответ.
– Во-первых, найти творца номер один (с этим проблем не будет, я помогу с настройкой Ключа), а во-вторых, дать ему себя убить.
Безликий окаменел. Он, конечно, ожидал чего-то в этом роде, но все же, все же…
– Вот так просто?.. – выдавил он. – И чем это поможет?
– Пока мы здесь с тобой беседуем, я уже подготовил заклятие. Я накину его на тебя, как петлю, и момент твоей смерти объединит наши с номером первым сущности.
– Так, говоришь, душевная болезнь поражает обе части расколотой личности?
Пилигрим, вернее, творец номер два фыркнул:
– Не настолько, Безликий, не настолько! Кроме того, жить тебе уже незачем. Промедли еще немного – и у тебя не останется дома, в который ты сможешь вернуться. А я предлагаю хороший шанс на спасение. Ты же за этим сюда ринулся?
Синий выругался на всеобщем Пандемониума.
– Ладно, делай все, что нужно, только не медли! – бросил он, отведя душу в ругани.
Светлая фигура качнулась к нему, одна рука ее произвела какой-то непонятный жест, а другая коснулась Ключа Создателя. На несколько мгновений оба замерли, а потом Пилигрим дернулся. И Безликий понял почему: серую мглу вспороли три гигантские уродливые тени, от которых исходили невероятная мощь, голод и жажда разрушения. По сравнению с ними даже Пилигрим казался слабачком. Безликого всего проморозил ужас: это могли быть только Иерархи Хаоса. Целых трое – какая честь! Конечно, операции с Ключом не могли не привлечь их внимания.
– Активируй Ключ! Я уведу их! – отчаянно крикнул Пилигрим и метнулся прочь.
Синий, видя, что к нему уже тянутся громадные энергетические щупальца ближайшего иерарха, ментально коснулся Ключа и вновь представил Взгляд Создателя. Его пронзила резкая боль, и зрение на мгновение померкло.
А в следующий миг он уже находился совсем в другом месте. Множество миров отсюда представлялось яркой точкой наподобие далекой звезды. И еще – совсем рядом, за его спиной, находился кто-то еще, столь же могучий, как иерархи Хаоса, если не круче. И сущность эта внимательно разглядывала Безликого, постепенно наполняясь изумлением и яростью.
Синий не спеша развернулся:
– Создатель, я полагаю?
Пандемониум. Окрестности Санкт-Петербурга
– Берегись!
Атилия не раздумывая упала ничком, успев увидеть, как меч Ровэна снес голову здоровенному паукообразному голему, а потом методично раскрошил его на мелкие куски. Еще одного эльфийка уничтожила «расщеплением» из положения лежа. Остальные вроде пока были далеко.
Пулковские высоты уже практически пали. Сопротивление на дальних подступах было подавлено. Волны магии големов истребили значительную часть живой силы и техники. К тому же в критический момент был прорван барьер городского сектора Эллезар, и оттуда, в числе прочих носителей Трансформы, появился псевдодракон, дыхание которого превратило почти все установки залпового огня в экзотическую выставку кристальных статуй. Защитникам дико повезло, что один из «Смерчей» выдал снайперски точный залп, угодивший точно в пасть твари, и ее разорвало на мелкие куски. Адепты держали щит против трансформирующих волн буквально из последних сил, и то тут, то там вспыхивали уже рукопашные с предсказуемым печальным исходом.
Атилия и Ровэн уходили с обреченных позиций в сторону Финского залива – там был хоть какой-то шанс немного отсрочить собственную гибель. К сожалению, активировать пространственный коридор или «лаз» пока возможным не представлялось: вокруг высот бушевала такая буря магической энергии, которой мог бы сопротивляться разве что мощный эвакуационный портал эдемитов или инферов, но не одиночный коридор рядового адепта. Нужно было уйти подальше от эпицентра этого энергетического катаклизма и там уже применить магическое перемещение. Левитировать Атилия не решалась, опасаясь привлечь внимание големов, поэтому шли пешком. Причем у эльфийки складывалось ощущение, что ее спутнику уже по большому счету наплевать – жить или умереть, и все, что он сейчас делает, исключительно ради ее спасения. Чем дальше, тем интереснее было Атилии, кто же такой Ровэн на самом деле, но пока что и место, и время для разговоров были в высшей степени неподходящими.
Пока основные силы кристальной орды приковывали к себе Пулковские позиции, можно было успеть уйти. Атилии этот циничный прагматизм спутника казался до жути неправильным, но при таком силовом превосходстве врага и уничтоженной технике присутствие одного адепта и одного мечника уже не имело никакого значения. Кстати, клинок у Ровэна был ой какой непростой! На нем, как успела углядеть остроглазая эльфийка, не просто покрытие «расщепителем», но и руны разрушения. Еще ей было неимоверно интересно узнать, на какого такого мага работал ее спутник? Маг этот определенно являлся личностью неординарной. И куда только он сейчас делся? Погиб? Может, именно поэтому Ровэн остался неприкаянным и явился сюда, под Петербург, умирать. И умер бы, несомненно, если б не встретил ее. Остался бы там, на позициях, и встретил бы грудью очередную волну магии големов, которую было уже не удержать никаким адептам.
Эльфийка была довольно-таки юной, и не только по меркам своего народа, но и по человеческим тоже – ей только-только перевалило за двадцать. А вот спутник ее выглядел на сорок с лишним, но Атилия готова была поклясться, что ему намного больше… если не во много раз. Она не могла понять, откуда взялось это ощущение, ведь Ровэн совсем не походил на эльфа внешне, но груз прожитых лет в нем был весьма заметен. И в его отношении к ней присутствовало что-то отцовское. И Атилия, чью семью убила Трансформа, пожалуй, готова была принять его в качестве такого старшего друга, проникнувшись к нему удивительным доверием, хотя стаж их знакомства составлял считаные часы. Вот когда они выберутся (а эльфийка в этом уже не сомневалась), она обязательно о многом его расспросит, а если он не захочет говорить…
Все произошло как-то очень быстро. Ровэн схватил ее за плечо и буквально задвинул себе за спину, а из-за ближайшего «языка» хвойного леса вынырнул по меньшей мере десяток кристальных големов – по-видимому, авангард тех, кто двигался от северного сектора Эллезар. Вспыхнул амулет на груди Ровэна, встречая волну трансформирующей магии. Вспыхнул и раскололся, израсходовав свой ресурс, а его носитель пошатнулся и едва не упал. Защиты у него больше не было. Охваченная отчаянием, Атилия метнула огненный шар в гущу бросившихся на них големов. Пламенный взрыв разнес одного из них на кусочки, а еще троих разбросал с некоторыми повреждениями, но остальные набросились на Ровэна. Он сражался отчаянно и виртуозно. Его черный клинок был практически вездесущ и крошил противников, не позволяя им коснуться своими конечностями отчаянно-безумного мечника. Но их было много, а он один, к тому же сильно измотан предыдущим боем. Увы, исход был предрешен.
